Калерия (Не)реальная невеста (СИ) - Гагарина Лека - Страница 22

- На вид ей не больше четырнадцати, извращенец ты старый, - вопит возмущенно Семен. - Я тебя в суде защищать не буду. Сядешь за растленку.

Лиза подлетает ко мне и перехватает из рук Алису. Она возмущенно смотрит на мужа и молча выходит из комнаты. Руки так и чешутся по морде дать этому медведю неотесанному. Делаю шаг в его сторону и чувствую как маленькие ручки вцепляются в меня мертвой хваткой.

- Малыш, ты иди к Лизе, я сейчас со своим другом только парой слов перемолвлюсь, - скриплю зубами, но мужественно держу лицо, чтобы не напугать Леру.

Семен, блин, напросился. Если были какие-то претензии, мог бы мне в лицо один на один высказать, а не при всем честном народе. Троицкий вскакивает с пола и буром прет на меня. Романовский тоже подрывается, понятно, что в ему в доме кровопролитие ни к чему.

- Семен, ты совсем мозги пропил, что ли? - шиплю возмущенно.

- Сколько лет девчонке, я тебя спрашиваю? - вместо ответа вопит Троицкий.

Смотрим друг на друга как два неандертальца, готовые вцепиться в горло, дай только повод. Возможно, еще пара фраз, и это бы случилось, но тут сквозь шум в ушах, слышу дрожащий, но звонкий голос Леры:

- Двадцать три, - и видя, что привлекла внимание Семена, еще раз повторяет, - через один месяц и десять дней мне исполнится двадцать три года.

Троицкий замирает и недоверчиво смотрит на нее.

- Врешь, чтобы Ярова прикрыть? Ты не выглядишь на двадцать три.

- Возраст — это что-то, не имеющее значения, если вы не сыр, - храбро декларирует Калерия и снова ныряет мне под руку.

- Чего? - сипит Семен и озадаченно переводит взгляд на меня.

Лера выныривает из под руки и назидательно, словно идиоту, начинает выговаривать:

- Не чего, а Луис Бунюэль испано-мексиканский кинорежиссёр, карьера которого длилась почти пять десятилетий и …

Знаю, что Калерия могла бы еще целую лекцию прочитать, но я аккуратно прижимаю ее лицо к своей груди, чтобы остановить этот поток информации. Чувствую, как она дрожит, и по факту нужно бы набить Семену рожу, но мне становится смешно. Я знаю Троицкого еще со времен спортивной школы. Хоть он и выглядит как дикий косматый медведь, на самом деле, очень даже душевный парень.

- Она это сейчас серьезно? - шепчет опешивший друг.

- Ох, Сема, это ты еще стихи про понты не слышал, - решаю разбавить обстановку юмором, пока Лера не подумала, что мой друг - конченый псих.

Семен еще некоторое время смотрит на Леру с подозрением, но потом великодушно выдает:

- Ладно, мелкая, выдыхай. Считай, что проверку прошла. Зная Яра столько лет, сожрал бы он тебя и глазом не моргнул. А теперь вижу, ты его интеллектом побеждать будешь.

Сказал, а сам смеется, довольный гад. Ну ничего, еще поговорим на ринге.

- Ну все, Тоха, хватит обниматься. Пойдем пробовать, что там твоя зазноба наготовила, - как ни в чем не бывало басит Семен. - И где вы только таких мелких девок-то находите? Вот у меня когда-нибудь будет не меньше метра восьмидесяти. Амазонка такая, с формами, - мечтательно тянет он и скрывается за дверью.

Романовский тоже поспешно выходит. Сто процентов к Лизе побежал, чтобы от медведя неотесанного отбить в случае чего. Наконец, мы остаемся одни.

- Я тебя потерял, - шепчу Лере в волосы и крепче прижимаю к себе.

Она поднимает голову и смотрит на меня доверчиво своими огромными синими глазами.

- Думала, ты пришел, и открыла не глядя дверь, а там Максим, - тараторит она. - А дальше не поняла, как уже с кастрюлями и сковородками оказалась на кухне, где меня встретила Лиза. Все классные такие. Я и не знала, что твои соседи - известные личности. Правда, Семен на меня как-то грозно посмотрел, но мне сказали не обращать внимания. Я и не обратила, а он вон оказывается что подумал. Ужас!

Закрываю ей рот поцелуем. Даже стону от счастья, что наконец дотронулся, как хотел. Калерия отвечает, и на мгновение весь мир перестает существовать. Только она и я. Так и хочется сказать фразой из известного фильма «Как же долго я тебя ждал». Ладно, Яров, что-то ты поплыл, как сопливый пацан.

- Яр, оставь ребенка в покое, - слышу грозное рычание Семена, раздающееся из кухни.

Тяжело вздохнув, обнимаю Леру за плечи и веду на звуки этого раздражающего голоса. Когда все рассаживаются, я окидываю стол взглядом и поражаюсь его разнообразию.

- Лиза, ты сегодня превзошла себя, - кидаю комплимент хозяйке.

- Что ты, - она замахала руками, - если бы не Лера, я бы ничего не успела. Сегодня все утро пришлось висеть на телефоне, согласовывая новый номер журнала. Я уже хотела просить Макса заказать еду из ресторана. Он ушел за тобой, а вернулся с красивой девушкой и полными руками этой замечательной еды. Так что, сегодня все комплименты Валерии.

- Калерии, - тихо поправляю ее, а сам не отрываю взгляда от Леры.

Девчонка вся покраснела и опустила взгляд на стол, явно смущаясь. Что же, она полна сюрпризов.

- Калерия? Какое необычное имя, - удивляется Макс и вопросительно выгибает брови.

- Оно образовалось от древнегреческого слова «кале» и переводится как «прекрасная». Лера наполовину гречанка, - спокойно поясняю, при этом пристально смотрю в глаза друзьям, намекая, чтобы завязывали.

Очевидно, что Лера смущена, и у меня возникает внутреннее желание защитить ее. Отвести от нее любопытные взгляды. Она еще не готова к подобного рода допросам. Благо, мои друзья понятливые люди. Ну, почти все. Уже с облегчением выдыхаю, когда слышу вопрос Семена:

- Ну что, Кали, как твои двадцать три отметим?

За столом возникает тишина. Романовские во главе со мной уставились на Троицкого и, кажется, не меньше меня готовы его придушить. Однако, всех удивляет Калерия, которая лишь усмехается и тепло смотрит на Семена.

- Так меня только папа называл. Я успела забыть. Спасибо.

Впервые вижу, какСемен смущается и отводит взгляд. Вот это новость. Оказывается, что даже этого медведя есть, чем смутить. Ведь понятно даже ему, раз «называл», значит, уже не называет. Значит, больше некому так ее называть.

- За что спасибо? - хрипло спрашивает друг.

- Что напомнил. Мне стало очень приятно.

Троицкий лишь кивает головой и впервые не находит слов. Больше он Леру не задевает, только довольно стонет, когда пробует, что она приготовила, и подкидывает комплименты. Словно после их диалога между ними установилось только им понятное соглашение. Соглашение, после которого он стал называть ее Кали. Так и никак иначе.

Я себе слово дал, что сегодня ее не трону,

и чего бы мне это не стоило, слово свое сдержу.

© Антон Яров

Возвращаемся с Лерой от Романовских уже поздним вечером. Мы прекрасно провели время с моими друзьями. Это непривычно приятно и волнующе, что Калерия вливается в мою жизнь, постепенно заполняя все ее уголки. Уже сложно представить, что ее не будет рядом на работе или дома. Впервые в жизни я зависим от другого человека и не хочу это никак менять.

Вижу, как малышка с трудом сдерживает зевоту, и усмехаюсь. Только вчера она постучала в мою дверь, а сегодня уже познакомилась с моими друзьями, которых я искренне считал семьей, и будет спать в моей постели. Именно спать. Сегодня я на большее не рассчитывал. Нужно быть полной скотиной, чтобы снова приставать к девчонке.

Лера, наконец, позвонила своей подруге, долго убеждала, что с ней все впорядке и завтра она вернется домой. Благосклонно решив, пока ей ничего не говорить по поводу того, что ей придется переехать ко мне, я скинул одежду и направился в душ.

День был длинный, насыщенный событиями, поэтому нужно все переварить и лечь спать. Были как положительные, так и отрицательные моменты. Но я точно знал одно!Меня страшно бесило, что какой-то посторонний мужик, несмотря на то, что он мой лучший друг, будет называть мою девочку каким-то особенным именем. Вот вечно этому Семену нужно выпендриться. Сволочь!