Усадьба с приданым (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 26

– Так мы тут с папкой баллончик вам спроворили, – зачастила «зефирка», останавливаясь, но не разгибаясь. – В благодарность, значит, за вчерашнее. Очень вы нам помогли! Ну мы с утреца смотались на станцию, баллончик-то и взяли. У нас там все знакомые, и Серёга-заправщик, и Ильич, и…

– Какой баллончик? – уточнила Маша, поняв, что подробности про Серёг-Ильичей она сейчас выслушивать не в состоянии, потому как утреннее радужное настроение куда-то слиняло.

Не иначе как следом за местным Робин Гудом.

– Так газовый! – удивилась Оксана, утирая со лба трудовой пот. – Алла сказала, что у вас газу нет, чтоб готовить, ну вот мы и с благодарностью.

– Со всей душой, Архиповна! – грустно пробасил владелец магазина.

А Машу, недальновидно подошедшую слишком близко, качнуло: от Семёныча веяло таким перегаром, что невольно тянуло закусить.

– Вы в таком состоянии куда-то ещё ездили? – совсем невежливо изумилась Мария.

– Ой, да что там! – отмахнулась Оксана и добавила с гордостью. – В папку автопилот встроен! Он куда скажешь довезёт! Это на трезвую заплутать может, а после пузыря ни-ни, всё в цель, у кого хочешь спроси. Вот я его с утреца растолкала и говорю: «Поехали, папка, за газом!». А он что? Он же всегда за правильное дело готов!

«Папка» печально икнул, то ли подтверждая сказанное дочерью, то ли ему просто было очень плохо.

– А почему он теперь… сидит? – опасливо спросила Маша.

– Так упал, – развела руками Оксана. – Радикулит у него случился, спина болит, а баллон-то тяжёлый.

– Не вынесла спина поэта! – радостно прокомментировал Тёма.

– Лучше б помог, остряк, – буркнула Мария.

– Я? – искренне изумился юный гений и растерянно оглянулся на бывшую учительницу. – А чего? Я могу…

– Да что вы, Машенька, – эдаким добрым, всепрощающим голосом вступилась Алла. – У него или баллон взорвётся, или сам ногу сломает, или дверь рухнет, или всё вместе случится.

– Тогда помогать не стоит, – мгновенно согласилась госпожа Мельге. – Но решать проблему как-то нужно.

– Похмелиться бы, Архиповна, – жалобно пробасил пострадавший Семёныч. – Тогда мы враз…

– Я тебе похмелюсь, алкоголик проклятый, – нежная дочь как-то очень привычно отвесила родителю затрещину. – Давай лучше подмогни, забрось баллон мне на хребтину, да только ровнее ложь.

– Лучше обойдёмся без экстрима, – поспешно вмешалась Мария, которой идеи феминизма были вовсе не чужды, но и к полному равенству не стремящаяся.

Понятие «сильный пол» – это, конечно, чистой воды дискриминация, но право тяжести таскать она с готовностью оставляла за мужчинами. Только их рядом, к сожалению, не наблюдалось.

– Эй, Архиповна, – сипло окликнули от ворот. Маша, передёрнувшись, всё-таки обернулась. На калитке висел давешний бугай Колька – зелёноватый, мятый и даже какой-то сдувшийся, как испорченный воздушный шарик,. – Я это, за расчётом пришёл. За экспертизу. Мы там проверили.

– И как? – заинтересовалась Мария Архиповна.

– Да вроде все живы, – не слишком уверенно протянул «лаборант», – но к обеду виднее будет. Так что там с расчётом-то?

– Расчёт ему! – фыркнула Оксана, суя в сторону страдальца сложенную из пальцев фигу. – А вот накось, выкуси! Магазин-то закрыт! По техническим причинам. Так что топай ты со своим расчётом не полечившись.

– Каким таким причинам? – опешил Колька.

– Потому что сотрудники магазина в полном составе таскают газовые баллоны, – буркнула под нос Маша, критически рассматривая «эксперта». Доверия парень не внушал и случись дело где-нибудь в другом месте, не в Мухлово, Мельге ему не денег бы дала, а «скорую» вызвала. Но тут свои законы. – Значит так, Коль, помоги донести баллон до кухни и будет тебе расчёт, даже сверху накину, хорошо? И Оксана освободиться.

– Да какие вопросы, Архиповна? – возрадовался бугай, трясущейся рукой нашаривая задвижку на калитке. – Это мы мигом. И донесём, и подключим.

– Вот этого не надо! – испугалась Мария, представляя, что там наподключают уставшие эксперты. – Алла, проследи, пожалуйста, я только до машины сбегаю.

– Ну конечно, Машенька, не волнуйтесь, – улыбнулась учительница.

– Слышь, Архиповна…

Мельге скрипнула зубами.

– Зовите меня просто Мария, пожалуйста, – попросила ласково.

– Да как же? – даже вроде бы обиделся Колька. – Мы ж со всем уважением! Вон старуха Филипповна всегда и совет толковый даст и чирий полечит. Так её всё Мухлово так и зовёт Филипповной. А вот Лиску-шалаву никто по батьке никогда не назовёт, потому что она гулящая. Хоть, правду говоря, она моложе вас с Филипповной будет.

– Ясно, – покивала Маша и, развернувшись на пятках, потопала к воротам.

Желание дать Кольке затрещину, чтобы слегка вправить его младенчески незамутнённое сознание, было очень сильно, почти непреодолимо. Но недаром же Вероника Германовна втолковывала внучке, что по-настоящему воспитанный человек никогда не аргументирует свою позицию с точки зрения силы.

Впрочем, здесь, кажется, воспитанность стоила не слишком дорого. Возможно, заветы любимой бабушки и подлежали пересмотру.

Покинутая «японочка», между прочим, на самом деле не запертая, встретила хозяйку злым зарядом спёртой духоты – то ли уже прогреться на солнышке успела, то ли со вчерашнего дня не остыла. Маше даже стыдно стало: сколько говорено было о любви к машинке, а ведь забыла про неё совсем.

– Извини, маленькая, – шёпотом покаялась Мария, залезая в салон, – потерпи, я тебя и помою, и заправлю, вот только кошелёк найду. Куда я его дела? Или всё-таки в сумку сунула?

Кошелёк нашёлся в бардачке, только денег в нём оказалось до обидного мало, едва-едва с экспертом расплатиться. А ведь стоило ещё и Оксане за баллон отдать, хотя, конечно, она отказываться будет… Интересно, в Мухлово есть банкоматы?

– Нам нет преград на море и на суше, – задумчиво затянула Маша, тихонько постучав кошельком по лбу. – Нам не страшны, ни льды, ни облака-а…

Льды современному человеку, может, и не были страшны, а вот без благ цивилизации жить становилось не слишком комфортно.

***

Несмотря на уверения Аллы, что этот магазин найти совсем не сложно – чего его искать? Прямо на площади стоит! – Маше пришлось тяжко. Она и через саму площадь умудрилась аж три раза пройти, не сообразив, что это она и есть. Не миновать бы четвёртого, не заметь Мельге на стене дома табличку «пл. Ленина».

Между прочим, памятник вождю мирового пролетариата тут тоже имелся, только очень уж облупленный, стыдливо спрятанный в кустах разросшейся сирени и похожий на все произведения гипсового советского искусства скопом. Честно говоря, бюст мог с равной долей вероятности принадлежать как Ленину, так и какой-нибудь девушке с веслом.

А больше на то, что это место было именно площадью ничто и не намекало: улица как улица, куры у забора дрыхнут, на штакетнике половая тряпка сушится, а вот на одном доме действительно имелась слабо приметная табличка, намалёванная от руки: «Концтовары».

Почему товары были «конц» Маша так и не поняла. Может, конец им пришёл?

А вот внутри дома, на самом деле оказавшемся магазином, госпожу Мельге ожидал сюрприз и даже легкий шок. Канцтовары тут действительно были представлены в довольно широком ассортименте, имелась стойка с газетами и журналами, даже глянцевыми, довольно дорогими, но как минимум месячной давности, а так же пара книжных шкафов, что удивительно, с книгами. Но окончательно Марию добили аж два банкомата, весело подмигивающие разноцветными глазками.

Но на этом везение закончилось. Какие бы карточки не пыталась Маша скормить первому аппарату, банкомат с упорством, достойным куда лучшего применения, сообщал, что «операция не может быть выполнена». Второй же на усилия Марии вообще никак не реагировал, лишь на экранчике радугой переливалась реклама, обещающая сказочные условия кредитования при покупке жилья в элитном поселке почему-то в Литве.

Чёрные подозрения, поначалу мелькающие тенями, становились всё материальнее. Павел, конечно, счета заблокировать не мог просто потому, что ему бы такая идея в голову не пришла, а вот его мадам с совершенными коленями…