Гражданская война (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 41

— А ловко так придумано, — оценил Блюмкин, взглянув на полковника каким-то иным взглядом.

— Ну так! — улыбнулся Климов. — Вот увидишь, именем Халифа Якуба ещё назовут улицу или площадь в столице Израиля. Вообще, тебе надо устроиться так, чтоб у твоего Арабского Халифата не было конфликтов с соседними народами. Те же англы мастера их разжигать. Например, курды. Ты с ними можешь задружиться на том, что признаешь независимость Курдистана от Турции, чем отгородишь свой Халифат от турки с севера, ну и поможешь им оружием и военспецами если турки попробуют всё вернуть. Правда между арабами и курдами есть две большие занозы: Мосул и Киркук в северной Месопотамии. Те и другие их хотят, точнее даже не столько их, сколько месторождения нефти в тех местах. Тут лучше всего решить по принципу ни нашим, ни вашим, и не тебе вроде бы как. Я тебе помогу дипломатически. Киркук после войны отойдёт к Персии, вместе с живущими между ним и персидской границей Шиитами, которые наверняка предпочтут своих единоверцев. Весь гнев курдов и арабов обратится не друг на друга, а на Тегеран, а ты и не при делах. В Мосуле больше половины населения турки. Ты сможешь переселить туда черкесов, создав для них что-то вроде автономной республики. Они турку прижмут, а арабы и курды опять будут не друг дружке козью морду строить, а кавказцам, да только на тех, где сядешь, там и слезешь. Ливан большей частью христианский, и с середины прошлого века имеет автономию. Тут тебе тоже лучше договориться с маронитами и прочими, признав их полунезависимой республикой под покровительством Халифата. Можно и частично разменяться землями — христианские на западе Сирии им, в обмен на мусульманские. Через банки и компании в Бейруте будет удобно крутить дела с теми, кто напрямую с тобой гешефты проворачивать не сможет или не захочет. Кроме того, когда англы начнут мешать переезду евреев в Палестину, а они начнут обязательно, увидев, что игра пошла не в их кассу, евреи смогут пробираться на новую-старую Родину через Ливан. Это куда проще. Аналогично с армянами в Киликии. Им нужно опереться на кого-то, чтоб турки не дорезали. Предложи им быть как Ливан, полунезависимой республикой под рукой халифа, как в средние века бывало. Они за тебя уцепятся, а ты получишь барьер между турками и Сирией. Ну, как тебе, цели ясны, задачи определены?

— Так точно, товарищ полковник! — просиял Блюмкин.

— Ну и отлично! Тогда жду через несколько лет с официальным дружественным визитом, товарищ Эмир-Динамит. Прогрессивного борца с западным империализмом примем со всеми почестями! А теперь тебе пора. Сдашь в отряде дела Лазареву, он его отведёт к Котовскому. Потом попрощаешься с семьёй перед отъездом надолго в далёкую Аргентину. А потом сменишь этот шикарный прикид на одёжку поскромнее, и тебя отвезут в Овидиополь, на конспиративную квартиру. Учиться, учиться и учиться, как говорит Ульянов-Ленин!

После того как окрылённый Блюмкин с бумагами, в сопровождении Анисимова покинул кабинет, Климов снова улёгся на диван. Спать хотелось невероятно, но мысли о затеянной авантюре не отпускали.

«Интересно, что же из этого выйдет? — подумал он. — Что-то точно должно выйти. Зная Яшку, как минимум неслабый гемор он туркам и наглам обеспечит. А как максимум... Оооо! Заполучить большую часть ближневосточной и львиную долю мировой нефти, причём самой лучшей и «лёгкой»... Тут в такие игры с буржуями можно играть на мировом рынке! Особенно учитывая послевоенные кризисы и Великую Депрессию. В Яшкин халифат оружие из России, а сюда в уплату — скупленное по через Яшку на Западе, в том числе по дешёвке у банкротов. Патентики, заводики, станочки, машинки, кораблики — идите к папочке...»

Конечно существовала опасность, что став Халифом Блюмкин решит кинуть своею благодетеля, власть людей меняет, а такая власть обеспечивает относительную безопасность: гвардия, армия, спецслужбы… Компроматом тут ничего не сделать. Не тот уровень, где подобное работает. Оставалось лишь надеяться на его разумность. В конце концов Якуб заберет у англосаксов ближневосточную нефть — такое не прощают, и опереться против Запада он сможет только на Россию.

— А если не поймет, можно будет сделать мучительно больно, натравив на него Персию, коя не забыла, что южный Ирак и Эль-Хаса принадлежат ей многие века, что там единоверцы и конечно же много нефти. А можно Курдистан… В общем, нужно привязывать его взаимной выгодой и внешними опасностями…

С этими мыслями Михаил незаметно для себя погрузился в царство Морфея...

Десятого марта состоялись выборы в Одесский Совет Трудящихся Всех Классов.

Количество членов Совета Климов сократил до ста человек, нечего плодить говорунов.

Как и ожидалось с разгромным счетом победила климовская СДПР набравшая сорок два места.

Вторыми стали левые эсеры, заняв тридцать три места.

Семь мест взяли представители крестьянских организаций местного филиала Всероссийского крестьянского союза и местных Крестьянских Советов недовольных властью большевиков, три и четыре места соответственно.

На новых встречах с Климовым крестьянские представители перестали косить под деревенских дураков, отбросили свое «дык-мык» и смотрелись уже не пеньками, а вели разговор строго по делу. Обсуждали ставку продналога с сельской местности, а также сколько промтоваров они за это получат.

Товары на обмен полковник рассчитывал получить со складов действующей армии, где много всего было запасено для следующей кампании, которой теперь не предвиделось. В том же Очакове очень большой склад. А так же натурналога с одесских и прочих торгашей и фабрикантов в обмен на свободную деятельность их бизнеса.

Совсем отношения потеплели, когда Климов высказал сомнения в законности решения съезда крестьянских советов в Питере, о подчинении этих Советов ВЦИКу управляемому большевиками, которых судя по результатам выборов в Учредительное Собрание большинство крестьян не поддерживало.

Впечатлила крестьянских деятелей и справка (спасибо «политотделу» и Елене), о махинациях главного комитета крестьянского союза с Временными, «союзничками» и «белыми» на Дону. Так что, получив на выборах свои семь мест, крестьянские организации были готовы поддержать новую власть.

Крестьянский список, к слову, состоял из правых эсеров, точнее их левого крыла (только благодаря справке от «политотдела» Климов не запутался во всех этих хитросплетениях), но выступавших лично от себя, а не ПСР, решивших бойкотировать выборы из-за «предательства» Климовым «союзников».

«Похоже, крепко держит Антанта за одно место всех этих Черновых, Авксентьевых, Гоцев, Зензиновых и прочих», — подумал Михаил, узнав об правоэсеровском бойкоте.

Шесть мест заняли меньшевики. Из них четыре — интернационалисты и два — новожизненцы. Меньшевики-оборонцы не получили ничего, хоть и активно агитировали против Климова и его РОДа, обвиняя в «узурпации» и опять же в предательстве «союзников».

«А может как раз по этой причине и не прошли, — мелькнула мысль у полковника. Странные люди. Ну кто им эти союзники? Папа с мамой?»

И только четыре места отжали себе большевики, причем из тех, кто отрекся от связи с иностранными наймитами среди большевиков, назвавшись для отличия Внутренней группой большевиков, в противовес «понаехавшим» эмигрантам и обратившаяся с воззванием ко всем «бывшим большевикам подполья, боровшимся до февраля прошлого года с царским режимом в России за права трудового народа, пока проходимцы в эмиграции жировали на деньги чужеземных банкиров и разведок», с призывом «избавиться от тех кто предал рабочих и крестьян России ради интересов западного капитала и империалистических правительств».

Ортодоксы вообще не прошли, жесткая контрагитация и компромат сделали свое дело.

Еще по четыре места досталось представителям «Поалей Цион» и СЕРП.

Так же как и большевики из «верных ленинцнв-троцкистов», ни одного места не получили еще недавно влиятельные в Одессе анархисты. Правда из десятка с лишним имевшихся до прихода климовцев анархистских организаций, большинство полегло в ходе зачистки бандитов из которых они в основном и состояли. Кто-то сумел сбежать, но пара групп состоящая их блаженных интеллигентов-теоретиков, сторонников идей Кропоткина и Льва Толстого, все же уцелели благодаря непричастности к бандитизму, и выдвинули своих кандидатов на выборах. Впрочем без всякого успеха — слишком хорошо запомнилась жителям недавняя «мать порядка» под черными знаменами.