Сделка с Прокурором - Шевцова Наталья - Страница 55

- Ну что ж, тогда дело за малым, нужно доказать, что на тебя покушался именно Марадебулье, - иронично заметил Всеволёд.

- Ага, всего лишь, - столь же иронично хмыкнул Марано. - Но если.

В этот момент у префекта завибрировал, прикрепленный к кобуре коммустр.

- Слушаю! - сообщил мужчина звонящему. - Спасибо. Через двадцать минут буду. С задержанного глаз не спускать! Если с ним хоть что-нибудь случится, если хоть волосок упадет с его головы, вы лично ответите передо мной! Вы поняли меня! - в коммустре, очевидно, подтвердили, что поняли отлично, потому что префект удовлетворенно выдохнул. - Молодцы! - и вложил коммустр назад в кармашек на кобуре.

- Судя по твоему взбудораженному виду, случилось нечто экстраординарное? - заметил Марано.

- Приозерный округ сегодня ночью по наводке одного из моих информаторов устроил облаву на парочку ночных клубов, в которых согласно полученной нами информации «Третий глаз» можно было купить просто у бармена, - возмущенно хмыкнул законник. -И, кажется, операция оказалась более чем успешной. - довольно усмехнувшись, добавил блюститель закона.

- Умоляю, скажи мне, что вам попался наркоделец -птичка певчая, горящая желанием заключить сделку со следствием? - оживился прокурор.

- Похоже на то, - кивнул Снегюр. - Однако птичка заявила, что говорить будет только либо со мной, либо с тобой. Но так как ты у нас числишься в покойниках.

- То говорить он будет с тобой, - понимающе кивнул «покойник». - А я буду подслушивать в соседней комнате...

- Нет, не будешь! - возразил префект. - Ты, Эди, останешься здесь, закроешь свой рот и позволишь, наконец, нашему специалисту полноценно заняться делом! И что немаловажно в полной тишине!

В этот момент распахнулась дверь и в комнату не вошла, но влетела, как ураган злющая как тысяча снежных бурь и самых лютых зим Снежанна Марано.

- И ещё, потому что за тобой пришла смерть твоя, ой, то есть, мать твоя, трупик ты наш! И говоря «трупик» я выражаюсь буквально. - расплылся в улыбке хорошо знающий свою тёщу зять. - Ну, а я пошёл. У нас живых дела и служба! Дорогая моя, мамочка, -почтительно поклонился он свекрови. - Я очень и очень рад вас видеть! Всегда! Вы ведь знаете это?! Просто, честное слово, сейчас, я очень и очень спешу! Думаю, вы понимаете, теперь, когда господин королевский прокурор больше не с нами. у королевской префектуры нет ни минуты покоя!

- Снегюр, ну ты. и предатель, а ещё ты. трус! - обвинительно кинул вслед своему поспешно сбежавшему другу Эдвард. - И ещё ты злобная и лишенная сердца сволочь! И ещё. подстрекатель!

[1] С помощью трансмутации можно изменять структуру лица и тела так, как будто бы тело или лицо подверглись пластической операции.

Когда Всеволёд де Снегюр прибыл в префектуру Приозерного округа, то обнаружил, что местный префект начал допрос наркодельца -«птички певчей» без него. На какую -то долю мгновения это вызвало в нём досаду, но королевский префект тут же вспомнил, что: во -первых, он не отдавал распоряжения «без него не начинать», а во -вторых, это давало ему возможность понять с кем именно ему предстоит иметь разговор, что было весьма немаловажно для выработки наиэффективнейшей тактики допроса. Поэтому, королевский префект расположился в смежной комнате, и стал наблюдать за ходом допроса через смотровое зеркало.

«Птичкой певчей» оказался щупленький молодец щеголеватого вида с мечтательным взглядом, и нервно подергивающимися всеми четырьмя конечностями.

- Господин Слайдинг, я до сих пор так и не услышал от вас ничего, что могло бы нас заинтересовать, - раздраженно выговаривал «птичке» префект приозерного округа.

- Это, наверное, потому что я не собираюсь ничего рассказывать вам. уважаемый, -иронично заметила отказывающаяся петь «птичка» и одарила своего собеседника глумливой улыбкой. Уверенный тон и наглая улыбка в сочетании с нервно дрожащими руками и ногами и мечтательным взглядом - выглядели бы странно, если бы Всеволёд не знал, что подобный взгляд и тик конечностей отличают всех регулярно употребляющих «Третий глаз».

Испустив горестный вздох, префект поморщился, вспомнив сколько раз ему доводилось видеть валяющимися прямо на дороге вот таких вот дрожащих всем телом любителей «третьего глаза», скрученных судорогой настолько, что им отказывали их ноги.

Прошло всего каких-то три года, а потребление этого мощнейшего наркотика стало в маранском королевстве привычным злом. Почти все те маги, кто раньше перед заклинанием, для куража, так сказать принимал по пятьдесят капель какой -нибудь стимулирующей настойки или повышал свой магический потенциал дозой куаны - более слабого и мягко действующего маготропа - перешли на «Третий глаз». Теперь они проводят свои дни, чередуя ощущение сверхмогущества и непобедимости, которое даёт им «Третий глаз» с беспомощностью и никчемностью, которыми чреват откат. И особо печально то, что «Третий глаз» не только довольно быстро ведет к привыканию, но и весьма дорого стоит. Проблема в том, что приняв дозу, маг не просто ощущает себя всемогущим, а на несколько минут таким становится, по крайней мере, в сравнении с магическим потенциалом, дарованным ему природой.

Однако всё в этом мире имеет свою силу. И особенно могущество. Как только действие наркотика заканчивается, на смену эйфории приходит абсолютное бессилие - магическое, физическое и моральное. Человек чувствует себя совершенно опустошенным изнутри и потому никчемным и ни на что не годным. Потому маги, пристрастившиеся к «Третьему глазу», крошечную часть своего времени проводят, чувствуя себя всемогущими и непобедимыми, а все оставшееся время озабочены тем, где бы добыть деньги на очередную дозу.

С тех пор, как «Третий глаз» появился на территории Маранского Королевства, количество магических преступлений возросло в четырнадцать раз. И цифра это неуклонно росла...

- Я же сказал, что говорить буду только или с королевским прокурором, или с королевским префектом! И ключевое в моих словах было «КОРОЛЕВСКИЙ», - между тем вещал допрашивающий тоном глаголющего истину и, потому праведно недоумевающего, почему это его недопонимают.

В другое время Всеволёд, возможно, позволил бы окружному префекту помурыжить «птичку» подольше, просто для того, чтобы узнать, как долго «птичка» продержится, прежде чем запоёт для кого-нибудь другого. Однако на сегодня с него психологических игр было уже достаточно, поэтому громко хлопнув дверью, он вошёл в допросную.

- Господин Слайдинг, вы хотели меня видеть, не так ли? - с порога поинтересовался он.

- Господин королевский префект! - расплылся в слащавой улыбке Слайдинг. - Не просто хотел, я жаждал вас увидеть!

* * *

Он прибывал в радостно-предвкушающем состоянии духа. Настолько радостном, что даже то, что Элизабет Норфлок всё ещё была жива - не портило ему настроения.

Сама Ванесса Метис, наконец, сказала ему «да». Сама позвонила и практически напросилась к нему в гости. Как будто его нужно было уговаривать?

Он стоял под душем, вспоминал сегодняшний звонок Ванессы и пел. И в тот момент ему казалось, что всю свою жизнь он ждал только её, Ванессу.

Давнишнее увлечение шефиней - это было так, мимолётный пшик, не более! Ну куда ей до элегантной и восхитительной светской львицы, представительнице одной из древнейших фамилий маранского королевства судьи Ванессы Метис, которая поразила его с первого взгляда.

На мгновение странная, явно инородная, совершенно чуждая его текущему умонастроению и оттого дискомфортная мысль омрачила его чело... Однако она была так быстро вытеснена из его сознания, что он даже не понял о чём она.

Кажется, она была о том, что, а почему Ванесса позвонила ему только сейчас, спустя почти три месяца? И почему вообще позвонила, ведь ни в здании суда, где он проходил свидетелем по делу Норфлок, ни на том звоном ужине, на который он устроил себе приглашение в надежде быть представленным этой поразившей его воображение аристократке, она не обращала на него никакого внимания, не снизошла даже до мимолётной улыбки. Никакой реакции не последовало также и на те несколько корзин цветов, в каждую из которых он вложил с таким трудом им добытые билеты на самые популярные в сезоне выставки, концерты или спектакли. Он несколько раз звонил ей, но его звонки оставались без ответа.