Костры из лаванды и лжи - Урбанская Дарья - Страница 86

– Если свои, то да. А не твои. Не стоило так тратиться  Я сейчас же всё перешлю обратно!

– Жень, спокойно, не кипишуй. Я всё правильно сказал. Это твои деньги.

– Я не понимаю…

– Ну ты же мне делала переводы. Для дяди. Короче, мы с Лизкой подумали и решили – шиш с маслом ведьмаку твоему.

– Что?! Макс!!!

– А ничего! Пусть сам себя обеспечивает. Не маленький. Лиза ему мозги хорошо вправила, заставила раскручивать личный бренд. Реклама – двигатель торговли, знаешь ли.

– А дядя Костя что?

– Да нормально с ним всё. Дела в гору пошли. Лизка же на маркетолога учится, ей ведьмака твоего за практику засчитали, прикинь. В общем, я планировал тебе на новый год подарок сделать. Там побольше бы скопилось. Но сейчас тебе нужнее. Так что вот.

Женя попыталась было отругать Макса за самоуправство, но ему абсолютно не было стыдно за свой поступок. В мысли тут же пробрался дядя Костя, весь похудевший, чумазый и ободранный, сидящий на коробке в переходе и тасующий потрёпанную колоду карт:

– Погадать на суженного, красавица? Не проходи мимо, всего сто рублей за расклад…

Женя тряхнула головой, отгоняя непрошенные фантазии.

Телефон вновь разразился звонком – на это раз о ней опять вспомнил мсье Роше, на сообщение которого она так и не ответила. Подрагиваюшими пальцами она отклонила вызов. Через минуту Эдуар позвонил снова.

– Да хватит! – выкрикнула она. – Тут вам что, телефонная станция? Сколько можно названивать!

Но не в характере Эдуара было отступать, так что он продолжил писать сообщения:

– Ты занята? Перезвони!

– Эжени, пожалуйста, это важно.

И чуть позже ещё одно:

– Эжени, не глупи. Я же вижу, что ты читаешь мои сообщения!

На этом попытки с ней связаться закончились и Женя наконец вздохнула с облегчением, потому что знала – не рыдать в трубку не получится. А оправдываться… что толку с её слов? Со стороны версия Моник была гораздо логичнее и убедительнее.

«Я сама призналась Эдуару в своих проблемах с психикой. Что теперь переливать из пустого в порожнее? Лучше пусть комиссар разбирается во всём.  Это его работа, в конце концов».

С этими мыслями она вбила в нужное поле адрес электронной почты мсье Салазара, взятый с его визитки, прикрепила к письму отчёт, серию фотографий и нажала кнопку «отправить».

На душе сразу стало легче, словно с неё уже сняты все обвинения, а доброе имя восстановлено.

– Как глупо! – хмыкнула Женя себе под нос, встала из-за стола, закрывая ноутбук, и осмотрелась. До прихода Кристиана с работы ещё оставалось время и ей срочно требовалось чем-то занять себя. Уборку она недавно делала… Ужин тоже был готов, нужно только достать всё из холодильника и разогреть… Женя подошла к балкону и выглянула наружу.

«Может цветы полить?»

Но земля в горшках ещё была влажной после утреннего дождя, так что Женя просто стала разглядывать прохожих, облокотившись на перила. К вечеру небо очистилось от туч, и жаркое прованское солнце не оставило даже воспоминаний о ливне и той свежести, что ненадолго накрыла город после него.

Бульвар Мирабо вновь заполонили туристы. Или может быть местные, которые под вечер выбрались из душных квартир и офисов, чтобы увидеться с друзьями за коктейлем. Женя вспомнила тот анисовый напиток, пасти́с, которым, посмеиваясь, угощала её Клэр. Как раз сейчас под балконом шли под руку две подруги, хохоча над какой-то неслышной ей шуткой. Яркие майки и летящие короткие юбки явно сообщали окружающим, что девушки не планируют этим вечером сидеть дома. А за ними…

Женя охнула от неожиданности и резко выпрямилась, привлекая к себе внимание проходящего мимо невысокого мужчины лет пятидесяти. Он поднял голову и недовольно посмотрел в её сторону, а затем огладил рукой куцую бородёнку и зашагал дальше, что-то бормоча себе под нос.

На мгновение Жене показалось, что это дядя Костя. Нашел её во Франции и сейчас ворвётся в квартиру, чтобы прочитать нотацию. Но нет, это был просто случайный прохожий, и глядя ему вслед, Женя не могла понять, почему приняла его за дядю. Какое-то мимолетное движение, может поворот головы, оттенок рубашки…

«Или угрызения совести!»

Расслабленное настроение тотчас пропало, и Женя вернулась в комнату, полная мрачных мыслей.

– Если Макс не передавал ему денег, которые я отсылала, на что же он жил всё это время? – разговаривала она сама с собой, меряя шагами небольшую гостиную. – Боже мой, он наверное считает меня полной скотиной! Так не может больше продолжаться…

Она бросила взгляд на часы.

«Еще не должен спать…»

Затем решительно схватила телефон и набрала их домашний номер.

– Частная магическая практика. Константин, – мягко завибрировал в трубке дядин голос. – Чем могу помочь?

Женя аж за спинку кресла схватилась, чтобы не упасть.

«А где  же «Слушаю!», такое резкое и привычное?»

– Алло? Говорите. Я вас слушаю!

«А, ну вот».

– Баловство! Час уже поздний!

Потом на том конце провода раздался сначала шумный выдох, словно дядя старательно боролся с недовольством, а потом вдруг прозвучало заискивающее:

– Елизавета, это ты? Проверяешь, да?

– Нет, это я, – наконец отозвалась Женя очень тихо.

– Инга?

«Какая ещё Инга?»

– Что случилось, лапонька? – теперь дядин голос щедро окрасился неподдельным беспокойством и нежностью.

– Лапонька?! Да что происходит-то? – случайно выпалила Женя вслух.

«Мне точно надо присесть…»

– Евгения?!

Перед её глазами, как наяву, встало дядино лицо с гневно нахмуренными бровями. Первым порывом было быстро нажать кнопку отбоя. Но вместо этого Женя закрыла глаза, тоже шумно выдохнула, пытаясь успокоить себя, и твердо ответила:

– Да, это я. Как поживаешь?

– Как поживаю? Как я поживаю?! Да неужели тебе интересно стало?!

– Дядя Ко…

– Ну надо же! Её французское величество решило снизойти до простых смертных. Вспомнила наконец о тех, кто с детства растил, кормил, одевал…

Желание бросить трубку выросло втрое.

– …образование тебе дал, за репетиторов платил, на работу устроил…

– А как у меня дела, ты узнать не хочешь? – Женя повысила голос, чтобы перекричать дядины причитания. – Кормил, одевал меня на мою же зарплату, разве нет?

– Девка бессовестная! – рявкнул Костантин. В трубке что-то громыхнуло, как будто дядя стукнул кулаком по ни в чём не повинному трельяжу. – Да как у тебя вообще наглости хватает! Сбежала, не сказав ни слова! После всего, что я для тебя сделал…

– Я написала записку…

– Записку?! Этот грязный клочок бумажки, которым даже подтереться противно?! – дядин голос гремел в трубке так, что, казалось, было слышно с магазине на первом этаже. – Я обзвонил все больницы, я в полицию обращался, думал тебя, дурищу бестолковую, кто похитил! А каким идиотом ты меня перед Тамарой и Леонидом выставила, а?

– Обо мне беспокоился? Или о том, что теперь самому работать придётся? – не осталась Женя в долгу, выплёскивая всё то, что долго копилось в душе. Всё, что она когда-то мечтала высказать дяде в лицо, но не решалась. – А заодно и дома убираться, продукты покупать, готовить себе, одежду стирать!

– Не смей меня деньгами попрекать! Ты…. Ты… – от неожиданного отпора он начал задыхаться. – Я тебя, ведьминское отродье, пожалел, по просьбе покойного брата принял, нянчился, сопли  тебе подтирал, пытался нормального человека вырастить! А мог бы в детдом сдать! Неблагодарная дрянь, вот ты кто!

Выкрикнув последнюю фразу, Константин Игнатьевич замолчал. В тишине было слышно, как тяжело он дышит, словно только что пробежал стометровку.

Женя вздохнула. Горькая обида переполнила сердце и теперь мелкими струйками вытекала наружу, капая на ковёр и прожигая в нём дыры.

– Ну какие ведьмы, дядя! Хватит детскими сказочками меня пугать, – устало произнесла она. – Я живу в Экс-ан-Провансе. Нашла родственников по маминой линии, и Катрин…