Урброс (СИ) - Кронос Александр - Страница 33

Внезапно мечтательно закатывает глаза.

— А ещё есть Город. Говорят, там всегда много еды. Вкусной и разной. И стёртых туда пускают. Но в Городе сложно устроиться. Так говорил Брет.

В голову сразу же приходит новый вопрос, который я и озвучиваю.

— За счёт чего живёт Город? Все остальные охотятся на новоприбывших или добывают еду самостоятельно. Откуда она берётся в Городе?

Тот ненадолго задумывается, а потом с вполне искренним недоумением на лице, пожимает плечами.

— Толб не знает. Брет о таком не говорил, а я не спрашивал.

Делаю пометку в памяти и перехожу к следующему пункту.

— Сколько стоят сердца гоблинов? И стоит ли тащить с собой сердца их волков?

Снова мгновение молчит. Потом неуверенно отвечает.

— Толб не знает, сколько дают за гоблинов. Стёртые ничего не получают за таких же, как они сами. И про волков Толб тоже не знает.

Жаль. На точные данные я не рассчитывал, но предполагал, что карлик может обозначить хотя бы границы “обменного курса”.

— А что будет, если ты сдашь сердца убитых отбракованных? Приёмник выдаст тебе награду?

Хлопает глазами, удивлённо смотря на меня. Потом внезапно приободряется.

— Толб не знает, но попробовать можно. Такого раньше ещё не было. Чтобы р-раз и отбраковка бок о бок со стёртыми. Надо попробовать.

Вдруг широко распахивает глаза, смотря на меня с таким видом, как будто я только что отнял у карлика последнюю рубашку.

— Там же было столько трупов… Если сдать каждого, то… Эх! Толб столько упустил!

Горестно цокает языком, приваливаясь к стволу дерева. Потом косится в ту сторону, где держит позицию Аннет и едва слышным шёпотом добавляет.

— Но Толб точно знает, что за Ангела дадут награду любому. И отбракованному, и стёртому. Она всё равно умирает. Толб думает, не доживёт до озера. А если загнётся сама, то потом голову не сдать. Понимаешь?

Скрипнув зубами, смотрю на него. Да, я всё прекрасно понимаю. Если сдать можно только сердце или голову человека, умершего быстрой насильственной смертью, то с точки зрения карлика, следует как можно быстрее перерезать глотку Диане. После чего рвануть к приёмнику и засунуть туда часть её тела.

Собственно, каждый первый из встреченных нами местных желает того же. Рискну предположить — у Георга с Аннет подобные мысли тоже проскакивали. Правда, в их случае, нужно ещё добраться до приёмника, оставшись при этом в живых и не потеряв ценный груз. В одиночку такое провернуть сложно.

Что-то подсказывает, не будь этого внутреннего предчувствия по поводу блондинки, я бы тоже озадачился этим вопросом. Слишком уж соблазнительно выглядит схема. Убей, принеси к прёмнику голову и выйди отсюда. Просто и понятно. Хотя, если оценить всю ситуацию в целом, то уверен, где-то в этой элементарной базовой цепочке кроется очень суровый подвох.

— Мы не станем убивать одного из членов группы. Если ты всерьёз хочешь остаться с нами, стоит привыкнуть к этой мысли.

Не дав ему ответить, поднимаюсь на ноги и топаю к месту, которое выбрал для сна. Как раз в паре метров от лежащей на земле Дианы, укутанной двумя меховыми шкурами. Укладываюсь на груду тонких веток, которые собрал перед ужином и почти сразу вырубаюсь — сказывается дикая усталость организма.

Проснувшись от ощущения чужой руки на плече, едва удерживаюсь от того, чтобы ударить. Раз меня будят, а не перехватили глотку во сне, значит свои.

— Вокруг совсем темно, шеф. Середина ночи, надуть её и взорвать. Твоя смена.

Приподнимаюсь на ветках, оглядываясь по сторонам. Здесь действительно стало намного темнее. Как будто кто-то разом вырубил весь свет и остались лишь слабые его отблески, которые издалека подсвечивают пространство.

— Принял. Можешь укладываться.

Француженка вроде бы кивает — в такой темноте сложно рассмотреть её движения. Но не уходит. Чуть выждав, тихо шепчет.

— Не хочу нагнетать, шеф. Но если Диана умрёт… Мы же попробуем сдать её голову в приёмник?

Молча смотрю на тёмную фигуру перед собой, а девушка быстро добавляет.

— Я только на тот случай, если не донесём. Рана не самая простая, ей ещё повезло, что артерию не задело. Без приёмника не справиться, а до него надо дойти. Если она умрёт в дороге, это же будет не наша вина, правильно? Зачем из-за этого упускать шанс выбраться отсюда?

Вот и подтверждение моих слов о мыслях, что циркулируют в головах соратников. О том, что в случае “естественной смерти”, сердце и голова Падшего окажутся бесполезны, Аннет пожалуй, лучше не знать.

— Будем действовать по ситуации. И знаешь, у меня есть ощущение, что её скрытый статус откроет перед нами куда больше дверей, чем вырезанное сердце.

Молчит. То ли размышляет над моими словами, то ли пытается понять, с чего я это взял? Выждав несколько секунд, добавляю.

— А теперь иди спать. Завтра нас ждёт тяжелый день — стоит отдохнуть.

Через мгновение девушка уже бредёт к месту, которое облюбовала для сна, а я экипируюсь луком и колчаном со стрелами. После чего шагаю к опушке рощи, прихватив с собой копьё.

Дежурство оказывается довольно скучным — вокруг ровным счётом ничего не происходит. Водя сонным взглядом по тёмной Степи, лениво прогоняю в голове все полученные за сегодня данные и формирую вопросы, которые утром стоит задать Толбу. А потом улавливаю странный звук. Что-то вроде лёгкого хлопка. Как будто где-то рядом сушится мокрая простынь и сейчас подул мощный порыв ветра, вывернувший ткань.

Сон моментально отступает и я напряжённо осматриваюсь. Никого. Освещение уже стало лучше — будь поблизости противник, я бы его заметил. Но Степь пуста. Только трава и деревья вдалеке.

Прикидываю, не стоит ли разбудить остальных? Как знать, вдруг неизвестные твари прямо сейчас медленно крадутся в траве?

Мысль заставляет покрепче сжать лежащее на коленях копьё. С трудом пересиливаю желание вскочить на ноги и отступить вглубь рощи. Что-что, а демаскировка мне сейчас точно не поможет.

Уши снова улавливают тот же звук. Такое впечатление, что он разом накрывает всё вокруг, исходя разом отовсюду.

Ошеломлённый внезапной догадкой, поднимаю голову. Изумлённо пялюсь на громадный крылатый силуэт, проплывающий в воздухе. А в следующее мгновение до меня доносится ещё один звук — шелест листвы, который исходит из глубины рощи. Оборачиваюсь. И вижу выгнувшуюся дугой Диану, чьё тело сейчас напоминает до предела напряжённую струну.

Подавляю порыв броситься к девушке и снова поднимаю взгляд к небу, рассматривая двигающуюся там фигуру. Мощное тело, большой размах крыльев, полёт. Дракон?

Мысль приходит в голову сразу же, но вот укладываться там категорически не хочет. Всё, что я видел до этого, было хотя бы отчасти логично. Порой запредельно жестоко и кроваво, но, тем не менее, отвечало законам логики. А дракон — это уже из другой оперы. Что-то из сказок и фэнтезийных романов. Откуда здесь взяться чему-то подобному?

Впрочем, кто знает, возможно, это просто заковыристый летательный аппарат, который специально сделан в таком виде, чтобы пугать по ночам местных обитателей?

Ещё один быстрый взгляд в сторону Дианы. Теперь девушка пытается двигаться в сторону опушки рощи. Упорно ползёт, цепляясь левой рукой и отталкиваясь ногами. Прямо на моих глазах пытается подняться, но почти сразу падает назад на землю.

По ракете этой крылатой твари в каждое крыло! Он ведь воздействует на неё. Пытается вытащить за пределы укрытия. Какого хера вообще происходит?

Глянув на медленно плывущую по небу тушу, кладу копьё на землю и осторожно смещаюсь вглубь рощи. Добравшись до ползущей синеглазки, перехватываю её здоровую левую руку. Она как раз схватилась за торчащий корень дерева — приходится силой разжимать пальцы.

Переворачиваю девушку на спину и прижимаю к земле, стараясь не повредить повязку. Хотя с этой задачей она прекрасно справляется самостоятельно. Стоит прикоснуться к коже правого плеча, как пальцы скользят из-за крови.