Гражданская война (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 65

— Российская Империя — это птица феникс. Как и всякая империя до нее, вроде Римской, Византийской или любой другой, она, как птица феникс родилась в огне смуты 1612 года, взросла, окрепла и как всякая империя состарилась и одряхлев умирает-возрождается в огне…

«Хм-м, может взять флаг с фениксом ака жар-птицей? — подумалось в этот момент Климову, коего нынешний вариант знамени как-то не вставлял. — А что, неплохо должно выглядеть: красное знамя с полосой на верхнюю треть синего цвета, а на нем золотой феникс с звездой богородицы над головой. И обоснование неплохое…»

— Поэтично… впрочем зная ваши таланты пиита, это неудивительно…

— Так вот господа, хочется нам или нет, но Российская Империя сейчас перерождается, в огне революции и гражданской войны и прежней ей уже не бывать, примите этот факт как данность. Она изменится, как внешне, так и внутренне. Была бело-сине-красной, а станет какой-то иной, или полностью красной — большевистско-марксисткой, либо красно-синей социалистическо-демократической, но точно не синей — буржуазной и не белой — монархической. Ваше участие в гражданской войне, только подбросит дров в пламя перерождения продлив мучительную агонию рождения. А может даже привести к тому, что наш феникс из-за излишка топлива не сможет родиться и окончательно сгорит… Мы и так уже не сможем восстановиться в прежних размерах, часть территорий отвалились, а вы только провоцируете еще больший распад государства. Вы все неглупые люди и должны понимать, что двигаться можно только вперед, назад к славным временам старины уже не вернуться. Корабль под названием «Монархия» ушел господа и более того, напоровшись на мину, затонул. Люди не примут вас, их не загнать обратно в стойло. Да и что за радость, держать собственный народ в скотском состоянии? Вот чего я понять не могу.

— Это мы еще посмотрим!

— Нам помогут союзники!

— Да!

— А чем расплачиваться с союзниками станете? У вас ведь ничего нет? Вы — голодранцы! Вот и получается, что территориями и расплатитесь, служа им управляющими…

— Не тебе о том говорить, предатель!

— И что вы предлагаете господин полковник? — спросил Дроздовский и плотно сжал губы.

Каким бы он ни был отбитым на всю голову монархистом, но мозги все-таки в голове имелись.

— Да вариантов у вас, собственно, не сильно много, Михаил Гордеевич. Первый, вы, как и собираетесь, едете к Алексееву и пытаетесь что-то там изобразить — танец с саблями. Только я прошу вас реально оценить свои силы господа. Моя армия в разы больше всего вашего белого движения. В итоге вас либо бьют большевики, либо я, побив большевиков, добиваю вас.

Снова возмущенный гвалт.

— Господа, не на базаре, право слово, умейте себя держать в руках. В конце концов вы офицеры или где? Понимаю, что еще не привыкли к новому статусу и прежнее нутро берет свое, но сдерживайтесь… Вариант номер два. Вы сейчас приносите мне присягу как Предводителю и сражаетесь с большевиками под моим командованием…

Снова гвалт, еще более яростный.

— Никогда!!!

— Вариант третий. Сейчас катитесь в Крым в Феодосию, и я вас в течение месяца перебрасываю вместе с сербским корпусом на Кавказ, где вы сдерживаете турок, благо, что там особых боевых действий не предвидится. После чего, как война в Европе завершится, едете в Сербию и поступаете на службу сербскому королю, и немного повоевав за него, расширив владения Сербии и заодно завоевав себе на новых территориях поместья с быдлом для утренней порки под чашечку кофе, живете в условиях милой вам монархии. А может к болгарскому царю с тем же результатом. Вот, собственно, и все.

— Мы вас услышали, господин полковник…

Всю ночь дроздовцы галдели как какие-то дрозды, шло бурное обсуждение вариантов дальнейших действий, оценка перспектив, и даже слышались выстрелы. В итоге утром выяснилось, что полуторатысячный отряд распался на три примерно равные части. Одна часть во главе с полковником Дроздовским решила пробиваться дальше на восток. Вторая часть решила влиться в РОД, ну а третья — отправиться на Кавказ.

С захватом обозначенных городов проблем не возникло, небольшие отряды красной гвардии предусмотрительно отступили перед превосходящими силами, не столько даже численно, сколько оснащенного технически: пушки, танки, самолеты. Мелитополь взяли подразделения, доставленные поездами, а в Бердянск, Мариуполь и Таганрог высадились морские десанты, благо ледовая обстановка уже позволяла.

Климов решил вывести противника именно сюда, на побережье в качестве наживки для Троцкого используя самого себя. Сам он с одним полком «климовских ежей», спецназом Малиновского и четырьмя батальонами штрафников, а также полком ихтиандров-стройбатовцев высадился в Таганроге, во многом ключевом городе на побережье Азовского моря.

Здесь находился завод по производству снарядов эвакуированный из Ревеля и имелось довольно много складов забитых военным имуществом. Так же здесь находился завод по производству самолетов принадлежавший Лебедеву Владимиру Александровичу. К слову сказать, это был не единственный его завод, имелся авиационный завод в Питере, моторный в Ярославле и винтовой в Пензе…

Михаил нашел время пообщаться с владельцами стратегических предприятий и конструкторами. Владельцам описал их будущее, то есть, как и в случае с заводами Анатры — пятьдесят один процент акций у государства, а они как управляющие. Покривились, но согласились, лучше чем национализация, но хуже чем полная собственность.

А конструкторам фактически выдал задание.

— Нужен хороший гидросамолет, а еще лучше — экраноплан.

— Экраноплан? — удивился Владимир Лебедев, что имел некоторый опыт строительства гидросамолетов. — Что это такое?

— Видели же как чайки над водой летают? Низенько, едва волн не касаясь? Это и есть эффект экранирования, то есть под крыльями создается воздушная подушка, что буквально не дает упасть птице. Правда такие аппараты не смогут летать в вышине, а только лишь у воды…

— И зачем это нужно? Чем это лучше полета самолета? Это ведь даже хуже… никакого маневра по высоте, да и с поворотом опасно.

— Все так. Но выгода заключается в повышенной грузоподъёмности такого аппарата при той же мощности двигателя и конечно в скорости доставки груза.

— Для чего это надо? — встрял с вопросом Франческо Моска, еще один заводчик и авиаконструктор.

— Торпеды очень тяжелые, поднять их могут только в лучшем случае средние и тяжелые бомбардировщики. Но много их не сделать, да и размеры бомбардировщиков при не слишком высокой скорости делают их крайне удобными мишенями для зенитной артиллерии… В то время как экранопланы в этом плане попроще будут, а главное скоростными. Идеальны при действии в прибрежных водах с малым волнением.

— Вот оно что…

— Да. Крыло только надо сделать не длинное и узкое, как на самолетах, а короткое, но широкое. Вот так примерно…

Климов нарисовал что-то вроде «орленка».

— Занятно-занятно… Я пожалуй бы взялся, — сказал Франсеско Моска, увидев в экранопланах свободную нишу для деятельности с которой не хотели связываться остальные, оно и понятно, концепция новая, у них же все налажено, а этому итальянцу по большому счету деваться некуда.

— Хотелось бы увидеть первые образцы уже летом.

— Сделаю, что смогу.

Так же Михаил в Таганроге познакомился с еще одной весьма занятной личностью, полковником Ульяниным Сергеем Алексеевичем, что помимо изобретений по авиачасти и не только, известен тем, что создал беспилотник!

Климову это чуть крышу не сорвало. В октябре 1915 года катер на радиоуправлении пришел из Кронштадта в Ораниенбаум. В сии времена и беспилотник! Уж кому как не ему понимать перспективы данного направления.

«Вот это да! — изумился Михаил. — Не из-за его ли трудов тот же прожектер Тухачевский грезил самолетами на радиоуправлении?»

— Скажите Сергей Алексеевич, сможете повторить свою работу в этом плане?