Семь невест. Дарованная нежность (СИ) - Алая Лира - Страница 10

— У него диван удобный, плед мягкий, — начал перечислять Райне, а потом глянул на мое скептическое выражение. — Немного боюсь, что он меня убьют, если я с вами в вашей комнате наедине останусь. Потенциальная невеста — это не пару свиданий, понимаете?

— Э-э-э, а с чего вы взяли, что я какая-то там потенциальная невеста? — Я недоуменно уставилась на Райне, который шарил по полкам в кабинете Зенона как у себя дома.

— Так он же предложил вам стать опекуном? Вы согласились, он оформил документы. Что еще нужно? О, нашел! И пледик нашел, и вот наш лекарь душ! — Райне с верхней полки скинул плед прямо на стол Зенона, от чего бумаги разлетелись, а потом победно продемонстрировал огромную бутылку из темного стекла.

Я бросилась подбирать рассыпавшиеся бумаги. Как так можно! Это же кабинет Зенона, зачем бардак устраивать! Только я хотела возмутиться, как Райне подошел, накинул мне на плечи плед и, подхватив на руки, транспортировал на диван. Почему Райне сказал про опекунство и невесту? Боже, я попросту не поспевала за ходом его мыслей. Только я хотела уточнить, как он снова начал тараторить:

— Леди, леди, так не пойдет! Никакой работы, только отдых! Иначе Зенон меня убьет. Вы же не хотите моей быстрой смерти? Думаю, по старой дружбе он меня сильно пытать не будет, так что, в некотором плане, я легко отделаюсь. Да и вообще! Раз сам бумаги раскидал, пусть сам и собирает.

От такой наглости я даже язык прикусила. Только что сам же все разбросал, он издевается? Я повнимательнее глянула на Райне и поняла по его весьма хитрому лицу: это у него шутки такие. Ему сейчас было весело, хотя и легкое волнение присутствовало, словно он волновался за меня. Хотя какие глупости! Этот Райне меня в первый раз видит, чего ему волноваться?

— А теперь предлагаю выпить! — Райне схватил бутылку, отвинтил крышку и налил полный стакан тягучей коричнево-золотистой жидкости. Очень напоминало что-то между нашим земным какой и чаем.

— Это алкоголь?

— Боже упаси! У метаморфов спиртного не водится. Это шрат — сладкий напиток, который дает маленьким детям, если их преследуют кошмары. Ну и вообще его пьют, когда человек испытал стресс. Очень хорошая штука. Я так и знал, что Зенон где-то его держит! У него на работе вечные стрессы, не попивал бы тайком шрат время от времени — точно бы выгорел.

— А почему тайком? — я удивилась, покорно взяв стакан с этим странным шратом. Потрясающе! И сладкий, и немного кислый, и освежает, и согревает. Что такого они туда намешали, чтобы получить такой изумительный вкус?

— Потому что это детский напиток, — пояснил Райне, потом хлопнул себя по лбу и добавил: — Прости, забываю, что ты не очень хорошо ориентируешься в наших реалиях. Землянка, да? Та-а-ак, что там у вас такое? С чем же сравнить? О, сообразил! Это как если бы взрослая тетенька стала наряжать куколки. Поняла?

— Да, конечно. Но если этот шрат такой полезный, то почему смущаться и скрываться? Его же тогда все должны пить!

— Ну вот такой странный народ эти метаморфы, — фыркнул мой собеседник, отпивая прямо из горлышко. — Вкуснотища же, правда? Зачем от такого по глупости отказываться?

Этот Райне очень много болтал: слова из него вылетали как их пулемета. Пожалуй, я поняла, почему Зенон так спокойно отправил меня с ним. Когда находишься с кем-то таким гиперактивным, то моментально забываешь обо всем плохом. Но самое забавное то, что этот Райне, пусть и трещал, не переставая ни на минутку, но умудрился не ответить ни на один мой вопрос! Более того, спустя час его щебетания, я так ничего о нем и не узнала. Кто он, почему был с Зеноном, почему Зенон ему так доверяет?

— Райне…

— Что? — прервал свой монолог Райне, услужливо подливая мне в стакан еще этого чертовски странного, но безумно вкусного напитка.

— Откуда ты знаешь, что такое алкоголь? — спросила я. Я четко помнила, что Зенон понятия не имел, что это такое, а вот Райне уверенно заявил, что такого не водится.

— Из своего мира, — ответил Райне. — Я, знаешь ли, тоже дарованный, как и ты.

— А почему ты не вернулся домой? Или из этого мира домой уже никогда не вернешься?

— Почему не вернусь? Если захочу, то могу в любой момент оказаться в своем, так сказать, родном мире. Но зачем? Мне и тут хорошо. Здесь мирно, нет войн, никто не пытается убить тебя ради куска мяса. Неидеально, но хорошо.

— Как зачем? А как же твои родные, близкие? Твой мир? — удивилась я. Война или нет, но если где-то остались близкие, то какие могут быть варианты?

Райне рассмеялся:

— В моем мире у меня не осталось никого: ни родных, ни друзей, ни близких. Это очень грустная история, рассказывать ее нужно под хорошую выпивку. А вы и сами знаете, что здесь выпивки нет и быть не может. Так что этой истории точно не нужно выползать на свет. А в остальном… Вам не нравится этот мир, Элейн?

— Нравится.

Как он мог не нравиться? Если не считать происшествия с сэром Флоре, то в этом мире меня приняли радушно. К тому же, Райне был прав: преступность в Найруфере крайне низка. Я могла спокойно гулять ночью и знать, что ничего не случится. Когда я впервые услышала это от Зенона, то с трудом поверила, что так можно. Конечно, не все было так полностью радужно. Иногда дебоширили местные, но больше по шутке и от незнания. Плюс из-за появления дарованных все население планеты состояло не только из чистокровных метаморфов, но и представителей других рас. Появлялись и шпионы из других миров, и просто не очень добрые существа, что приводило к некоторым беспорядкам. Однако все эти беспорядки быстро решались эрцзащитниками и их подчиненными. Иногда были какие-то «прорывы», но я так и не поняла, что это такое: то ли нашествие злобных тварей, то ли направленные армии из других миров…

— Так оставайся! Почему нет? Или у тебя там был возлюбленный? — с какой-то опаской спросил Райне. Я прямо чувствовала его волнение.

— Нет, не было. А ты чего так заволновался? — не сдержалась я. Понимать, что чувствует другой человек — здорово, но знать причину, которая приводит к таким эмоциям — еще интереснее.

— Ха-ха, как тебе сказать… Думаю, Зенон бы очень расстроился. Еще больше, чем сейчас. И тогда одним разгромленным кабинетом мы не отделались. Конечно, потерять такую невесту…

— Эм, Райне, скажите, а почему вы постоянно зовете меня невестой? — наконец я добралась до этого вопроса.

— Как почему? Потому что Зенон оформил опекунство.

— Но он мне говорил, что это фактически формальность, так как я несовершеннолетняя по вашим меркам. И уж ни о каких женихах и невестах речи не шло, — сказала я.

Где-то был подвох, где-то был та-а-а-акой подвох, о котором меня никто не уведомил, что стало почти страшно.

— В целом, по законам Зенон прав. Но только этот закон устаревший. Сейчас его используют только тогда, когда хотят, как бы это сказать… А, вспомнил! Зарезервировать невесту.

— Как зарезервировать? Как вещь? — Я почувствовала, как от ужаса волосы на голове медленно становятся дыбом. Божечки! На что я подписалась? У них тут что, узаконенное рабство.

Райне, видимо, понял мое состояние, и тут же экспрессивно замахал руками:

— Вы что! Нет, конечно! Как вам такое в голову пришло!

А потом стал мне, глупой и необразованной иномирянке объяснять. И наобъяснял так, что мне почти что стало стыдно за свои предположения.

Если тебя взяли под опеку, то ты в куда большем плюсе, чем тот, кто взвалил на себя подобные обязательства. За меня будут волноваться, обо мне будут заботиться (все, как и говорил Зенон). И, при необходимости, отгонять недостойных претендентов в мужья. Над последним я даже посмеялась — кому я тут нужна?

— Ошибаетесь, Элейн. У вас очень редкий дар, когда о нем узнают, то вам придется нелегко. Хотя по нынешним условиям нелегко придется Зенону. Потому что он встанет стеной вами и теми, кто будет хотеть ваш дар.