Костры из лаванды и лжи - Урбанская Дарья - Страница 6

– Мы только начали вообще-то. После Беляева у нас в списке Уилки Коллинз и Кафка. А перекинь косу вперёд через плечо, а? Вот, супер!

– Какой-то разношёрстный набор, и везде буду я?

– Позвать тебе в пару нашу грымзу?

– Что?

– А мысль забавная. Так и вижу кадр, где вы стоите растрепанные, раскрасневшиеся и тянете каждая на себя последний экземпляр «Превращения», – он улыбнулся. – Ну как на распродажах девчонки хватают одну и ту же шмотку и…

– Это глупо, – оборвала Женя его фантазии. – Не буду я фотографироваться с Тамарой Владимировной.

– Блин, Жень, ну нельзя быть такой серьёзной. Я ж пошутил.

Она насупилась и принялась расставлять книги по местам.

– Так, понятно, – Максим убрал  телефон в карман. – Нам нужно сменить обстановку. Идём.

Он быстро растолкал Беляева по полкам. Женя хотела было возмутиться, что не в том порядке, но потом вспомнила, что ей осталось провести в библиотеке всего-то две недели, а за это время вероятность того, что заведующая углядит оплошность стремилась к нулю.

«Хотя с моим-то везением…»

Однако Максим уже развернул её лицом к выходу из этой секции и положил руку между лопаток, несильно подталкивая вперёд. Это уверенное прикосновение отдалось в душе такой нежностью, что хотелось идти с ним куда угодно, лишь бы не разрывать контакта.

– Ну как тебе здесь? – загадочно спросил парень, когда они наконец остановились.

– Эм-м… – Женя недоумённо огляделась. Стеллажи с книгами были точно такими же, как и во всей библиотеке. Ряды цветных корешков убегали вперёд вдоль прохода.

– Это же самое романтичное место во всей библиотеке, – сообщил он, понизив голос.

Она жадно ловила взгляд Макса, и если он считал это место особенным, то пусть. Главное, что он был рядом, спина ещё помнила тепло его руки, запах его парфюма приятно обволакивал грейпфрутовой горчинкой и свежестью. Женя ощутила как зарделись румянцем щёки, а потому поспешно опустила голову и уставилась на синие кеды Макса.

– Эй, ты не туда смотришь. – Он пощелкал пальцами, вынуждая её поднять взгляд выше. А затем постучал по корешкам книг.

– «Романтическая проза» – прочитала она табличку  на стеллаже.

– А-а.

– Ага, – кивнул он.

И они оба рассмеялись.

– Ну вот такой ты мне нравишься больше. У тебя красивая улыбка, Жень. И не смей больше её прятать, прикрываясь книгами. Хорошо?

– Хорошо, – снова улыбнулась она.

– Вот и супер. А теперь помоги мне, ладно?

– Эм-м… – Женя вновь озадачилась.

– Мне не для библиотеки, а для моего личного букблога. Хочу марафон ромфанта объявить. А у меня вся лента забита моей патлатой башкой. Надо разбавить девушкой с романтической книгой в руках, и ты для этого идеально подходишь. Рыжая и красивая.

Женя зарделась от комплимента и закрыла лицо руками.

– Так, я что тебе говорил. Улыбку не прячем, подбородок выше. Так сейчас, где-то здесь была. – Он провёл пальцами по корешкам книг. – Ага, вот. Дилогия «Ампелос», то, что надо. Ты читала?

– Нет.

– Ну и зря. Там как раз про библиотеку.  – Максим выудил из кармана телефон. –  Итак, акт второй, действие первое. Так, Жень, плечи расправь. Во-от.

Он сделал несколько кадров.

– Свободнее. Голову чуть вправо. Ага. Так, не закрывайся. Просто расслабься.

Внезапно Макс перестал фотографировать и оценивающе посмотрел на на неё.

– Слушай, так не пойдёт… – Он подошёл почти вплотную и серьёзно произнёс: – Нужно добавить больше страсти, это же ромфант, а не «Капитанская дочка», понимаешь? Не возражаешь, если я?…

Макс протянул руки, осторожно, словно боясь спугнуть, и медленно расстегнул пуговицу на Жениной блузке под самым горлом. А затем ещё одну и ещё. Женю просто парализовало потоком нахлынувших чувств. Всё, что она могла делать, это хлопать глазами и беззвучно раскрывать рот. А парень тем временем как ни в чем не бывало проговорил:

– А хочешь расскажу, чем в библиотеке герои этой книги занимались?

– Вот и мне интересно, –  раздался позади Макса строгий голос Тамары Владимировны. – Чем это вы тут занимаетесь?

Женя от неожиданности дёрнулась всем телом и врезалась плечом в стеллаж, от чего тот ощутимо зашатался. Макс кинулся придержать книги, готовые посыпаться с полок, и открыл заведующей вид девушки с полыхающими щеками и бесстыже расстёгнутой блузкой. Тамара Владимировна картинно схватилась за сердце и воскликнула:

– Это что ещё за выкрутасы? И суток не прошло, как я тебя уволила, и ты решила, что можно распутством заниматься прямо в стенах библиотеки?!

– Вы всё неправильно по… – начал Макс, но заведующая даже не взглянула в его сторону.

– Какой позор! Какое бесстыдство! – с каждой фразой её голос набирал обороты. – Тридцать семь лет я работаю в библиотеке! И никогда! Слышишь, ты?! Никогда ещё никто не додумался устроить тут бордель…

Сама Тамара Владимировна от негодования тяжело дышала и цветом была похожа на помидор. Казалось, ещё немного и её хватит удар. Женя в ужасе отвернулась и трясущимися руками пыталась застегнуть проклятые пуговицы. Макс растерянно переводил взгляд с одной на другую, совершенно не понимая, в чём причина столь бурной реакции.

– Вон! – наконец взвизгнула Тамара Владимировна. – Чтобы я тебя здесь больше не видела! Путана! И никаких двух недель отработок, завтра же заберёшь трудовую у бухгалтера! Блудница!

Она развернулась и пошла прочь, бормоча себе под нос:

– Господи Иисусе, какой скандал! Где моя валерьянка…

Когда голос заведующей стал неразличим, Женя попыталась боком проскользнуть мимо Макса. Она вжалась спиной в стеллаж, лишь бы лишний раз не соприкоснуться с парнем.

– Эй, ты куда это собралась? – он схватил её за плечо, разгадав манёвр.

– Ты же всё прекрасно слышал, – бесцветно прошептала она, не глядя на коллегу. – Пойду собирать вещи.

– Ну не глупи, Жень… – Максим неодобрительно покачал головой. – Не знаю, чего Тамару так переклинило, но я всё улажу. Это же в конце концов моя вина. Ты главное никуда не сбегай. Дождись моего возвращения. Ладно?

– Ладно, – послушно кивнула Женя, но стоило ему уйти, то немедленно направилась к своему столу и стала сгребать в сумку то немногое, что принадлежало лично ей.

***

Женя присела на скамейку в сквере неподалёку от библиотеки и спрятала заплаканное лицо в ладонях.

– Ну вот и всё.

 «Чтобы Макс там ни говорил, сколько бы сладостей ни принёс Тамаре Владимировне, своего решения она не изменит, это очевидно. Будет чудом, если он сможет  уговорить её, хотя бы не сообщать о произошедшем дяде Косте. Как же глупо вышло! Зачем он только полез? И пуговицы эти… эх».

Женя грустила, занималась самоедством, утирала рукавом подступающие слёзы. Злилась то на Макса, то на себя, то снова на него. Время шло, и с каждой минутой ругать себя становилось все более бессмысленно. Тогда она просто зажмурилась, откинулась на спинку скамьи, подставляя лицо полуденному солнцу. Тёплые, ласковые лучи приятно согревали кожу.

«Как может такой прекрасный летний день быть таким ужасным?»

В сумке завибрировал телефон, на экране высветилось изображение Макса. Жене очень нравилась эта фотография – располагающая улыбка; взгляд хитрый,  чуть с прищуром; в руке зажат стаканчик кофе, а за спиной виднеется гриф гитары. В этом и был весь он – лёгкий, позитивный, с щепоткой отвязности, которой было ровно столько, чтобы не перейти черту и не встать в один ряд с плохими парнями из книг раздела «Современные любовные романы».

– Алло.

– Жень, сбежала всё-таки! – раздался его укоризненный голос. – Ты где сейчас? Далеко уехала?

– Да не особо. В сквере я.

– В нашем?

– Угу.

– Отлично! Дуй обратно.

Женя вскочила со скамейки:

– Что? Что она сказала? Меня оставят?

– Не-а, упёрлась насмерть, коза старая. Я только и смог уговорить, чтоб домой тебе не звонила, другану своему Костяну…

Женя поникла и вновь села на скамью, а Макс продолжал разливаться соловьём: