Восхождение язычника 3 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 51

Возле клеток наблюдался десяток человек вооруженной охраны, которые внимательно посматривали по сторонам.

Пока я вглядывался в продаваемых людей, к нам степенно подошел один из торговцев.

— Хороший товар, крепкие работники будут, — медленно заговорил он.

— Да какие же крепкие, ты на них посмотри, только дунь, они упадут, — с возмущением ответил Димитр.

— Это только так кажется, они с самого Полоцка дошли пешими, и никто не умер почти, так что крепкие, — настоял на своем торговец.

— Так откуда товар-то? — влез в разговор я.

— Из древлянских земель, там три селения отказались оброк заплатить, вот князь Олег их и продал. Часть в Киев отогнали, а я сюда, в Новгород, привел, — заметил торговец.

— А что только у тебя товар, других торговцев не вижу? — приподняв бровь, поинтересовался я.

— Ты прав, нынче у одного меня такой товар, — довольно произнес торговец. — А вам кто нужен? У меня и девки красивые есть, и мастера разные, да и прочие людишки, — и он направился к клетям, которые расположились чуть отдельно.

В них сидели более чистые и опрятные люди. Да и девки, сидящие там, были посимпатичнее.

— Что за мастера? — уточнил Димитр.

— О-о, разные. Есть коваль с помощниками, есть бондарь и кожевник, есть горшечник, правда, один, — перечислил торговец. — А вон тот отличные сапоги может делать, — указал он на неприметного мужчину.

— И какая цена у мастеров? — спросил я.

— Четыре шкурки соболиных или семь беличьих, могу на соль сменять, но не меньше чем за полмешка, обычный люд дешевле, — произнес торговец.

Я же бросил взгляд на Димитра.

— Да где же ты такие цены видел-то? — с возмущением произнес мой друг.

— Так это мой товар, какие хочу цены, такие и ставлю, или ты еще где видишь такой товар? — самодовольно произнес работорговец.

— А честной монетой это сколько выйдет? — вмешался я в разгорающийся спор.

— Это смотря какой чеканки, — хитро ответил торговец.

— Ромейской чеканки, — быстро ответил я. Не дав Димитру сказать и слова, за что получил укоряющий взгляд.

— Хм, — на секунду задумался торговец. — А, так и быть, по пять мастеров отдам, а остальных по две монеты в золоте.

— Да ты пьяный, что ли, меду хмельного али вина обпился, — с негодованием вскрикнул Димитр.

На что купец лишь раздраженно дернул себя за бороду.

— Да им цена деньгою не больше трех золотых монет, это я про мастеров, если ты не понял. Да и, опять же, они мастера только с твоих слов, а коли нет?

Дальше разгорелся жесткий спор за каждую монету между Димитром и работорговцем.

Я же прохаживался между клетями и всматривался в людей, пытаясь приметить тех, у кого взор был живой. Правда, они его прятали, стараясь не поднимать головы. Лишь пятерых таких я смог заприметить: троих мужичков и двоих баб.

Минут двадцать понадобилось, чтобы установить цену, которая устроит всех. За мастера три золотых и четыре серебряных, а за простого работягу одна золотая и пять серебряных. Мне в Щецине тогда примерно во столько же колчан со стрелами обошелся, сколько просили за обычного холопа.

— И кого вы будете брать? — потирал руки довольный торгаш.

— Всех мастеров, — четко произнес я. И начал проходить возле клетей, указывать пальцами на тех, кто мне приглянулся, в их числе была и ранее замеченная пятерка.

Охранники споро вытаскивали указанных мной людей и развязывали им путы на ногах, оставляя руки связанными.

В общем, вышло семь мастеров и десяток обычных холопов.

— Прошу, выкупите и мою семью, не пожалеете, — бухнулся один из холопов на колени, а следом еще двое.

— Показывайте, — рыкнул я.

— Вон они, — заголосили люди, пытаясь тянуться руками к оставленным семьям в клетях.

— Их тоже, — распорядился я.

Из клеток вытянули трех женщин и пятерку детей разных возрастов.

Торговец же довольно потирал руки, а улыбка была такая, что мне захотелось пересчитать ему все зубы.

— Спасибо, благодарим, вовек не забудем, — раздалось от все еще стоящих на коленях холопов.

А Димитр с недовольством полез за пазуху за кошельком, однако я сунул руку в сумку, висящую на боку, и, достав оттуда, кинул ему один из кошелей, который заранее приготовил для этих целей.

Поймав его, Димитр развязал тесемки и отсчитал требуемое количество монет, вернул мне кошелёк.

Когда с покупкой было закончено, я оглядел свое приобретение и бросил:

— За мной.

Я шел первым, рядом со мной шагал Димитр. А четверка моих людей окружила толпу холопов с разных сторон, чтобы не сбежали, и подталкивали замешкавшихся и медленно бредущих.

После того как вышли из Новгорода, я приостановился и заговорил.

— Дальше мы сами справимся, Кастор и Пан, вы по-прежнему у Димитра на подворье.

Попрощавшись, мы направились дальше в сторону моей «виллы».

— Яромир, — окликнул меня Азат.

Остановившись, я бросил на него вопросительный взгляд.

— Кажется, у них вши, я сам видел, — поделился со мной Азат.

— Твою-то мать, — вырвалось у меня, и я пробежался взглядом по холопам. — Освободи их от пут, — после секунды раздумий произнес я.

— А не сбегут? — с сомнением крикнул Кер, который тоже подошел к нам.

— Они ходят с трудом, куда им бежать? Только к волку в пасть, так пусть бегут на здоровье. Волк тоже кушать любит, — громко произнес я, холопы меня расслышали.

Через пару минут им разрезали путы, по-хорошему бы их развязать да веревки прибрать, но ромеи не хотели рядом со вшивыми находиться.

Холопы с удовольствием потирали онемевшие руки.

— Сейчас все идут в Волхов и моются, а также скидывают все свои портки, ясно? — произнес я суровым тоном.

— Это мы что, голые будем, аки звери или дитяти неразумные? — раздался голос из толпы.

— Если я так сказал, то так и будет. Нечего мне перечить, а ну все в воду, живо, — рыкнул я, выпустив немного силу воздуха, и их стегануло порывом ветра.

Аккуратно, не спеша, они полезли в Волхов, стягивая по пути свои обноски и бросая на берегу.

Десять минут, и, отмывшиеся и дрожащие, они начали вылезать на берег, кто-то потянулся к своим обноскам.

— Не трогать, я сказал, — рыкнул я на них. Голая, босоногая толпа холопов двинулась вперед.

Пару часов неспешного хода, и мы пришли. Во время дороги никто не причитал и не жаловался.

— Вон там на берегу размещайтесь, — указал я им.

— Кер, позови мне Божену, а ты, Азат, проследи за ними, — отдал я приказ. Сам же остался рядом с Азатом.

— Яромир, чего звал? — рядом со мной появилась Божена, на руках которой сидел Велемар.

— Вон, это мои холопы, и они завшивели. Найди пару ножей, пусть все волосы на теле сбреют. Ты теперь за них будешь отвечать!

— Так, я теперь здесь хозяйка, что ли? — с каким-то удовольствием произнесла она.

— Хозяин здесь один я, и запомни это, женщина, — я строго глянул на нее. — А в мое отсутствие за главных Димитр, Филипп, Говша или сестра моя Варна, на худой конец Крист, поняла?

Божена кивнула, но, судя по всему, половину моей речи она пропустила мимо ушей.

— Ты будешь следить за холопами, чтобы они были накормлены и от работы не отлынивали. После, как волосы сбреют, накормишь их, да и одежку какую подбери. Там кузнец есть с помощниками, над ними Ефим будет, парочку еще Фоме в помощь выделим, но чтобы все были при деле.

— Сделаю, я их вот так держать буду, — и Божена сжала кулак.

— Вот так не надо, пусть пару дней отдохнут для начала, — распорядился я.

Немного посмотрев за Боженой, как она все организует, я оставил холопов в ее нежных женских ручках. Когда они избавились от волос и были накормлены и одеты, я вновь предстал перед ними.

— Меня зовут Яромир, и отныне вы мои холопы. О своих людях я забочусь. Зря никого не обижаю. Будете честно трудиться без обмана, всегда будете накормлены и в тепле, а коли проявите себя, сможете и волю получить, то мое слово, и оно крепко.

Люди смотрели на меня с недоверием и угрюмо, неожиданно из толпы раздался голос: