Нейромант. Трилогия «Киберпространство» - Гибсон Уильям - Страница 38

Грациозная бабочка спикировала в тот самый момент, когда они подходили к середине моста, спикировала с выключенным электродвигателем, абсолютно бесшумно, никто ничего и не заподозрил, пока черный углеволоконный пропеллер не снес Пьеру верхушку черепа.

На мгновение все потемнело – самолетик заслонил ладо-ачесоновское солнце; Кейс почувствовал на затылке горячие брызги крови, а затем кто-то сбил его с ног. Кейс перекатился и увидел, что Мишель лежит на спине, подтянув колени к груди, и двумя руками целится из «вальтера». «Зря стараешься», – с неправдоподобной ясностью пронеслось в голове. Она пыталась сбить хищное механическое насекомое.

А потом Кейс побежал. Достигнув первого дерева, он оглянулся и увидел несущегося следом Ролана. Еще он увидел, как хрупкий биплан снес железные перила моста, смялся в гармошку, перевернулся и рухнул в ущелье Дезидераты, увлекая за собой девушку.

Ролан даже не оглянулся. Белое лицо окаменело, зубы оскалились. Он что-то держал в руке.

Ролана убил садовый робот. Он упал на француза из аккуратно подстриженной кроны того же самого дерева – черно-желтый, в косую полоску, краб.

– Ты их убил, – задыхаясь от быстрого бега, бормотал Кейс. – Что ж ты, паскуда, делаешь, ты же всех их убил…

Небольшой состав мчался по туннелю со скоростью восемьдесят километров в час. Кейс сидел с закрытыми глазами. Душ помог прийти в себя, но от вида розовой от крови Пьера воды, текущей по белому кафельному полу, его вытошнило – вытошнило подчистую, до желчи.

По мере сужения веретена тяготение слабело. Живот Кейса негодующе бурчал.

На пристани его ждал Аэрол со скутером:

– Кейс, у нас тут заморочки.

Голос в наушниках тихий, еле слышный. Кейс нажал подбородком на регулятор, прибавил громкость и всмотрелся в лицо Аэрола, скрытое лексановым забралом.

– Мне нужно попасть на «Гарви».

– Ладно. Пристегнись, брат. Только «Гарви» в плену. Вернулась яхта, та, которая приходила раньше. Она намертво заблокировала «Маркуса Гарви».

Тьюринг?

– Что значит «приходила раньше»?

Кейс забрался на скутер и начал пристегивать ремни.

– Да японская яхта. Привозила тебе посылку…

Армитидж.

При виде «Маркуса Гарви» в голове у Кейса завертелись беспорядочные образы ос и пауков. Маленький буксировщик прильнул к серой груди изящного насекомоподобного корабля, в пять раз превышавшего его длиной. В ослепительном, не смягченном никакой атмосферой свете солнца с неправдоподобной отчетливостью вырисовывались клешни захватов, вцепившихся в латаный-перелатаный корпус «Гарви». Светлый гофрированный шлюз благоразумно огибал двигатели буксировщика и присоединялся к кормовому люку. Во всей этой конструкции было нечто непристойное, хотя она и навевала мысли скорее о кормлении, нежели о сексе.

– А что с Мэлкомом?

– С Мэлкомом все прекрасно. По трубе никто не ходил. Пилот яхты только поговорил с ним. Отдохни, говорит.

Когда они огибали серый корабль, Кейс прочитал под вытянутой гроздью японских иероглифов большие ярко-белые буквы: «ХАНИВА».[19]

– Что-то мне это не нравится. Сваливать надо отсюда, и чем скорее, тем лучше.

– Мэлком говорит то же самое, но вот «Гарви», он далеко не уйдет.

Пройдя передний шлюз и сняв шлем, Кейс услышал пулеметные очереди сионитского жаргона – Мэлком говорил с кем-то по радио.

– Аэрол вернулся на «Рокер», – сказал Кейс.

Мэлком скосил глаза и кивнул, даже не запнувшись в очередной фразе.

Перепутанные дреды пилота торчали вверх, напоминая то ли змей на голове горгоны Медузы, то ли какие-то диковинные водоросли; Кейс осторожно проскользнул над этими зарослями и начал снимать скафандр. На Мэлкоме красовались ярко-оранжевые наушники, он прикрыл глаза и сосредоточенно наморщил лоб, вслушиваясь в голос собеседника и утвердительно кивая. Одежда праведного пилота состояла из драных джинсов и старой зеленой нейлоновой куртки с оторванными рукавами. Кейс запихнул красный скафандр «Саньо» в грузовой гамак и забрался в страховочную сетку.

– Слышь, что дух говорит, – сказал Мэлком. – Компьютер только и знает, что тебя спрашивает.

– А кто там, на яхте?

– Тот же японец, что раньше. А теперь с ним еще и этот твой мистер Армитидж, прилетел с Фрисайда…

Кейс надел дерматроды и вошел в киберпространство.

– Дикси?

Матрица предстала перед ним в виде розовых сфер сталеплавильного комбината в Сиккиме.

– Что это ты там чудишь? До меня доходят жуткие истории. Память «Хосаки» один к одному скопирована в машину, стоящую на борту яхты твоего босса. Чистый атас. На тебе что, тьюринги повисли?

– Да, но Уинтермьют их убил.

– Только не надейся на долгую передышку. Их же как собак нерезаных. Прибегут как миленькие, и не втроем, а целой шоблой. Зуб даю, все их деки слетелись сейчас на наш сектор решетки, как мухи на теплое дерьмо. А твой драгоценный начальничек приказывает начинать. Давайте, говорит, и сейчас же.

Кейс набрал координаты Фрисайда.

– Ну-ка, Кейс, отодвинься на секунду…

Матрица расплылась и снова замерла; скорость и точность, с которыми Флэтлайн провел сложнейшую серию переходов, вызвали у Кейса дрожь зависти.

– Ни хрена себе…

– Не забывай, старик, я же классно работал при жизни. Пальцы так мелькали, что глазами не уследишь!

– Вот это, что ли? Слева большой зеленый прямоугольник.

– Верно сечешь. Ядро банка данных корпорации «Тессье-Эшпул СА», а лед ихний создан двумя дружественными ИскИнами. Думаю, ничем не хуже любого армейского. Адский лед, Кейс, черный как могила, гладкий как стекло. И оглянуться не успеешь, как он поджарит мозги. А если мы приблизимся чуть поближе, он засунет нам трассеры в жопу и по штуке за каждое ухо, так что совет директоров Тессье-Эшпулов будет знать и размер твоей обуви, и длину твоей письки.

– У меня на это вообще не стоит, а тут еще тьюринги. Слушай, а может, лучше отвалить? Возьму тебя с собой…

– Ты что? Без балды? Не хочешь даже посмотреть, что может эта китайская программа?

– Ну, в общем-то… – Кейс окинул взглядом зеленые стены тессье-эшпуловского льда. – Ладно, хрен с ним. Поехали.

– Вставляй кассету.

– Эй, Мэлком, – сказал Кейс, выйдя из матрицы, – я просижу с дерматродами на голове часов, наверное, восемь подряд.

Мэлком снова курил. Кабина утопала в клубах дыма.

– Я не смогу ходить в гальюн…

– О чем разговор.

Сионит сделал сальто вперед, порылся в сетчатой, на молнии сумке и достал оттуда длинную, свернутую в бухту прозрачную трубку, присоединенную к какой-то штуке, запечатанной в стерильный пузырь.

Устройство это, именовавшееся техасским катетером, Кейсу совершенно не понравилось.

Кейс вставил в прорезь кассету с китайским вирусом, немного посидел, вздохнул и дожал ее до упора.

– О’кей, – сказал он, – все готово. Послушай, Мэлком, если что-нибудь будет не так, возьми меня за левое запястье. Я почувствую. А еще я надеюсь, ты выполнишь все, что тебе скажет «Хосака», ладно?

– Будь спок, брат. – Мэлком запалил свежий косяк.

– И прибавь вытяжку. Не хочу, чтобы это дерьмо действовало на мои нейротрансмиттеры. У меня и так отходняк.

Мэлком ухмыльнулся.

– В пуп и в гроб, – простонал Флэтлайн. – Ты только посмотри.

Вокруг них разворачивался китайский вирус. Многоцветная тень, неустанное движение бессчетных полупрозрачных завес. Он вздымался над ними, заслоняя горизонты киберпространства, необъятно огромный, каждую секунду – другой.

– Здоровая свистюлина, – одобрил Флэтлайн.

– Посмотрю, как там Молли, – объявил Кейс и щелкнул симстим-переключателем.

Невесомость. Ощущение – будто ныряешь в абсолютно прозрачной воде. Молли «плыла» по широкой трубе из ребристого лунного бетона, освещенной через каждые два метра белыми неоновыми кольцами.