Госпожа зельевар - Петровичева Лариса - Страница 34

От мыслей об этом становилось спокойно и тепло. Скоро мы найдем самовозрожденного мертвеца, потом Робин отыщет способ, как снять заклятие с помощью драконьей крови, а потом мы просто будем жить дальше. Я продолжу учить студентов зельеварению, Робин будет руководить академией, у нас будут долгие дни и ночи, и пройдет зима, и наступит весна…

Все будет хорошо.

Издалека донеслись шаги и голоса. Академия не спала даже утром в выходной день – кому-то, должно быть, захотелось раннего завтрака. Или студент-отличник идет в большую библиотеку, чтобы подготовиться к практическому занятию. Я улыбнулась – минувшая ночь была такой, что при мысли о ней сразу же становилось сладко, словно я тонула в меду, в карамели, в нежности…

Стоило сбежать из родительского дома, чтобы получить все это. Даже думать не хочу, каким ужасом обернулась бы такая ночь после свадьбы с Зульбаром. Он-то точно не был таким трепетным, искренним, обжигающим…

Таким любящим.

Я сказала себе, что это, конечно, не любовь. Она не может вспыхнуть так быстро – это только в романах герои смотрят друг на друга и понимают, что влюблены по уши. В жизни все иначе. Пока мы с Робином просто по-настоящему нравимся друг другу – так сильно, что готовы летать. Так светло, что весь мир, кажется, принадлежит нам.

Даже если это не любовь – все равно это лучшее, что со мной было.

Робин шевельнулся, привлекая меня к себе, и негромко спросил:

– Не спишь?

– Не сплю, – улыбнулась я. В его руках было так спокойно, словно все проблемы и неприятности отступили, смазались, как акварель, на которую плеснули водой. – Думаю, как мертвец обошелся без труп-воды. И думаю, что надо бы проверить пузырьки, которые стоят в сейфе.

Робин негромко рассмеялся, словно я сказала что-то удивительно забавное.

– Ты такая серьезная. Никогда бы не подумал, что утром мы будем говорить о мертвецах и труп-воде.

– Я не знаю, о чем обычно говорят в наших обстоятельствах, – призналась я. – Расскажешь?

От Робина веяло умиротворением и спокойствием. Я лежала в его объятиях и понимала: никогда бы не подумала, что могу быть с кем-то настолько близко. Не просто лежать в одной постели после ночи любви, не просто прикасаться, а дотрагиваться до чего-то, скрытого глубоко в душе. Приникать друг к другу не кожей – сердцем.

– Ну например, о том, что мне очень хорошо с тобой. Что я рад, что провалился в то болотное окно и оказался в том доме, – произнес Робин. – Что ты делаешь меня другим. Не таким, каким я был раньше, и мне это нравится.

Дождь зарядил еще сильнее. В такую погоду хочется сидеть дома и никуда не выходить – развести огонь в камине, взять хорошую книгу, или вот так нежиться под одеялом, рядом с человеком, в которого влюблена.

Да, я влюблена – и не стоит этого стесняться или отказываться. Я влюблена, это взаимно, и мы оба этого хотим.

– Что я бы проводил с тобой дни и ночи до старости, – негромко продолжал Робин. О том, что по-настоящему важно, люди всегда говорят вот так: тихо, осторожно, словно боясь спугнуть. – Что мне хорошо и правильно, когда ты рядом со мной.

Я улыбнулась.

– Похоже на свадебную клятву, – такие иногда дают у алтаря, и я бы в страшном сне не увидела Зульбара, который говорил бы мне такие слова. Умерла бы от отвращения.

– Пусть это она и будет, – произнес Робин. – И пусть мы вот так будем вместе… всегда, даже после того, как твое заклятие снимется.

– Да, – откликнулась я. – Будем. Всегда.

В итоге завтракать мы пошли только через два часа. Столовая к этому времени почти опустела – не было никого, кроме Линды и Бена, которые сидели за одним столом, угрюмо рассматривая творожную запеканку с изюмом в своих тарелках и перебрасываясь негромкими репликами. Патрик торжественно вылизывался в самом центре зала – увидев нас с Робином, он замер с забытой в воздухе нижней лапой и сварливо сообщил:

– Вот они! Намиловались, притащились, только посмотрите на них! Как это понимать, вот скажите мне? Фаунс этот плешивый обнаглел совершенно, приволок вторую кошку! Наподдам ей, как следует!

Изложив эту жалобу и свое решение, кот встрепенулся всем телом и отправился проверять свою миску, возле которой в самом деле уже сидела кошечка – маленькая, совершенно белая, растерянная. Весь ее вид так и говорил: как же это можно, наподдать мне? Я же леди! Мы прошли к столу, я села напротив Линды и сказала:

– Спасибо, что спасли меня вчера. Это было… неожиданно. И очень вовремя.

Линда усмехнулась краем рта. Сегодня она выглядела, мягко говоря, усталой. Должно быть, провела ночь без сна и не за таким приятным занятием, как мы. Бен покосился в мою сторону и отвел глаза – мне сделалось стыдно, словно я обманула его.

Я и обманула. Сказала, что интересуюсь только наукой, но минувшая ночь показала мой интерес.

– Вам повезло, госпожа Эверард, – холодно ответила Линда. – Я знала, как работает Молот Грома только в теории.

– Я вам искренне признательна, – заверила я. Надо же, когда мы были с Робином наедине, сердцу было тепло и спокойно – и вот мы с Линдой обменялись парой фраз, и в воздухе разлилась стужа. Бен отодвинул тарелку с нетронутой запеканкой, поднялся из-за стола и напомнил:

– У нас сегодня много работы, Делла. Жду тебя в лаборатории.

Я кивнула. Бен сдержанно пожелал нам приятного аппетита и быстрым шагом направился к выходу. Линда задумчиво посмотрела ему вслед и сказала:

– Он какой-то странный, не находите?

Мы не ответили.

Глава 13

Делла

Я пришла в лабораторию через полчаса – к этому времени Бен принес новые пузырьки, развел ровный огонь, чтобы поставить большой котел, и сдержанно сообщил:

– Доктор Соданберг добавил новый запрос. Сироп от кашля.

Я кивнула – рецепт этого сиропа мы изучали на первом курсе. Ромашка, шалфей, зверобой, шиповник и двадцать две большие меры лювенского порошка, судя по запрошенному объему. Да, зима близко, а в замках вроде нашего всегда сквозняки, как его ни обогревай.

Мне было не по себе. Бен держался спокойно, ни о чем не спрашивал и ничего больше не говорил, но я чувствовала, как в нем все звенит от досады и гнева. Будешь тут гневаться – вчера девушка сказала, что думает только о науке, а не о радостях плоти, а сегодня пришла за ручку с другим мужчиной, и у обоих на лице написано, чем они занимались ночью.

– Смесь шалфея, – Бен поставил передо мной коробку с рыжим порошком, я принюхалась: шалфей, солодка, куркума и эвкалипт. Пять больших мер отправились в котел.

– Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?

– Хорошо, – кивнула я. Так, теперь сушеная ромашка. Три больших меры, одна малая. – Голова немного болит, а так все в порядке.

– Линда поступила неожиданно. Вся академия об этом говорит. Такой случай расправиться с соперницей.

– Она его упустила, – теперь ягоды сушеного шиповника, окутанные золотыми нитями усиливающего заклинания. Весы, идите-ка сюда, вы пригодитесь. – Но теперь ей есть, о чем написать еще одну статью.

Мне хотелось верить, что после вчерашнего наши отношения с Линдой изменятся. Во всяком случае, она не будет так решительно сражаться со мной.

Зверобой отправился в общую смесь. Я провела над котлом усиливающим артефактом, и ингредиенты будущего зелья от кашля осыпало золотыми искрами. Теперь надо было отсчитать лювенский порошок – он соединит и усилит травы, а потом, под действием огня, загустит сироп. Процедим содержимое, разольем по пузырькам, и зимой в академии никто не будет мучиться от бронхита.

– Он тебя вынудил? – осведомился Бен настолько небрежно, вскользь, что я не сразу поняла, о чем он говорит и кто кого вынудил. Я нахмурилась.

– Не сбивай меня, пожалуйста, а то придется все перечищать и отмерять заново.

– Извини, – Бен отошел к шкафу с ингредиентами и принялся собирать коробки и банки для нового зелья. – Просто если нужна помощь, то я готов тебе помочь. Не только в зельеварении.