Дань (СИ) - Райская Ольга - Страница 44

- Мамы не стало рано. Я ее совсем не помню. Помню только, что любила, и что в тереме становилось светлее, когда она входила в горницу. Именно тогда отец подарил мне ее лошадку, а через год сам не вернулся.

Княжна ехала медленно, и Етугай мог украдкой любоваться ее профилем, солнцем, запутавшимся в золотых волосах, ее плавными жестами и улыбкой, которой она щедро одаривала всех, кто ее окружал.

- Что с ним случилось? – спросил он.

- Никто точно не знает. Просто он уехал собирать налог с дальних деревень и не вернулся. Раен, мой брат, отправился на его поиски, а через день вернулся бледный, испуганный. Он сказал, что отец никогда не вернется, что никто не вернется из тех, кто сопровождал князя Калиши в его последнем походе. Дружинники говорили, что нашли обглоданные останки кого-то из людей. Это был первый год, когда на Элитаре появились отороги.

- Выходит, твой отец стал едва ли не первой их жертвой? – уточнил Етугай, и княжна кивнула. – Тогда, почему вы не обратились к саинарцам сразу, а ждали долгих десять лет?

Почему-то до этого момента Эйлин никогда не задавалась подобным вопросом. И вот теперь растерялась.

- Возможно, потому что отороги никогда не нападали на Калишу с тех пор, как пропал отец, а за год до моего отъезда пострадали две пограничные деревни. Брат собирался выдать меня замуж за Туроского князя, и тот приезжал свататься.

- Не приглянулся? – улыбнулся Етугай.

- Не в этом дело, - отрицательно качнула головой Эйлин. – Он словно чудовище в облике человека, понимаешь? А никто, совсем никто не замечал этого. И тогда я решила сбежать в степи.

- Ты предпочла стать ханской наложницей, положению княгини самого большого княжества севера? – удивился нукер.

- В присутствии Кирага меня охватывал такой ужас, что я и сейчас бы поступила точно также.

Етугай задумался и долго ехал молча.

- Ваши деревни, которые выкосили отороги, стояли ближе к Туроскому княжеству, не так ли? – наконец заговорил он.

- Да, - тихо ответила Эйлин.

- Понимаешь, отороги порождения Проклятого бога. Порталы открываются повсюду, но приходят чудовища с севера и уходят на север. Спасая людей, мы никак не могли отыскать корень зла…

- А сейчас? – спросила княжна.

- Думаю, мы нашли того, кто отыскал древний храм проклятого бога и стал вершить страшные ритуалы. Нужно только проследить за князем, чтобы знать точное место, - произнес Етугай. – Ты останешься с воинами, а я…

- Никуда ты без меня не пойдешь, - возразила Эйлин. – Первые же землепашцы выдадут тебя Кирагу, как шпиона врагов. Слишком уж внешность саинарцев отличается от внешности тех, кто живет на севере.

Нукер потупился, он понимал, что девушка права, но не знал, как поступить иначе.

- Что ты предлагаешь? – хмуро поинтересовался он.

- А много ли вы знаете песен, нукер Великого хана? – хитро прищурилась девушка.

- Да уж не мало, - подмигнул Етугай.

- Вот и решение нашей проблемы. Только бродячие музыканты не вызывают подозрения. Тебе придется стать слепым певцом, а мне – твоим мальчиком-поводырем, - сообщила ему Эйлин и улыбнулась. – Согласись, что я очень здорово придумала.

В душе Етугай был с ней согласен, но подвергать княжну такой опасности он не собирался.

- Нет, - ответил он. – Об этом не может быть и речи! Я не позволю тебе рисковать собой!

- Ну, подумай сам, - принялась уговаривать его девушка. – Всего несколько часов, и тайна Проклятого бога будет раскрыта. Да и нет никакого риска. У нас в обозе найдутся подходящие вещи, и никто не станет обращать внимание на нищих музыкантов. Самое страшное, что нам грозит – нас попросят спеть. Лично я это ни капельки не боюсь. Етугай, пожалуйста!

И Эйлин улыбнулась саинарскому джинхару.

За такую улыбку он бы позволил ей все, что угодно. Он понимал, что поступает неразумно, но отказать княжне не мог, утонув в синеве ее глаз.

- Будь по-твоему, - вздохнул бывший нукер. – Только с условием – в эти несколько часов ты все время будешь рядом со мной, не отлучаясь ни на минуту.

- Обещаю, - кивнула Эйлин, и они отправились подбирать одежду.

Однако, обрядиться в каликов перехожих оказалось непросто. Весь небольшой караван заполняли лишь новые одежды из дорогих тканей. Пришлось заимствовать у ратников из отряда охраны старые рубахи, портки и халаты.

Саинарцы долго смотрели, как их джинхар и юная княжна на берегу лесного ручья топчутся по этой одежде, елозят ею по камням, закапывают в песок и снова топчутся.

Через час подобных усилий Эйлин и Етугай достигли желаемого. Ткань стала казаться старой и грязной, а в некоторых местах расползлась до дыр так, словно вещь долго носили. Накладную бороду соорудили из конского волоса, шапки пошили, распоров один из мешков. Оставалась обувь. Не ходят бродячие музыканты в дорогих сапогах, а протирать их зазря – рука не поднималась.

- Придется заляпать их толстым слоем грязи. Хорошо, что дожди в этих местах идут часто, это заметно по лужам вдоль дорог, - заметила Эйлин. – А голенища прикроем штанами. Пока добредем до Туроса, их низ как раз обтрепится до бахромы.

- Даже я бы поверил, что пришли музыканты, - произнес Еугай, рассматривая свое отражение в реке.

Княжна же превратилась в большеглазого испуганного мальчонку. Свои золотые косы она сложила короной вокруг головы и хорошо завязала платком, только потом нахлобучила холщовую шапку, натянув ее до самых глаз. Рубаха на ней висела до самых коленей, а грудь Эйлин перетянула отрезом ткани.

- Сейчас я даже рада, что ундир Исаф заставила меня чистить котлы, - улыбнулась она, демонстрируя Етугаю свои ладони. – Теперь в них и следа нет от прежней белизны и холености.

Джинхар зарычал.

- Не говори так никогда! – прошипел он. – Я бы никогда не допустил подобного…

- Не надо, - попросила девушка, и мужчина затих, а вот она продолжила:

- Все, что происходит с нами, случается для чего-то и по воле богов. Только так правильно, и только в это стоит верить, не обвиняя никого вокруг.

И Етугай устыдился. Да, в душе он винил Кайсара за причиненную княжне боль, но если бы Хан остался в стойбище, от оторогов погибли бы тысячи людей. Если рассуждать так, как только что говорила Эйлин, то ее боль кажется не такой уж высокой платой за сохраненные жизни. Для всех, но только не для него.

Отважная, честная, чистая и… чужая. Даже находясь вдали от Кайсара, она все равно принадлежала ему всей душой, и бывший нукер ничего не мог с этим поделать.

И все же их предстоящее путешествие вызвало сомнения.

- Но Великий Хан приказал охранять неотступно… - растерялся сотник, командовавший отрядом.

- Я возлагаю на себя эту ответственность, - ответил ему Етугай, и тот не решился спорить с джинхаром.

Следующий час стал самым счастливым в жизни отважного воина. Он просто шел по лесной тропинке, опираясь на самодельный деревянный посох, держал крошечную ладонь княжны в своей руке и млел от ее близости. Иногда ветер доносил до него ее дивный аромат хмельного разнотравья.

Тропинка неожиданно окончилась каменной стеной. Что ни говори, а защищаться Туроский князь умел. Конечно, саинарцы брали и не такие преграды, а вот оторогов можно было бы задержать надолго. За это время мирные люди смогли бы уйти в безопасное место.

- С чем пожаловали, добрые люди? – крикнул со стены ратник.

- Песнь принесли новую, дяденька! – звонко ответила ему княжна. – О новых победах саинарского Хана.

- Стало быть, не врут слухи-то, не сладить людоедам с ханской силищей? – хмыкнули сверху.

- Никак не сладить, дяденька! – подтвердила Эйлин.

- Оно и хорошо. Проходите, калики перехожие. Трактир Оника-пивовара вверх по улице, там людно. А я уж вечерком загляну вас послушать.

И в стене открылся хорошо замаскированный лаз. Конные здесь явно не ездили. Скорее всего, только местные пешими выбирались по ягоды, по грибы, а кто и на охоту за зверем диким.

Турос оказался очень похожим на родную Калишу. Все северные городки расстраивались вокруг княжеского терема, обрастая улочками и переулками. Только здесь домов было гораздо больше, и сточные канавы давно никто не чистил, отчего запахи нечистот смешивались с ароматами пищи, которые явно доносились из нужного трактира.