Огненное-лето-44-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 46

- Не я, вы убили их. Место, куда я отправил самолёт, принимает всё, железо, дерево, пластик, готовую еду, идеально для хранения личных вещей, но оно не принимает живое, оно их убивает. Я редко кому даю второй, а то и третий шанс. А я сообщил, что ваши люди погибнут, находясь внутри моего самолёта, АЖ ТРИ РАЗА! - последнее я выкрикнул с немалой злобой. - Но если встречаются такие идиоты как вы, то хоть десять раз, всё равно как об стену. Что, других нормальных офицеров прислать для встречи не могли? Почему мне всегда присылают подобных идиотов?.. Хотя с другой стороны, хорошо генерала Судоплатова не прислали, с ним я вообще общаться не хочу, лучше уж с идиотами.

К слову да, тот генерал-лейтенант, с коим я на батарее Савуч общался, и был Судоплатов. А откуда мне знать было? Он псевдонимом представился, а уж потом изучив архив, и нашёл его фото, совпадение полное. Видел, что лицо знакомое, но так и не опознал, да и тот меня другой фамилией смутил. Полковник же краснел, наливаясь чернотой, но как-то быстро сдулся и тихо попросил:

- Верните моих бойцов, пожалуйста.

- Да, конечно. Только поторопитесь, я в столицу прилетел лишь на пять суток, после чего улечу, у меня планы румын бить. Побыстрее к тому месту, где лечить инвалидов и безнадёжных. Времени мало.

Махнув рукой, я вызывал свой транспортник, и бойцы, вынесли тела двоих своих, после чего снова убрал самолёт. Ну что за идиоты? Как горох о стенку. Почему мне не могут выделить нормального адекватного офицера для постоянной связи, что быстро наладит со мной контакт? Такое впечатление, что власти наоборот хотят всё делать, чтобы разрушить зарождавшееся сотрудничество, присылая таких болванов как это полковник. Про других офицеров ничего сказать не могу, те молчали, соблюдая субординацию. Вот так устроившись на заднем сиденье авто, и тут же рявкнул двум бойцам НКВД, что явно собирались меня по бокам стиснуть:

- Куда?! Тут итак тесно. С вами лбами здоровыми вообще сидеть будет невозможно, давайте в другие машины.

Со мной сел только один боец, полковник рядом с водителем, другие офицеры, устроились в двух оставшихся машинах, и мы покатили к выезду с аэродрома. Я решил узнать где будет проводится исцеление, всё же стоит выяснить, чтобы успеть побывать на батарее Савуч. Её пораненные подчиненны должны там дожидаться.

- Где будет проходить исцеление? Надеюсь с другой стороны Москвы? В принципе не важно, самолёт есть, слетаю куда нужно, но всё же получить нужную информацию хочу.

- Меня не уполномочили сообщать секретную информацию.

- Ахренеть у вас порядки. Я значит буду исцелять, и мне же информацию не сообщают. Говори давай.

- Я не уполномочен.

- Что-то не так, чуйка говорит, что проблемы будут. Останови машину, я выйду. Когда подберёте адекватного переговорщика для контакта со мной, присылайте. Сейчас вижу ничего хорошего из этой встречи не выйдет.

- У меня приказ доставить вас в определённое место.

- Ну и к чёрту тогда.

Я просто открыл дверь, перед этим вырубив ударом локтя бойца, тот пытался меня спеленать длинными руками, а тот охнув, скрючился. Вот и выкатился из машины. Всё же та на скорости шла, почти пятьдесят километров в час. В это время считалась вполне нормальной скоростью для движения по городу. Да, мы катили по улочкам Москвы и похоже направлялись к центру, как я и подозревал, к Кремлю. Вот-вот приедем. С Судоплатовым мы этот вопрос плотно обговорили, с властью я не встречаюсь ни под каким соусом. Мне хватило трёх попыток передать информацию, вот при встрече с Берией так сразу ликвидировали, чтобы понять, хочу подольше воевать, не стоит с ними встречаться, но похоже на наши договорённости наплевали. Видать политика по отношению ко мне изменилась. Значит случилось что-то такое, что я пока не знаю, и это сильно повлияло отношение властей ко мне. В общем, валим, другого выхода я не видел. Однако, сначала к Савуч, обещания нужно выполнять, иначе не простит, я её знаю. Помотало по брусчатке, но встать смог, прижимая к боку сломанную руку, и похоже ещё и плечо выбил. Волоча одну ногу, колено не сгибалось, направился к танку. В кино врут, там на скорости ста километрах в час выпадают и хоть бы что. На себе испытал это враньё. Танк был модели «БТ-7», что только что появился, купил в магазине, уже стоял, порыкивая мотором, повернув башню в сторону двух других машин, держа пассажиров на прицеле, те уже повылазили и пистолеты в руках держали. Вперёд головой забравшись в танк через открытый люк мехвода, я активировал аптечку, бронемашина как раз с места тронулась, и вздохнул с облегчением. Сам я в гражданском был, порвал и испачкал на брусчатке, в той самой одежде, в которой по Испании и Италии гулял. Подумав, стал переодеваться в форму майора-танкиста Красной Армии. Да, ту самую, что носил на батарее Савуч. А танк на скорости шестьдесят километров в час, из-за этого его и выбрал, двигался по улицам столицы. Народу хватало, глядели, как меня по улицам гоняет три чёрных «эмки», что следовали за мной как привязанные. Достали. Я как раз переоделся, так что остановив танк, и развернув башню, просто дал по одной короткой очереди по моторам всех трёх авто. Удоды. От машин, ещё пока я башню разворачивал, пассажиры прыснули в разные стороны. Двое шофёров тоже, только третий остался. Не пострадал, не мигал на карте.

Глава 17.

«И у нас, ребята, будут наши победы. Главное, чтобы они были не с оружием в руках».

Юрий Никулин.

После этого мне особо никто и не мешал, разве что у моста очередь, но эту мелкую речку я просто на скорости проскочил, под восторги свидетелей, вода во все стороны, но я уже выбрался на другой берега и рванул дальше, так и добрался до батареи Савуч. На месте. Кстати, я в стороне пролетал, в бинокль смотрел, орудия стояли, значит, не передислоцировали. Это хорошо. А когда добрался до места, то определил, что там всё по-старому. Что приятно, девчата отлично отреагировали, два орудия начали экстренно опускать стволы, поворачиваясь в мою сторону. Это Савуч, сказала, что ей не нравится на батарее не поднадзорная бронетехника, лучше держать её под прицелом. Мало ли что. На подъезде пост был из двух девчат, остановился у них, отрыв верхний люк и те меня опознали, заодно в танк заглянули, нет ли кого там? Своим дали сигнал, порядок, свои, и я покатил дальше. У девчат уточнил, привезли ли те своих, пораненных под Сталинградом? Привезли, вчера последнюю замполит доставил. Однако не только их, полная машина инвалидов. Набралось столько. Друзья, знакомые, и вот как-то… много их. Три машины. Хотя замполит уезжала на одной. Все привезённые в деревне проживают, даже Савуч перебралась в палатку, отдав свою комнату. Быстро поздоровавшись со всеми, узнал, что из новых только особист, не знаю его, назначили на батарею пять дней назад. По традиции, от которой не отходили, женщину. Аж старшего лейтенанта, причём из госбезопасности перевели. Понятно почему. А ничего так, в моём вкусе, подумал я, изучая особиста от кончиков изящных сапожек, до фуражки. Савуч это заметила, и я тут же получил затрещину. Мысли встали на место, и я сразу заговорил:

- Надо обговорить излечение, тянуть не стоит. Значит так, замполит, организуй народ и несите, тех кто сам не может идти, к танку. Я его на околице поставлю. Старшина, ты знаешь, как хотят есть излеченные, готовь её, они на еду с жадностью набросятся. Ну и санинструктор, твоя задача усадить с помощниками раненых в танк на штатные места экипажа, и ранить, можно легонько, царапины, главное, что кровь появилась, сообщаешь мне, и я активирую излечение. Работаем. Не стоим, неизвестно, когда мне эту опцию отключат. Всегда делают, когда она особенно нужна.

Все забегали, но уже через семь минут первые исцелённые самостоятельно выбирались из танка. Им совали банки с консервами, открытые, ложки воткнуты, и хлеб выдавали, потом ещё, потому как наличным те наесться не могли. Пятьдесят два раненых привезли, две трети женский пол, шесть парализованных было. Все оказались излечены. За сорок минут. Справились бы быстрее, если бы не узкие люки, тяжеловато было работать. Хорошо один дедок подсказал сделать сиденья на верёвках, как качели, и спускать на руках в люки. Получилось, ускорилась работа. Так что сорок минут, для неопытных в этом деле девчат, это даже быстро. Сам я эти сорок минут с Савуч общался, узнавал новости. Новостей хватало, хотя почему политика в отношении меня изменилась, так и не понял. Про Финляндию та в курсе, и что женский лагерь для военнопленных освободили за день до того, как Финляндия вышла из войны, тоже знала. В газетах писали. Кто освободил не сообщалось, написали, что советское подразделение. Многие говорили, что это десантники. По финнам больше ничего, известно, что те большие потери понесли, столица разрушена, на что их никто не жалеет, потому ручки и подняли, сдаваясь, но это неофициальная информация, а слухами земля полнится. Ещё Марине было известно, что в Москву эшелонами свозятся инвалиды. В основном войны. Сколько точно, та не знала, но много, а это довольно любопытная цифра. Да ладно, шутки в сторону. Значит, договорённость власти соблюдают, свозят инвалидов, но почему не соблюдают со своей стороны? Отвезли бы на место и начали работать. Какого чёрта? В общем, пока я с Савуч общался, вышел на того радиста. До этого не отвечал на его попытки вызвать, и задал этот самый вопрос. Через десять минут, чтобы окончательно не разругаться, просто попросил дать координаты куда приехать, чтобы можно было наконец начать исцелять. С нотками рыка в голосе, даже по рации довели. Это были территории армейских складов, пустых. На склады загнать технику и там будут проведены работы. Считаются, что они секретные. Я серьёзно подставил власти Союза, сказав, что это их разработки. Москву наводнили инвалиды, сами добирались, информация пошла из Сочи. Ещё бы, с такими доказательствами. Поэтому как закончили, я попрощался с девчатами, кина не будет, чем расстроил их. Но дела серьёзные предстояли, те понимали это, так что покатил на танке к складам. Они всего в двадцати километрах от батареи Савуч.