Спокойствие, босс! или Ловушка для писательницы - Никольская Ева - Страница 13

Спит… на руках… хм.

Осознав, что он так и стоит напротив дивана, прижав секретаря к груди, оборотень мысленно выругался. От нее по-прежнему пахло валерьяной, которая все также манила его, опьяняя и лишая воли. Хотелось держать девушку на руках бесконечно, обнимать, убаюкивать и целовать, собирая губами остатки пролитого зелья с ее хорошенького личика, нежной шеи и груди.

Твою же ма-а-ать…

Такими темпами он точно получит штраф за домогательства. И это в лучшем случае.

Уложив на диван ассистентку, которая что-то недовольно проворчала, отворачиваясь, Гидеон заперся в ванной комнате, где и сунул голову под струю ледяной воды.

Холодно, мокро – то, что надо!

Спустя полчаса он был спокойным, бодрым и крайне заинтересованным. Не столько в Мэган, мирно посапывающей под теплым пледом, которым он ее накрыл, сколько в содержимом ее дорожной сумки. несколько домашних вещей, включая пушистые тапочки, симпатичное, но простое белье со скромными кружевными вставками, немного косметики, папки с рисунками (весьма, кстати, красивыми), видавший виды графический планшет, ноутбук, документы и немного украшений, аккуратно сложенных в шкатулку.

Негусто!

Набор женской одежды его несколько озадачил – если про кражу девушка не соврала, завтра ей не во что будет переодеться. Платье с бахромой, в котором она пришла в понедельник и которое, как назло, не досталось ворам – не вариант, а блузка после пролитых капель нуждается в стирке. Да и юбка тоже! Неряшливый секретарь – позор для начальника.

Обдумывая, как решить эту проблему, Гидеон включил ноутбук Мэган, искренне надеясь, что тот не запаролен. Удача ему улыбнулась – бесхитростная дурочка не сочла нужным скрывать от кого-либо информацию, хранившуюся на домашнем компьютере. Да ей, наверное, даже мысль в голову не приходила, что кто-то может этим заинтересоваться.

Но кто-то все же заинтересовался… еще как!

Я очнулась от аромата кофе. Такого яркого, бодрящего и желанного, что сознание шустрой пташкой выскользнуло из объятий сна, вернув меня в реальность. Открыв глаза, уставилась в потолок… в неожиданно белый и чистый потолок с россыпью солнечных зайчиков. В моей комнате под крышей такого точно не было. А в новой квартире… Черт! У меня же нет новой квартиры!

Резко сев, повыше подтянула покрывало – жест, скорее, инстинктивный, защитный, потому что я вовсе не замерзла, да и вся одежда была на мне, правда, помятая. В помещении никого, кроме меня, не наблюдалось: ни льва, ни директора. За огромным окном виднелся купающийся в солнечных лучах Линстер, а о вчерашнем дожде напоминали лишь редкие серые облака вдали. Сколько же сейчас времени? Часы есть на стене в приемной, а я точно не там.

Сделав глубокий вдох, втянула носом запах вожделенного напитка, просачивающийся сквозь приоткрытую дверь. Рассчитывая таким образом окончательно проснуться, невольно сглотнула и решительно поднялась с дивана, чтобы незаметно сбежать с места преступления, вернее, с места несанкционированной ночевки. Утро же! Надо готовиться к планерке, а я тут сплю.

И все же удача мне изменила: едва я успела сложить покрывало (не бросать же его на директорском диване как попало), в дверях появился эр Грэм с чашечкой кофе в руках – того самого, ароматом которого я наслаждалась. Шеф был свежий, бодрый, гладко выбритый и идеально причесанный. Даже узел галстука на его рубашке сегодня выглядел безупречно. Я невольно потянулась к собственным всклокоченным волосами, чтобы их пригладить, но вовремя сообразила, что тем самым лишь привлекаю больше внимания к своему неряшливому виду.

– Хорошо выспалась? Отлично! – Сам спросил и сам ответил босс. – Прими душ и переоденься, – кивнул он на дверь в ванную комнату, которая у него, как у начальника старшего звена, была в ИС личная. – У нас встреча через час.

– А? – Не помню, чтобы в расписании, составленном мной, на утро четверга было что-то назначено.

– Быстро, – скомандовал оборотень, демонстративно взглянув на наручные часы, и меня как ветром сдуло.

Он прав – сначала надо привести себя в порядок, а потом уже выяснять детали.

В ванной ждал сюрприз. Неожиданно приятный. На полке рядом с раковиной лежала новая зубная щетка, фен, чистое полотенце и, внезапно, костюм. Темно-синий, с длинной прямой юбкой и трикотажной белой блузкой подозрительно маленького размера. И как это понимать? Эр Грэм окончательно разочаровался в моем вкусе в выборе одежды после прихода в школьной форме и решил заняться моим гардеробом сам? Не, ну учитывая обстоятельства, я даже «за». Ему приятно будет видеть меня в том, что он хочет, а мне экономия. В сумке, с которой я пришла в офис, все равно ничего соответствующего корпоративному дресс-коду нет.

Затягивать водные процедуры я не стала. Во-первых, мне было велено поторапливаться, а во-вторых, неловко как-то – все же на чужой территории нахожусь. Пока сушила волосы, с жалостью отмечая, что они сильно посветлели после вчерашнего дождя и сегодняшнего душа, размышляла о ночном диалоге со львом. Точнее, о монологе, потому что говорила в основном я, а он лишь изредка порыкивал, меня одобряя. Или, наоборот, осуждая, но меня уже несло, так что ему, бедолаге, все равно пришлось слушать.

Пытаясь вспомнить свои ночные откровения, я все больше краснела. Пьянство – зло! Даже если это не алкоголь, а успокоительные капли в повышенной дозировке. С другой стороны… почему-то же меня не выгнали из офиса (и не съели), несмотря на напряженные отношения с эром Грэмом. Может, именно поэтому? Если так посмотреть на ситуацию, пьянство (капли то есть) оказались весьма полезны.

На то, чтобы привести себя в порядок, мне понадобилось минут пятнадцать – нереально мало для молодой девушки, но что поделаешь. Волосы я так и оставила распущенными, ибо закалывать их было нечем. Как нечем было и наносить макияж, поэтому сегодня я предстала перед боссом в максимально близком к естественному виде. Осталось только волосам окончательно посветлеть – и будет все, как он заказывал.

Костюм оказался велик размера на полтора-два, но, благодаря фасону, смотрелся на мне неплохо, а блузка, которая выглядела маленькой, напротив, за счет своей эластичности села как влитая. Стиль, конечно, далек от моего обычного, но в сложившихся обстоятельствах я была даже рада мимикрировать под кого-то другого. Кэрри вон два года мимикрирует, почему мне нельзя?

Может, дресс-код такой – это что-то вроде брони здесь: защищает от любопытных взглядов, позволяя сливаться с офисным планктоном. Хотя… я и тут, получается, выделилась. Синий в форме сотрудников ИС мне раньше не попадался, обычно все носили черное и разные оттенки серого. Любопытно, шеф так решил меня пометить, чтобы быстрее замечать в толпе, или просто в магазине, где он отоваривался в столь ранний час, костюмов других расцветок не было?

Пару минут эр Грэм придирчиво и бесцеремонно разглядывал меня, будто я манекен в витрине. Хмурился, щурился и… молчал! Мог бы какой-нибудь дежурный комплимент сделать ради приличия, а то ощущение, что все плохо. Закончив изучать мой новый образ, босс пододвинул ко мне кофе и сказал:

– Пей.

Молча взяв чашку, я пригубила уже порядком остывший напиток. Голову одолевали сомнения. Извиниться за мой ночной позор или не стоит? Спросить, почему он сидел в кабинете в образе льва, вместо того, чтобы пережидать полнолуние дома, или это слишком личное? А что, если его тоже из квартиры вытурили? Вдруг мы с ним друзья по несчастью? Правда, его финансовое положение явно лучше моего – мог бы и в отеле перекантоваться, зачем в офис пришел?

– Быстрее пей, – напомнил о себе босс, наблюдавший все это время за мной, и я послушно ускорилась. У нас же встреча какая-то, опаздываем – нельзя тормозить. – Будешь сегодня моим шофером, – сообщил он, а я чуть остатками кофе не подавилась.

– Ш-шофером? – переспросила, судорожно вспоминая, когда в последний раз сидела за рулем. Права у меня были – начальник на прошлой работе заставил отучиться в автошколе, чтобы потом могла его в алкогольном подпитии с вечеринок домой отвозить. Хороший секретарь без умения водить машину – секретарь нехороший. Так что и опыт вождения у меня тоже был, но… не было машины. – Вы уверены? – уточнила я более спокойно, перекладывая тем самым всю ответственность на эра Грэма. Мол, если уверен, значит, сам и виноват.