Путешествие в молодость (СИ) - Отсюдов Мефодий - Страница 25

Расспросы о местонахождении хозяина музыкального раритета привели нас к ближайшим кустам. Начинающий гитарист возомнил себя рок-звездой и беззаботно дрых под кустом в луже блевотины.

Чиж, скривив морду, отвернулся. А лично у меня неприятная картина вызвала двоякие чувства.

Поразмыслив о преемственности поколений, я вручил гитару Чижу, а сам немного оттащил начинающего гитариста поближе к забору и уложил его на бок.

— Чуть не пал боец смертью истинного алконафта, — констатировал я, отряхивая руки.

— Это как? — удивился Чиж.

— На спине лежал. Начни он блевать, захлебнулся бы собственными рвотными массами, — просветил я.

Чиж хмыкнул и, по ходу, ни разу мне не поверил. Бухой Серёга же, словно подтверждая мой жизненный опыт, издал утробный звук и отрыгнул не хилый такой фонтанчик.

— Вооо! — назидательно произнес я. — Гитару я ему сегодня не отдам. Испортит инструмент. А в оправдание скажу, что почти жизнь ему спас. Плюсик в карму заработал, так что теперь со спокойной душой можно отправляться на поиски приключений.

Хер его знает, как так получилось, но ноги вывели нас к дому Чижовской милфы. Хотя стоял он, хочу напомнить, далеко на отшибе.

— Ну что, Казанова, вызывай свою зазнобу на неравный бой, — усмехнулся я.

— А вдруг этот. Муж её дома. Или она уже спит, — начал отпираться Чиж.

— Дааа, — протянул я. — А понтов-то было. Ты ей сообщение напиши, обстановку разведай, — подсказал я. — Ты же видосы весь день смотрел. Меня учить пытался. А потом и для смелости принял, а как до дела дошло, слиться решил?

— Ничего я не решил, — надулся малой.

— Ага. Оно и видно.

Эх, не хватает Чижу выдержки. Опять он повёлся. Достал мобилку и начал что-то там тыкать.

— Отправляю, — вздохнул он.

— Эээ. Погоди. Ты чего там написал? Интересно же, — запротестовал я.

Пикапер из юнца оказался тот еще. “Прив, как дела, чё дел” — это всё, на что хватило его фантазии.

— Да все так пишут, — оправдывался Чиж на мои возмущения.

— Кому? — лютовал я. — Прыщавым школьницам, которых никто гулять не зовет? Тут женщина! Да еще какая! Она с первым встречным не пойдет.

— А со мной пойдет! — огрызнулся малой. — Я прикинусь неопытным, и она захочет меня всему научить и показать. Мне даже напрягаться не надо будет. Сам так говорил. Тем более, сообщение я уже отправил.

— Ну-ну, — буркнул я. — С такими тупыми подкатами ты сегодня опять уснешь девственником. А мог бы…

Завершить повествование о том, что и как мог бы Чиж мне не удалось.

— Ответила, — заулыбался во все тридцать два зуба малой. — Я же говорил.

— Чего там? Нахер послала?

— Не, пишет, что я наивный и смешной. А еще что у нее окно открыто, а мы орем на всю округу, и она все слышит, — дрожащим голосом пересказал юный Казанова.

— Ну, тогда пусть выходит или мы сами сейчас зайдем, — приободрился я.

Чижовский телефон плюмкнул. Малой судорожно икнул.

— Тише ты. Она тебя услышала, — зашипел Чиж, читая сообщение. — Пишет, выйти не может. А если у меня смелости хватит, то я могу зайти. Муж ещё не пришел.

— Чё, так и написала? — охерел я.

— Да, — сглотнул малой. — А что делать-то?

— Как что? Идти, если зовут. Такой шанс упускать нельзя, — похлопал я Чижа по плечу.

— Прям так? — заупирался Чиж.

Всю спесь с него, как ветром сдуло.

— Прям так, — заверил я.

— А если до этого дойдет, а у меня даже презерватива нет. Дай на всякий случай, — чуть ли не заикаясь от волнения, пробубнил дружан.

— Иди так. Размечтался он, — заржал я.

В окне призывно мелькнул аппетитный силуэт. Мне даже показалось, что там хихикнули. Но Чиж ничего не видел. От волнения его била мелкая дрожь.

— Эх ты, Казанова, блин, — усмехнулся я и, повернув юного быка осеменителя лицом к дому его зазнобы, легким пенделем направил в нужном направлении.

Чиж шагал, как на эшафот.

— Не, брат. Так дело не пойдет, — протянул я. — Мы скоро вернемся, — бравым голосом заверил я женский силуэт, притаившийся за занавеской. И немного подумав, добавил: “Точнее, он один придет”.

Чижа пришлось тащить чуть ли не волоком. Когда мы отошли от Ксюхиного дома метров на триста, от его стеснения и следа не осталось.

— Мы куда? — запротестовал малец. — Меня там ждут!

— Щас эликсира смелости выпьешь и вернемся, — огрызнулся я.

Чиж кивнул и смекнув, что к чему и зачем, даже возмущаться перестал. А мне идти было скучно. Да и отвлечь малого нужно было, настрой правильный ему придать. Пришлось травить байки.

За время нашего отсутствия дислокация любавинского спецотряда по борьбе с зеленым змеем не изменилась. Но в неравном бою полегла, как минимум треть войска.

Положение спасли скрытые резервы из числа более опытных бойцов. Местная алко-элита, почуяв халяву, вступила в неравный бой с флягой, опорожняя стаканы направо и налево.

Гужбан шел знатный.

Только я хотел помочь бойцам, подхватил стакан и уже протянул руку к фляге, как на плечо мне опустилась огромная рука, а в ухо дыхнуло перегаром.

— Ты куды к чужому добру руки тянешь? — прогремело у меня за спиной.

Вот вроде час всего отсутствовали, а нас тут уже забыли.

Эй, чувак, ты зря, ващет обидел меня…

Ты от страха, педрило, будешь срать три дня.

Тебе я яйца отрежу и проткну шнифты!

Меня надолго, хер ослиный, запомнишь ты.

«Сектор Газа».

Хотя я по жизни совершенно миролюбивый и, по трезвому, даже муху не обижу, но после такого наезда в моей хмельной башке всплыли именно эти строчки залихватской песенки из сказки про Кащея. Само собой это произошло.

Но я был не былинный герой, а врагов, хоть и угашенных самогоном, было овердохера. В кинохе, герой бы справился с ними на раз-два. А тут, в реале, даже пяток рассерженных и раззадоренных алкоголем деревенских мужиков (тут стоит отметить, что не истощённых алкашкой синеморов, а именно работяг, бухающих только по вечерам), а у фляги почитай их человек пятнадцать тусило, укатают меня так, что судмедэксперт потом задолбается по косточкам бренное тело собирать.

Или кто там тела собирает? Но это потом. При самом хреновом раскладе.

А сейчас…

А сейчас нужно было как-то выкручиваться из сложившейся ситуации. И всё было явно не в мою пользу.

Саныч с участковым свалили дегустировать элитный коньяк. На Чижа рассчитывать бестолку. Да и опять не видно его. Вот что за тип, как ему на подмогу, так я рядом, а как меня выручать…

Кто там ещё остается? Светка? А Светку, которая в теории может помочь наладить контакт с местными, я так и не нашел.

Осталось надеяться только на себя. Точнее на свой болтливый язык.

Отстаивать свое право на самогонку кулаками ох, как не хотелось. Тем более что когда я повернулся к источнику звука, увидел слегка покачивающийся от выпитого, натуральный двухметровый шкаф. С такими злобными глазками и мохнатыми ручищами.

Честное слово, я это всё в темноте разглядел.

— Братан, — сразу обозначил я свое отношение к аборигену. — Так то, это с моей подачи этот волшебный сосуд тут нарисовался. Так что, считай, я в отличие от некоторых, скинулся, — попытался я обозначить свою значимость и причастность к застолью.

— Это ты на что намекаешь? Типа, это я халявщик? — впал в ступор громила.

— У меня претензий нет. Бухайте на здоровье! Я пару стакашек позаимствовать хотел. Догнаться не хватает, — уточнил я.

Но громила меня как будто бы не слышал.

— Охерел, мля. Меня халявщиком называть? Да я тебя, — не унимался он.

Я вздохнул. Переговоры явно зашли в тупик и мне собрались бить морду. В теории можно было бы ретироваться…

Но боржоми пить было уже поздно. Пяток мужиков, нарисовавшихся тут недавно, но не смотря на это успевших накачаться самогоном под самую завязку, взяли меня в небольшое такое кольцо.