Корпус Смерти (СИ) - Корнев Сергей - Страница 17

Боевой топор

Обычное

Простой и надежный инструмент превращения все вокруг в кровоточащие обрубки. Плох против хорошей брони, но идеален против незащищенной плоти.

Плевок Хаоса летит в сторону приближающейся волне предателей.

Пальцы, затянутые в металл, сжимаются на окровавленной рукояти. Отполированное сотнями прикосновений дерево. Отточенное лезвие. Предыдущий обладатель слепо смотрит вверх. Ярко-голубые глаза, как безоблачное небо. Эти глаза меньше всего походили на глаза покойника или убийцы. Скорее одухотворенного мечтателя, с улыбкой смотрящего в светлое будущее, которое определенно будет на порядок лучше, как жестокого и мрачного прошлого, так и блеклого, ускользающего сквозь пальцы настоящего. И еще страшнее было сочетание таких глазных яблок и изуродованных ненавистью мимических мышц.

Запеленал непокорную совесть,

Чья-то рука… нет, когтистая лапа, хватает химеролога за плечо. Рывком поднимает на ноги. Темный.

Другая конечность уже изменилась в костяную пластину, защищающую от несмолкающего ливня стрел.

Лицо Истинной Химеры корежится в неверном свете.

— Всадник, — единственное слово с хрипом срывается с губ Отца Монстров вместе с капельками слюна и скрипящими на зубах песчинками.

Все уже давно обговорено и спланировано.

Темный прыгает вперед, отпустив своего лорда. По сути резкий переход из положения стоя в положение лежа, но в момент полета… какие скакуны были у Всадников Апокалипсиса? Точно не уступающие тому, во что превратилось тело вершины химерологического искусства.

Это не лошадь, это чертов чернобыльский паук. Шелоб, мать его, из костей и сокращающихся жгутов освежеванного мяса. Двенадцать многосуставчатых лап, оканчивающихся когтистыми лапами, угловатая головогрудь, на переднем конце которой призывно распахнутое чрево, топорщаеся несколькими рядами выступающих вперед клыков, а задняя — раздувшееся брюшко, ощетинившееся костяными шипами. Подобие седла, выплавленного прямо в теле Темного прилагается. Лихо, по-ковбойски запрыгнуть туда и монстр тут же срывается с места со скоростью свихнувшегося мотоцикла, выбив из мозга болезненные ощущения после жесткой состыковки.

Ветры поют колыбельные гимны там,

Они спускаются с холмов.

Почти так же, как и Корпус Смерти. Разобщенный салат алчущих крови отморозков. Их волна в некоторых местах зверским образом разорвана тушами демонов, монстров и Четверо поймут кого еще. Гаргульи, перекинувшиеся оборотни, низшие вампиры, в окружении свиты упырей и вурдалаков, плюс толпы зверолюдов и нежити.

— БОГИ С НАМИ!!! — истошный вопль химеролога смешивается с надрывным воем Темного.

Большая часть богов, как Светлых, так и Темных, любят, когда в их славу проливают кровь.

Продолжайте.

+1 к репутации с Темными богами.

На вас и ваших солдат наложен временный эффект "Мужество отчаявшихся".

Вы не дрогните, покуда руки могут поднимать клинки.

+5 % к Защите.

+15 % к Дисциплине.

+15 % к морали,

На вас и ваших солдат наложен временный эффект "Неистовство обреченных".

Пришло время воздать каждому свое.

+20 % к Дисциплине.

+10 % к Атаке.

Возле твоей любви.

Нар впереди всех. Прилив насилия почти настигает его, он — его вершина, самая высокая точка, до которой только смогло добраться неукротимое цунами, под толщами которого земля смешается с небом.

И если я пойду долиною смертной тени…

Отец Монстров не говорит этого вслух. Но единственная фраза вытесняет из его захлебывающемся в адреналине мозга все остальные мысли.

… не убоюсь я зла, ибо я и есть самое страшное зло в этой долине.

Коли ты князь, собирай полки,

— Стена щитов! — запоздалый крик.

Те, на кого летел Темный, не останавливаются — вздымают куски дерева, по идее должные хоть как-то защитить от воплотившегося в материальном мире ночного кошмара. Тусклый отсвет на металле. Они сплотились в единое целое, живая стена, ощетинившаяся клинками.

Столкновение айсбергов. Загородившиеся щитами бородачи, выжимающие из своих ног все что только можно, дабы с разгона врубится во вражеский строй, и смеющийся человек на химере. Символично, наверное.

Каст "Пасти". Слабо связанные между собой выкрики моментально переходят в разряд оружия массового поражения, калеча барабанные перепонки подобием ультразвука.

Бросок топора.

Вообще подобное оружие, в принципе не предполагало, что найдется кто-то, кто решит им пожонглировать, но тут Нар урвал джек-пот. Рослый мужик, кустистая черная борода, кожаный доспех с металлическими пластинами и два меча в мощных лапах. Точно в голову — взболтать, но не смешивать, епта. Наносник каскообразного шлема вминается в лицо вместе с лезвием. Чавкающий хлюп плоти и треск костей. Он валится на землю, вставая первым кирпичиком импровизированной баррикады из тел павших и тем, кому не посчастливелось подохнуть сразу же, вместо того, чтобы лежать в грязи, придерживая вываливающиеся кишки.

Выйди на свет, подыми хоругви,

Передняя пара конечностей павукомонстроа вздымается пиками разогнавшихся рыцарей на турнире. Зазубренные пластины когтей складываются в щербатые серпы.

Истинная Химера вскрывает первые ряды противника, как консервную банку тупым ножом — страшно, дико и чертовски привлекательно в своей извращенной красоте. Щиты разлетаются грудой щепок. Кольчуги и дубленная кожа рвутся с легкостью мокрой бумаги.

Раскаленным лезвием они входят в жидкое построение метров на десять и вязнет в нем.

Нар пулеметной очередью косит все в непосредственной близости Стрелами Хаоса. Чей-то череп расцветает миниатюрной копией ядерного взрыва. Чья-то рука взбунтовалась против воли мозгового вещества, выронила топор и вцепилась в глотку своего хозяина. Чье-то брюхо пожрало само себя.

Тычок Мечом Рейдера, почти вываливаясь из седла. Клинок входит в правый глаз хлипкого мужичка с копьем. Глазница. Мозг. Затылок. Дернуть в сторону, ломая кости. Кровь брызжет во все стороны. Лоскуты кожи. Ошметки мышц, облепливающих черепную коробку.

Коли ты брат нам, там наше место,

Нар уже говорил, что ему нравилась эта игра?

Где запылают костры на дорогах.

Примечание автора:

* — "Любэ" — "Возле твоей любви"

Посмотри, продаётся душа

Разобщенный строй. Поднятые щиты. До боли в суставах сжавшиеся на рукоятях оружия ладони. Сбитые костяшки. Мозоли на руках и ногах. Тяжелые сапоги. Доспехи и голые тела, разукрашенные вечным узором пота, грязи и крови. Суровые лица, шрамы, морщины, задубевшая кожа.

Ярость.

Ненависть.

Отвага.

Стиснутые зубы, крошащаяся эмаль. Кровь на губах.

Гулкий стук в висках.

Сердце, колотящееся о все внутренности разом.

Оскаленное звериное нутро, проступившее под узловатыми переломанными и неправильно сросшимися пальцами недоношенного и незаконорожденного дитя войны. Уродливого, голодного, изможденного и насквозь пропитавшегося кровью. Кровью невинных людей и последних отморозков, догматы Светлых богов — ложь. Здесь правит бал лишь честная сталь и воля их Темных коллег, незримо и неосязаемо скользящих между бойцами, наделяя их силой, или же с корнем вырывая возможность увидеть алое зарево рассвета.