Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Даниленко Жанна - Страница 25

Тут женщины всех к столу позвали.

Яр обратил внимание, что глаза у обеих Надежд заплаканные.

— Надюш, что-то не так? — уже за столом спросил он невесту.

— Всё хорошо, Ярка. Я сегодня вещи соберу, да к тебе перенесём. Видишь, как быстро я к тебе переезжаю.

— Чему я только рад.

Она своей ладонью накрыла его, сжала легонько с благодарностью.

Их поздравляли. Надежда Владимировна и Арсений Петрович печалились, что не попадут на свадьбу. Умоляли Ярослава не обижать Надю, любить её так, как они друг друга всю свою жизнь любили.

Он обещал.

Вещей оказалось не так уж много, Яр всего две ходки сделал. Надя забрала книги, фотографии свои и бабушки с дедом — вышел целый альбом.

Разложила всё по местам в своём новом доме, а потом плакала на плече у жениха.

Яр понимал, что она чувствует. Пытался успокоить, обещал в отпуск свозить её в Приморский край, поглядеть, как дед с бабушкой устроились. А если не понравится им там, то обратно их забрать.

— Да куда ж вы вне очереди-то! С виду такой солидный мужчина, а лезете, как танк, прямо. Постеснялись бы, тут вон одни старухи сидят.

Ярослав услышал возмущённый женский голос, доносившийся из-за за двери кабинета, его же посетительница в который раз жаловалась на давление, на головную боль и на мужа-алкоголика. Причём, о чём бы Яр её не спрашивал, всё сводилось к мужу. Яр уже выписал ей рецепты и подробно объяснил, что и как принимать, но она всё равно говорила о своём. Тем временем из коридора донёсся знакомый и родной голос отца:

— Не вижу ни одной старухи. Не клевещите, любезная. Передо мной очаровательные женщины постбальзаковского возраста. И я не на приём. Честное слово, даже отвлекать вашего доктора от работы не стану.

Яр в третий раз повторил пациентке, когда явиться к нему снова, и вышел в коридор.

— Привет, папа. Какими судьбами? Я ещё работаю. Что тебя привело к нам в будний день?

— Так в выходные-то тебе точно не до меня. Я тихонечко посижу, на меня не отвлекайся.

— Заходи. Халат дать? У меня запасной есть в шкафу. Он немного мне великоват, а тебе как раз будет.

Андрей Петрович расположился за столом медсестры, которая уже ушла домой, потому что рабочий день давно кончился. А в кабинет вошла та самая возмущающаяся женщина. Жалобы она предъявляла стандартные, и в принципе, всё было бы ничего, но во время разговора женщина покашливала.

Яр что-то писал в карточке.

— Кашель у вас давно? — спросил пациентку Андрей Петрович.

— Нет у меня никакого кашля, — возмущённо ответила та.

— Ночью хорошо спите? На каком боку предпочитаете? — продолжил расспросы Андрей Петрович.

— Ой, сплю плохо, дышать-то нечем, две подушки положу, хорошие подушки, не чета тем, что в магазинах продают, сама набивала. Вот тогда сплю, а так давит.

Она провела рукой на уровне груди.

— Яр, направляй на УЗИ сердца, ЭКГ и КТ.

— Понял, папа. Твою консультацию пишу?

— Пиши, у меня личная печать всегда с собой. А вы не беспокойтесь, — обратился он к пациентке, — пройдёте обследование, и подкорректирует вам доктор лечение. И спать на боку сможете, на боку ж удобней.

— Не так-то вы просты, как кажетесь, — обратилась женщина к Андрею Петровичу. — Поди, сам-то крутой доктор и из Москвы, небось, а сына к нам заслали? Чем же он вам не угодил? Вроде хороший, у нас его любят, уважают.

— Хороший, я и не спорю, только устал он. Рабочий день давно закончился, а вы все попозже подошли и без талонов, не по записи. Знаете, что он парень добросовестный, пока всех не примет — не уйдёт.

— Всё-то вы видите и понимаете. К вам, лично к вам, на приём можно? Или только платно работаете?

— Платно. Бесплатно я своё по молодости отработал. Визитку держите. Обращайтесь.

— Скидка-то будет, профессор? — она глядела, хитро прищурив глаза.

— Вам — обязательно. Как пройдёте обследование, так и приезжайте.

Андрей Петрович подождал, пока за женщиной закрылась дверь, и покачал головой, глядя на сына.

— Яр, несмотря на немаленький поток пациентов, на замыленные к концу дня глаза, на кучу писанины, пропускать такое нельзя. Она не жалуется, для неё это норма, она привыкла и покашливание своё не замечает. А его ой как много чего давать может. От побочного действия гипотензивных препаратов до сердечной недостаточности и пневмонии.

— Знаю я. — Ярослав не мог скрыть раздражения и досады.

— Знаешь, я и не сомневаюсь, но чуть не пропустил. Умение подмечать приходит с опытом. А пока либо страдаешь гипердиагностикой, либо вот как сейчас, не заметил симптомы. Я почему и хотел, чтоб ты рядом был. Я других, чужих мне, людей учу, а родному сыну опыт передать сложно, не наездишься.

— Так что тебя привело сегодня сюда?

— Ты не звонил три дня — разве не причина? Работай, сын, потом поговорим.

Последняя пациентка ворвалась в двери запыхавшаяся, еле дух перевела, когда Ярослав уже переоделся и поставил на полку шкафа все карточки.

— Ой, простите, что так поздно, думала не успею. Я на одну минуточку, Ярослав Андреевич.

— Вы и не успели, — жёстко произнёс Андрей Петрович. — Рабочий день у Ярослава Андреевича закончился полтора часа назад.

— Так я на минутку, — растерявшись, проговорила женщина. — Пока то да сё, пока ужин приготовила, внучку из сада забрала, припозднилась. Мне бы только рецептик.

— Яр, это система, как я понимаю? Ты в поликлинике один остался. Я с этим безобразием бороться буду. А ты спрашиваешь, для чего я приехал. Вот для чего. С какой стати ты в своё личное время ведёшь приём неучтённых пациентов?

— Учтённых, я завтра пораньше приду и всех внесу в компьютер.

— То есть у тебя ещё и двойная работа? И приду пораньше, и уйду попозже, а они сели на шею и ноги свесили. Вот вы почему талон не взяли? Не записались и не явились по времени? — обратился он уже к вконец растерявшейся женщине.

— Днём некогда, да и инфекцию какую подхватить не хочется. Днём молодёжь в очереди, с больничными, а Ярослав Андреевич нам, пожилым, навстречу идёт. Вот мы и пользуемся. Это ж не каждый день, у него только два дня приём вечерний.

— Пап, я рецепт выпишу и пойдём, ну шёл же человек, как выгнать.

— Да, я обещаю, я последний раз, — запричитала посетительница.

— Выписывай! Блаженный ты у меня, ей-богу. Яр, у тебя семья, дети пойдут, когда они отца видеть будут, если ты после работы рецептики выписываешь?

— А я тебя когда видел? — Яр задал вопрос с улыбкой, но в словах сквозила горечь.

— Так на моих ошибках учись. Свои не делай. Пошли домой, у меня в багажнике наш ужин и, если можно, я сегодня у тебя останусь.

— Даша готовила? Что за вопрос, конечно, можно, и нечего в ночь ехать, я бы тебя и так не отпустил.

— Нет, Даша вышла на работу, в ординатуру то есть. В ресторане еду я заказал, с доставкой. Уже в лёд всё превратилось, пока ты тут сверхурочным приёмом занимаешься.

Вышли они вместе с последней посетительницей.

Три шага до машины всего, а мороз пробрал чуть ли не до костей.

Да и дома пришлось растапливать печку и изрядно подрожать, дожидаясь, пока воздух в выстывшем за день помещении прогреется.

Пока Яр возился с дровами, отец внёс в дом всё из машины и занялся ужином.

— Вы с Надей где встречать Новый год собираетесь? — внезапно спросил он.

— Не говорили, но я думал здесь, дома. Папа, не обижайся.

— Вот и Даша говорит, что вы к нам не приедете, скорее всего, вроде как вам вдвоём уютней.

В кухне стало тихо. Яр не знал, что сказать. Он так мало бывал с Надей, всего два дня в неделю, а хотелось видеть её каждый день, возвращаться к ней в тёплый дом, согретый не печкой, а её присутствием. Как объяснить это отцу и не обидеть…

— Да не молчи, я всё понимаю. Свадьба-то когда?

— Не знаю. Стариков её проводили. Надюха скучает, на душе у неё муторно как-то.Не нравится мне ни дядька этот, ни ситуация в целом.