Дочь самурая. Трилогия (СИ) - Лещенко Владимир - Страница 59

Коленопреклоненная Хикэри приняла указ.

– Покорная благодарит Великую Императрицу – регент и Сумеро Микото за милость к недостойной!

– Леди Китоми! Указом Великой вдовствующей Императрицы – регента Вам присвоен чин благородной дамы VII ранга дворца Акасака. Ответ на ваше ходатайство вы получите в пятницу в храме Исэ. Примите Указ Ее величества.

Юкки опустилась на колени рядом с Хикэри и срывающимся от волнения голосом изрекла – Благодарю Великую императрицу за милость!

Добрая тетя вручила Хикэри для изучения солидный том прав и обязанностей коронной принцессы с настоятельной просьбой выучить все и не ударить в грязь лицом в Исэ, где их в пятницу ждет императрица.

Передавая том тихо шепнула, – Ее Величество просила Вас помириться с Кая Косаки. Хикэри вопрошающе посмотрела на тетку, та подтверждающе кивнула.

– Желание Великой Императрицы-регента закон. Я выполню ее просьбу.

От директора Хикэри вернулась довольной. А то что, все дружно встали на колени при их возвращении грело душу.

После математики внезапно выяснилось, что учитель попал на больничный, и подменить его некем, потому последний урок отменили. Все, кроме дежурных, уже собрались домой, но…

– Класс… Попрошу не расходиться. – От ее тихого голоса, все на секунду замерли, потом переглянулись, но все таки сели. Такаги явственно перекосило. Все дружно послушались Хикэри, проигнорировав ее мнение. Она уже набрала воздуха, для выражения своего возмущения, но перехватив ее взгляд промолчала.

– Итак, постараюсь объяснить кратко, но доходчиво… – Хикэри толкнула речь всего на десять минут.

Рассказывала она о вполне обычных вещах. О выручке, взаимопонимании, о том, что ниельзя трогать тех кто слабее тебя…

– Все поняли? – большая часть класса выразила активное согласие.

– Возражения есть? Что же, будем считать молчание за согласие…

– Раз все поняли и нет возражений, можете извиняться. Да не перед мной. – Хикэри выдвинула вперед Нэкко. Следующие десять минут все выражали раскаяние и заверяли что больше никогда… Наконец, все разбежались по домам. Видно, не стали дожидаться когда она придумает еще что-то.

– Молчи, Саю, молчи. У тебя была возможность убедить наш класс соблюдать нейтралитет. – Хикэри отодвинула старосту в сторону.

Почему я ее не послала дальше Владивостока, но ближе Байкала еще давно? Ну ладно, лучше позже, чем никогда.

– Думаете, они извинялись от души? – задумчиво спросила Юкки.

– Конечно, нет. Но это уже не важно. Главное, тебя не будет трогать никто. Жаль, что пришлось их заставить нас бояться. Но увы, зарабатывать уважение слишком долго…

– Осталась еще Косаки. – напомнила подруга.

– С ней будем мириться.

– Мириться? – от общения со Хикэри Котенок периодически зависала.

– А ты хочешь с ней воевать до победного конца? И потом таково желание Императрицы. Игнорировать ее никто не может.

– Нет, но разве она согласиться?

– Попробовать стоит…. Подожди меня здесь… – Хикэри заметила вдали знакомую фигуру. Женскую.

– Таноми! Подожди! – не ожидая от нее ничего хорошего, девушка прижала к груди сумку, словно она могла защитить ее.

Хикэри было трудно и стыдно. Но сделать это было необходимо. Иначе, вся ее речь сильно отдавала лицемерием и двойными стандартами. Не доходя до девушки пару шагов она под ошарашенным взглядом школьницы опустилась на колени.

– Таноми… Понимаю что словами такое не исправишь…. Но прости дуру, а?

Пауза затягивалась. Изумленная Таноми уронила сумку, встала на колени рядом с ней и прижала ладони к лицу. Наконец, она протянула Хикэри руку помогая встать.

– Прощаю, Ваше Высочество. Только не делайте так больше ни с кем. – девушка подобрала сумку и уже развернулась к выходу, но на секунду замерла.

– И бойтесь Такаги. – Бросила на прощание Таноми.

Боятся Саю? Подруга из нее вышла крайне паршивой, но бояться ее? Пусть лучше она меня боится. В любом случае наши пути разойдутся навсегда.

Хикэри вернулась к Котенку и они отправились к выходу.

На следующий день Кая в школу не пришла – приболела. Хикэри этим даже была несколько разочарована.

И разразился еще один скандал. Даже два сразу. Сразу стало известно что Ёдзору исключили из школы. Об этом с утра сообщила Саю, а после занятий состоялось очередное собрание школы, где всем подробно разъяснили как плохо нарушать закон, и что такие ученики позорящие славное имя школы, тут не нужны. Оказывается Ёдзора украла чужую кредитку и оплатила ей покупку новенького комта… Суд ей не грозит, но репутацию ей попортила капитально. С тремя парнями было интересней. Эти ёкаи затащили в кусты рядом со школой какую-то девицу, порвали на ней блузку, но девушка стала кричать. Подбежавшему наряду полиции отрылась картина: испуганная школьница на земле в разорванной одежде, и отчаянно пытается оторвать руку парня от своей груди. На самом деле она пыталась удержать ее. Ибо парень от ее визга и осознания ситуации пытался сбежать. У его напарников это даже вышло. Но ясно, что далеко они не сбежали. Нехорошо получилось… В тюрьме таких не любят. Вернее – любят…

5 ноября 1992 года

Великий Храм Исэ.

9 часов утра

Императорский Юр-8 приземлился на вертолетной площадке храма Исэ-дзингу, пара боевых машин эскорта замерла рядом. Хикэри и Юкки спустились по спущенной лесенке из вертолета на землю. На краю поля стояла группа женщин. Одеяния в виде заправленного в хакама-хангири кимоно и накинутые накидки «тихая» безошибочно позволяли их определить как жриц Лучезарной.

– Я помощница верховной жрицы Великого Храма Исэ, – жрица, держащая в руке ритуальный веер, обратилась к девушкам, – мне поручено сопровождать вас во внутренний храм и помочь вам провести необходимые ритуалы по дороге в храм. Императрица и Верховная жрица ожидают вас во внутреннем храме. Прошу следовать за мной! К внутреннему святилищу ведет тянущаяся вдоль реки Исудзу дорога. Она выводит к реке Исудзу, за рекой дорога ведущая на территорию внутреннего святилища. Мы все пересечем реку вброд, тем самым совершая обряд омовения. По дороге до реки посетим конюшню внешнего храма, где проживают две лошади Аматерасу и вы их покормите и почистите.

Хикэри прикинула температуру воды и внутренне поежилась.

Еще и лошади.

Покосившись на Юкки она, как ни странно, увидела на ее лице выражение какого-то детского счастья.

– Скажите, высокочтимая жрица, – обратилась Юкки к жрице, – я слышала у Храма большое хозяйство. Из чего оно состоит?

– Внутри огромного храмового комплекса размещены различные второстепенные святилища, а также подсобные хозяйства. В Исе есть собственные сады, огороды, соляная мельница и производство сакэ. На этих полях и огородах производится пища для почитаемых на территории святилища ками. Вся она готовится в святилище Тоёукэ, на чистом огне добываемом исключительно трением. Посудой ками служат простые глиняные тарелки и чашки без какой либо росписи или эмали. Они также изготовляются на территории Исэ.

– Благодарю Вас – досточтимая жрица! – Юкки о чем-то задумалась.

Когда девушки появились в священной конюшне, на них пахнул слабый, но щекочущий в носу запах конского навоза. Здесь по обе стороны чисто разметенного коридора в стойлах стояли священные две лошади Аматерасу.

Хикэри досталась статная гнедая лошадь, с густой черной гривой и густым волнистым хвостом; на лбу белая звездочка и во всю морду до губ белая узкая полоска; задние ноги по щиколотку также были белые.

Девушки переоделись в рабочую одежду и им дали щетки, скребницы и показали прием чистки, которая заключалась в следующем: прежде всего скребницей оскребается вся кожа, затем щеткой, сильно нажимая, проводится по шерсти и после каждого взмаха пыль со щетки оскребается скребницей; по мере накопления пыли в скребнице ее выколачивают на разметенном земляном полу коридора против стойла; от выколачивания пыли на полу образуется белесый квадрат соразмерно скребнице; следующая скребница выколачивается рядом, и таким образом получаются рядки серо-белых квадратиков. Эти рядки служат указателем степени чистоты лошади. Хикэри сразу понравилась лошадка за красоту и смиренство, а поэтому тереть щеткой ее не представлялось очень тягостным. Правда Хикэри с трудом наскребла семь бледных рядков. Ей было неловко, потому что могли обвинить в лени, – но рубаху у нее можно было выжимать. Час после прихода девушек в конюшне слышались энергичное шуршание щеток и стук от выколачивания скребниц, затем это шуршание и стук затихали, и уже когда чисто разметенный коридор пестрел правильными рядками серых квадратиков, в конюшне водворилась тишина. Пришедшая фрейлина посмотрела на лошадей, поклонилась девушкам и отвела их в душевую, где они смыли пот и переоделись. Перейдя вброд реку (предварительно пришлось в особом помещении святилища бога реки Такимацури ооками раздеться, одеть длинную льняную рубаху и выпить чашечку сакэ. После перехода вброд, воды было по пояс и она была не особо ледяная, девушек провели в аналогичное святилище, где растерли, дали выпить еще капельку сакэ и переодели в их теплую одежду) они вместе со жрицами пошли к внутреннему храму Исэ по обочине достаточно широкой дороги.