Русский супермен (СИ) - Рясной Илья - Страница 35

— Хорошо... А как перемещаются по Большому Космосу другие цивилизации?

— Общепринятая система коммуникаций — искусственно выдолбленные в пространстве туннели. Время перемещения по ним в любую точку практически равно нулю. Туннелями охвачено полпроцента систем Млечного Пути. А это более полумиллиарда звезд. Главная проблема здесь — установление "ворот" — механизма изменения матрицы пространства во вновь открытой звездной системе. Это возможно только с помощью обычного звездолета, связанного эйнштейновским пределом, то есть скоростью света.

— Большой Космос, — задумчиво произнес я.

— Колоссальное количество обитаемых миров, бесчисленные цивилизации Какие тайны скрывает Космос — неизвестно никому. Иные области Галактики многие тысячелетия живут спокойно, в других же не прекращаются войны и экспансии. Пожар галактических войн не гаснет ни на секунду. И так продолжается многие миллионы, если не миллиарды лет,

— И что, за это время не появилось какой-нибудь сверхцивилизации, которая без труда смогла бы прибрать всех к рукам? — спросил я.

— Не появилось. Средний возраст существования цивилизации после выхода в космос — семь-восемь тысяч лет.

— Потом гибель?

— Нет. Потом происходит преодоление критической массы духовной или какой-то другой энергии и эволюционный суперскачок. И цивилизация выпадает из нашей Вселенной, переходит на какой-то другой уровень — может, в иные измерения, пространства, пси-миры. Это неизвестно никому. Вероятно, они продолжают как-то влиять на наш мир. Иначе откуда бы взялся Свод звездных законов?

— Это что такое?

— Например, в процессе звездных войн запрещено уничтожать звезды, планеты, биосферу или полностью ликвидировать какой-то разумный вид. То есть развлекайтесь, деритесь, душите друг друга, но не переходите через жестко определенную грань. Технически взорвать звезду несложно, но никому это не удавалось Всегда вмешивались какие-нибудь, казалось бы, непредсказуемые случайности, в результате зло возвращается втройне самому агрессору. Безумцы получают по зубам.

— От кого? От ушедших в иные миры цивилизаций?

— Может быть. А может, тут другой фактор — например, шутки Конструктора, Разум звезд. Кстати, ТЭФ-катастрофа не привела к более печальным последствиям, потому что наверняка вмешалось НЕЧТО. Но это не значит, что это самое НЕЧТО интересуется судьбой отдельных индивидуумов. Братья Силы Синего Шара, как чума расползающиеся по Вселенной, вполне могут захватить Землю. И тут начнется невообразимое. Я бывал на Темных Планетах, захваченных Братьями. Как-нибудь потом расскажу об этом, но уверяю, что лучше смерть, чем это.

— Как это будет выглядеть?

— Захват? "Изумрудный странник" запустил механизм изменения матрицы пространства в точке за орбитой Плутона.

Через пятьдесят лет после этого, то есть у нас еще есть пятнадцать лет, туннель сформируется, и сюда нагрянут орды дикарей. Дикарей, вооруженных самым совершенным оружием.

— Что же делать?

— "Изумрудный странник" держит сейчас путь на базу, которая находится в тридцати шести световых годах от нас. О его находке и установлении канала там ничего не знают, поскольку разведчик прибудет с такой же скоростью, как и сообщение, а посылать открытым текстом сведения об установлении нового канала из боязни перехвата их противником никто не будет. То есть "Странник" свалится им как снег на голову с сообщением о новой планете, которую стоит прибрать под свое черное крыло В тот же день, через восемь часов, по туннелю оно уйдет в главную систему Братьев Силы И тогда нам конец.

— Получается, что выхода нет?

— Есть. Мы должны уничтожить и базу, и "Изумрудного странника" еще до того момента, как информация уйдет на их главный плацдарм. И уничтожить все данные по вояжу разведчика.

— Тогда мы избавимся от Братьев до той поры, пока к нам случайно не забредет их новый разведчик?

— Нет, не избавимся. Сформировавшаяся новая точка выхода канала отлично фиксируется эфиросканирующей аппаратурой Чужаков. Но эфирные волны тоже распространяются со скоростью света. Волна дойдет до ближайшей базы Братьев через полсотни лет А они нам ох как нужны, эти пятьдесят лет1

— Мы сможем уничтожить их базу?

— Должны Иначе.. В общем, надеюсь на вашу помощь.

— Я тоже надеюсь, что вы позволите мне поучаствовать в этом деле. Оно как раз по мне...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

АСГАРД. 24 МАРТА 2138 ГОДА

Когда слишком долго ждешь какого-то важного события, начинает казаться, что оно не наступит никогда Текут недели, месяцы, ожидание становится привычкой, вечной занозой в твоем сердце. И уже не веришь, что это когда-нибудь кончится, — ожидание превращается в часть твоего существа и в чем-то меняет тебя Но вот приближается назначенный час, и в тебе начинает что-то оживать, шевелиться. Остаются дни, потом часы И наконец прорывается призрачная преграда, и происходит нечто значительное — будущее вдруг становится настоящим. И конечно, оно выглядит совершенно не так, как грезилось Моментально исчезают тягучие, липкие сомнения. Наступает пора действовать, пора, когда на деле предстоит убедиться, на что ты способен, а на сомнения, терзания и неуверенность времени уже не остается

Долгая холодная сибирская зима подходила к концу. Морозы с неохотой отступали, время от времени пытаясь совершить невозможное, обосновавшись в нашем полушарии чуть ли не навсегда, но их песенка была спета. Все чаще из-за туч выглядывало солнце, которого, правда, отсюда было не видно. Сугробы таяли, но пока еще держались и лежали почерневшими, твердыми глыбами. Как всегда, в Асгарде стоял полный штиль, периодически сменявшийся резкими ударами ветра. Помню, как это явление удивило меня при первом моем визите в ТЭФ-зону. Явление это действительно необычное, до сих пор никто не может объяснить, почему так происходит и какой природный механизм здесь запущен после ТЭФ-катастрофы. Но к этому я давно привык. А привычные тайны постепенно перестают волновать и будоражить воображение. Уж чего-чего, а неразгаданных тайн в зоне, окружающей Асгард, предостаточно.

Над городом привычно мерцало фиолетовое небо. Первое время это мерцание давило на сознание, от него болела голова, но сейчас, похоже, я начинал забывать, что небу положено быть голубым, в крайнем случае серым, затянутым тучами.

Можно было воспользоваться подземными коммуникационными средствами — земля здесь, как голландский сыр, изъедена туннелями, в которых по магнитным полотнам скользили пассажирские капсулы. Но я решил пройтись пешком, хотя путь предстоял не особенно близкий — от жилых корпусов до бастиона, где обосновался Чаев, около пяти километров,

Я шел неторопливо, полной грудью вдыхая холодный воздух. Мне хотелось запечатлеть в памяти последние часы в Асгарде, очертания его зданий, цвета, запахи. Я не знал, удастся ли мне вернуться обратно, а город этот стал для меня родным. Здесь не было изысканных архитектурных сооружений, соборов, крепостей, но при всей своей кажущейся унылости он обладал притягательностью и внутренним достоинством. Я любил этот город, которого нет на картах и о котором не известно никому из людей во внешнем мире, за исключением нескольких человек в руководстве Евразийской Федерации, которым довелось ознакомиться с моим отчетом.

В парке на синих елях лежал снег, от тяжести которого гнулись ветви. Я взял комок в ладонь, потер щеки. Все, прочь грустные мысли и переживания. Приближается время встречи. Надо спешить.

Совещание проходило в "каморке у вулкана" — так прозвали зал, где Чаев проводил совещания, когда хотел создать непринужденную обстановку. На стенах висели объемные динамические изображения вулкана Везувий в момент его извержения в 2056 году. Из мебели в помещении имелись низкий круглый хрустальный стол со сложным орнаментом и подвижной подсветкой изнутри и несколько кресел-пузырей. Все уже собрались. Я пришел последним, по старой оперативной привычке пересекая порог минута в минуту в назначенное время.