Исход чумы - Волков Тим - Страница 45

Петр Алексеевич глянул на свои руки, в которых покоился пистолет. Пули есть. Хотя хватит и одной.

Петр Алексеевич перевел взгляд на окно – мертвые уже пробили защиту и теперь лезли внутрь, все сразу, оттого и застряли в узком проеме. Однако довольно скоро поняли свою ошибку и вылезли назад, наружу.

– Все… – только и смог вымолвить Петр Алексеевич. – Это все…

Когда в комнату влез первый мертвец, глава «Купола» уже лежал недвижимый на полу. Рядом валялся пистолет, из дула которого тонкой струйкой курился сизый дымок.

– Ты выстрелил в него! – повторила Вика, подбегая к Каше.

Старик медленно осел на пол. Прошептал:

– Ничего страшного.

– Аркадий, извини! – Андрей быстро сообразил, что натворил.

Бросив пистолет на пол, подбежал к старику.

– Сейчас мы тебя подлечим.

– Не получится, – улыбнулся тот. – Холод, будь он неладен.

– Тогда… тогда я потащу тебя на край города, где теплей. Ведь там ты смог поднять мертвецов.

– Не надо никуда меня тащить, – сморщившись от боли, прошептал старик. – Не дотяну я до края города. Да не суетись ты! Засиделся я у тебя в гостях. Только сейчас это понял. Пора и честь знать.

– О чем это ты?

– Жена ждет, – ответил Каша. – На том свете. Уже сколько времени. А я все тут, по грешной земле бегаю. Все, хватит.

– Аркадий…

– Нет, – отрезал тот. – Не тронь меня. Дай мне спокойно уйти.

Андрей послушно отступил.

– Вика, – позвал старик девушку. – Подойди.

Та подошла. На лице ее были слезы, но она держалась, в открытую не ревела.

– Аркадий…

– Ты не переживай, все нормально. Главное, ребенка сохрани. Все остальное ерунда. Будь с братом, он молодец, он тебя не бросит. А на меня, старого, зла не держите. Я все делал, чтобы помочь вам. Возможно, где-то был не прав, но что с меня взять? На том свете за все отвечу, встану перед судом и буду говорить, где провинился, а где был прав. А они уж решат, куда мне.

Старик надолго замолчал. Потом прошептал:

– Простите меня. Мира… я иду к тебе…

И навсегда замолчал.

Вика разрыдалась в голос, брат подошел к ней, обнял. Андрей держался за голову, стоя у окна, и тихо ругал себя, мутузя по голове кулаками. У всех присутствующих на лицах была скорбь. И лишь на лице старика играла улыбка облегчения.

– Я должен идти, – произнес Макс.

– Что?! Почему? – воскликнула Вика.

Сложные чувства одолевали девушку. Она не хотела, чтобы парень уходил. Но и сама не хотела здесь оставаться, в этой грязной квартире, где покоился труп старика.

– Сложно объяснить, – ответил тот. – Просто чувствую, что должен. Это не мое место.

– Но куда вы пойдете?

– Не знаю. Куда глаза глядят. Оставаться на месте не могу. Меня словно изнутри съедает всего. Я дошел туда, куда планировал дойти и больше жизни хотел попасть. И это не принесло мне ничего, кроме еще большей боли. Потому я должен уходить. Не могу тут оставаться. Чувствую – с ума сойду. Идти легче – мысли отвлекаются.

Вика поняла, что переубедить его не получится.

– Тогда я тоже иду, – уверенно сказала она.

Настала пора удивляться парню.

– Тебе-то зачем?

– Тоже не могу тут сидеть.

Высказанная мысль Макса дала понимание и ее чувствам. Девушка вдруг тоже поняла, что не может тут оставаться – слишком больно и горько.

– Вика, – это был уже Глеб. – Ты что, с ума сошла?!

– Глеб, я правда не могу тут. Давай вернемся в наш дом?

– Но это же далеко!

– Мы смогли добраться сюда. Значит, сможем и вернуться.

Упоминание дома заставило Глеба задуматься. Он хотел вернуться туда, откуда давно был вынужден бежать – из-за Тринадцатого. Сейчас же ничто не мешало ему возвратиться.

– Слишком холодно, можем замерзнуть.

– А где ваш дом? – спросил Макс.

Вика ответила.

– Березин! – просиял вдруг тот.

– Что?

– По пути сюда я встретил своего знакомого – он живет тут недалеко. Так у него есть снегоходы, и он как раз скоро собирался двигать в том направлении. Вы можете напроситься с ним. Думаю, он не откажет. Скажете, что от меня.

– Тогда мы тоже идем. Немедленно. Прямо сейчас!

К месту, о котором рассказывал Максим Огнев, Глеб и Вика дошли быстро, помогли погода и молодость. А еще радость от того, что они покидают Мертвый город, в котором остался единственный его живой обитатель – Андрей.

Глеб и сам чувствовал, что его начинает отпускать это странное серое чувство вседозволенности, которое он испытывал, пребывая там. Пыльный Владыка – страшная вещь, и Вика это чувствовала, поэтому и увела его оттуда.

В один из привалов, когда идущие остановились, чтобы перевести дыхание, Вика подошла к Глебу и вручила ему небольшой цилиндрик.

– Что это? – спросил он, разглядывая подарок.

– Ты знаешь, – ответила сестра. – Пусть будет у тебя. Ты вправе сделать с ним все, что захочешь.

Глеб долго смотрел на антидот. Выбросить он его не мог, хотя мысль такая была.

– Ты хочешь, чтобы я вколол его? – спросил он, поглядывая на сестру.

– Я же сказала – делай все, что хочешь. Я не вправе тебе указывать. Я знаю, ты поступишь правильно, каким бы ни был твой выбор.

Глеб открыл цилиндрик. Внутри оказался маленький шприц, наполненный серой жидкостью. Парень посмотрел на содержимое, закрыл. Спрятал в карман.

И они вновь двинулись в путь.

Березин встретил приветливо. Услышав, что идущие были отправлены их общим знакомым Максом, еще больше обрадовался. Спросил, как дела у Макса, и, узнав, что тот жив, удовлетворенно кивнул.

– Вы собирались ехать в южном направлении? – дрожа от холода, спросила Вика.

– Верно, – кивнул Березин.

– Можно с вами?

– Конечно! Решили ближе к теплу?

– Подальше от Мертвого города.

– Это правильно, – согласился Березин. – У меня тоже от него изжога начинается всякий раз, когда хожу туда. Нехорошее место. Но ситуация, сами понимаете, непростая, выбора особого нет. Нужно поближе к домам быть, к провизии. Вот только сейчас созрел на разведку сгонять. У меня два снегохода есть, на одном вы поедете вдвоем, на втором я. Доберемся с божьей помощью. К тому же теплеть начинает.

– Теплеть?

– Ну да, – кивнул Березин. – Я долго тут живу, наблюдаю за погодой. Видите, у горизонта словно бы перистые облачка? Это значит, что завтра хорошая погода будет, без ветра и холода. Самое удачное время, чтобы выдвинуться.

Практически всю ночь не спали. Березин жадно слушал все, о чем говорили без умолку его гости, а те, словно избавляясь от тяжелого груза, исповедовались, рассказывая обо всем – о Тринадцатом и о Каше, о Мертвом городе и оживших мертвецах, о «Куполе» и о том, как спаслись. И только когда Вика рассказывала о Максиме, в голосе ее заметно слышалась грусть.

Утром выдвинулись в путь. На снегоходах преодолели довольно большое расстояние за короткое время. Пару раз останавливались на ночлег.

К третьему дню прибыли в родной город. Остановились на возвышенности, с которой просматривались дома, не мертвые бетонные многоэтажки, а построенные своими силами избушки, летники и частные дома.

В одном из домов виднелся свет, а из трубы в небо поднимался дымок.

Тут была жизнь.

И видя этот курящийся дымок, Вика впервые за долгое время успокоилась, она поняла, что тут будет безопасно. А еще краем глаза увидела, как Глеб украдкой достает из кармана антидот, открывает его и делает себе в руку инъекцию.

Пустота.

И ничего, кроме нее. Максим возвращался назад, хотя и сам не знал, зачем это делает. Но оставаться в городе, где когда-то был счастлив, он не мог. Выше его сил. А путь отвлекал, хоть и не так сильно, как хотелось.

Знакомые дороги, по которым топали с Егором. А вон там маковое поле, в котором чуть не остались навсегда. Может, зайти в него и утонуть навечно в цветах?