Три цвета крови - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/57
• Следующая

Шеварднадзе пришлось нелегко. В Москве существовала очень сильная грузинская диаспора, оставшаяся там еще со времен вождя. Слухи о причастности к деятельности некоторых коррумпированных кругов секретаря Президиума Верховного Совета СССР, всесильного Георгадзе, доходили и до Шеварднадзе, но он понимал, что единственный способ наведения порядка – беспощадная борьба с этим злом. И он повел борьбу, объявив войну внутренней мафии.

В середине семидесятых в Грузии даже ходил такой анекдот. Долго глядя на себя в зеркало и не получив никакого удовольствия от увиденного, Шеварднадзе с угрозой произносил: «Ничего, ничего, дай срок, и до тебя доберемся».

В Азербайджане все было немного по-другому. Сказывался менталитет народа. В Грузии идеальным правителем мог быть просвещенный царь. В Азербайджане – только всесильный и грозный падишах. Алиев и стал таким идеальным падишахом, которого все боялись. Не связанный с прежними партийными кругами, молодой и энергичный генерал КГБ начал глубокие изменения в прежде сонной республике.

В отличие от Шеварднадзе он чувствовал и мощную поддержку со стороны генералов КГБ – Андропова и Цвигуна, собственно, и составивших ему протекцию при назначении на высокий пост. Очень скоро его напористую хватку оценит и сам Леонид Брежнев. Баку стал единственным городом, куда «вождь мирового пролетариата» прилетал четырежды. Последний раз за месяц до смерти.

Он перепутает тогда текст и на торжественном заседании начнет читать речь, предназначенную для банкета, а республику Азербайджан, название которой Брежнев так и не научится выговаривать, назовет Афганистаном. Но он сделает главное – уже умирающий и немощный старик приедет в Баку, отдавая должное работе кандидата в члены Политбюро Гейдара Алиева. Через три месяца после смерти Брежнева Гейдар Алиев станет членом Политбюро и первым заместителем Председателя Совета Министров Советского Союза. Если учесть, что Председателем был не менее немощный Тихонов, то получается, что Андропов выдвигал Алиева на один из самых высших постов в стране.

Именно Гейдар Алиев начнет в Азербайджане «петровские преобразования». Именно с его подачи начнется строительство современных предприятий-гигантов, определивших промышленный потенциал республики, преобразование сельского хозяйства. Но, как это часто бывает в подобных случаях, преобразования эти будут иметь и свою негативную сторону. Борьбу с коррупцией Алиев не сумеет выиграть, несмотря на устрашающие масштабы репрессий. Будут приниматься даже антиконституционные, ненормальные для любого правового государства нормы, так детям юристов Алиев запретит поступать на юридический факультет, отлично зная, что в республике уже действует несколько родственных кланов, прочно пустивших корни в правоохранительной системе. Партийным работникам будет негласно запрещено приобретать дорогие автомобили и дачи, под контроль будут взяты руководители торговых организаций. Но даже эти «драконовские меры» не сумеют выправить ситуацию. Прочно пустившая корни система «хормета» – «уважения», как называлась обычно взятка, – останется неискоренимой.

Шеварднадзе в Грузии ведет отчаянную борьбу с тем же переменным успехом. Для обоих будут ударами по самолюбию любые происшествия в республиках, которые становятся достоянием мировой общественности. Но вместе с тем оба политика, как это ни покажется странным, постепенно начнут проявлять и свой национальный характер, отвечающий менталитету собственной нации.

Только три союзные республики – Грузия, Азербайджан и Армения – в семьдесят восьмом году запишут в своих новых конституциях положение о государственном языке, провозгласив его приоритет. Сделать это в то время было практически невозможно. Этого не разрешали даже Украине и прибалтийским республикам. Шеварднадзе и Алиев пробивают такое решение, понимая, что нельзя бросать вызов национальной интеллигенции.

Именно Эдуард Шеварднадзе окажется человеком, по достоинству оценившим новую эпоху в грузинском кинематографе и литературе. Именно он не допустит расправы над Нодаром Думбадзе и даст «зеленый свет» фильму Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Шеварднадзе, при первом правлении которого присутствует тень Москвы в лице второго секретаря Колбина, тем не менее всегда помнит о национальных приоритетах, оказывая всемерную поддержку деятелям культуры и искусства.

Сходную позицию занимает в Азербайджане и Гейдар Алиев. За все годы его правления ни один писатель не подвергнется репрессиям, ни одно произведение – не запрещено, никто из деятелей культуры не будет обойден вниманием. Умный политик понимает, как важно заручиться поддержкой именно этой части населения. И делает это с максимально возможными результатами, всемерно поощряя и поддерживая творческие союзы.

К моменту прихода к власти Михаила Горбачева оба политика уже достаточно широко известны в мире. Один – Гейдар Алиев – занимает более высокое место. Другой – Эдуард Шеварднадзе – становится членом Политбюро и как бы заполняет ту вакансию от Кавказа, которая раньше принадлежала Алиеву. Оба политика еще не подозревают, что впереди их ждет самое страшное испытание в жизни – горечь падения и предательства, горечь разочарования и одиночества.

В этот день в оцеплении стояли курсанты военных училищ, офицеры воинских частей бакинского гарнизона. А за ними, во второй линии, – сотрудники Министерства национальной безопасности, элитарных подразделений МВД и Министерства обороны. Но, несмотря на продуманность всех деталей, настроение у всех посвященных было тревожным.

Поездка от аэропорта заняла около двадцати минут и никаких осложнений не вызвала. В одной из последних машин ехали Савельев и его группа с представителем Министерства национальной безопасности.

Как и предполагалось, колонна состояла из нескольких десятков автомобилей, и в машине президента сидели лишь сотрудники службы охраны. Оба президента ехали в бронированном «Мерседесе».

В дороге, словно сговорившись, они беседовали о проблемах, связанных с подписанием договора, о возможных инвестициях западных компаний. Они не хотели показывать друг другу, что их не волнуют какие-либо причины, способные сорвать подписание документа. Для обоих покушения на них стали обычной нормой и казались естественной опасностью, на фоне которой им приходилось работать.

Переговоры начались строго по графику. С обеих сторон в них участвовало ограниченное количество людей. Почти не было журналистов, не работали операторы телевидения. Каждая сторона представила лишь нескольких человек, в чьей личной благонадежности президенты не сомневались. Со стороны хозяев, кроме президента, присутствовали министр иностранных дел, президент нефтяной компании и посол Азербайджана в Грузии. Со стороны гостей тоже было четверо. Сам президент, его министр иностранных дел, посол Чантурия, являвшийся к тому же и президентом нефтяной компании Грузии, и один из помощников президента.

Оба президента понимали, как важно расставить окончательно акценты перед тем, как сегодня в три часа дня этот договор будет подписан. Тому и другому нужна была демонстрация дружбы с соседним государством. У обеих республик были свои серьезные неудачи на фронтах и, как следствие, болезненные потери очень больших территорий и наличие беженцев, служивших прекрасным горючим материалом для оппозиции. Решение экономических вопросов, помноженное к тому же на явный интерес западных государств к грузино-турецкому пути нефти из Баку в Средиземное море, могло гарантировать относительную стабильность обоих режимов.

Но Алиев первым из политиков почувствовал неладное. Казалось, американцы и англичане несколько охладели к подобному проекту. Накануне подписания важнейшего договора американский посол Козларич был внезапно вызван в Вашингтон, а английский посол Томас Янг с извинениями сообщил, что президент английской нефтяной компании «Бритиш петролеум» не сможет принять участия в подписании договора. И это после такой подготовки! Алиев слишком опытный человек, чтобы поверить в такое совпадение. Победа Эрбакана напугала слишком многих в Европе, сделав достаточно проблематичным альтернативный российскому путь перекачки нефти в Европу. Первыми начали охладевать к своему союзнику по НАТО американцы. В ответ на неприкрытый вызов Эрбакана, осмелившегося демонстративно посетить Иран, американцы начали консультации со своими западными партнерами по проблемам Кипра. Намек слишком однозначен, чтобы его не понять. Но Эрбакан не может остановиться. Он идет дальше. Ведь он обещал своим избирателям новый исламский пакт и новую коалицию вместо союза с прогнившим и развратным режимом Америки.

• Предыдущая
• 31/57
• Следующая