Сделка с Прокурором - Шевцова Наталья - Страница 53

Кристиан не побоялся взять на себя подобную ответственность, так как всю свою жизнь он только тем и занимался, что пытался не просто достичь максимального потенциала имеющегося у него дара, но превзойти данные ему от природы магические и физические способности.

Он изучал, исследовал, изобретал и экспериментировал и довольно часто сам на себе испытывал действие самых разных прановосстанавливающих и праноприумножающих средств. Так что в вопросе восстановления и приумножения как жизненной, так и магической праны он являлся одним из самых сведущих учёных маранского королевства.

«Третий глаз» - не был ни целью, ни венцом его экспериментов, а скорее побочным продуктом. Более того, изначально, как только Кристиан синтезировал данный препарат, у него не было намерения выпускать его «в свет». Однако по иронии судьбы изобретение «Третьего глаза» совпало со смертью его отца, оставившего после себя умопомрачительные долги.

И Кристиан, который уже однажды, как он считал, заплатил собственными свободой и здоровьем за финансовую несостоятельность отца, вынужден был срочно искать выход из практически безвыходной ситуации, потому что тех денег, что были у него на тот момент, не хватило бы даже на то, чтобы расплатиться хотя бы по десятой части закладных, доставшихся ему в наследство.

И это несмотря на то, что на тот момент он уже был довольно крупным игроком на рынке контрабанды магических артефактов и зелий, а также предметов искусства и драгоценных камней.

Контрабандой Кристиан занимался не только потому, что это было прибыльно, но и потому, что ему нравилось испытывать судьбу. Он искренне полагал, что риск одного самого маленького приключения дороже тысячи лет благополучия и комфорта. Впрочем, ничуть не меньше ему нравилось также чувствовать себя вне закона. Он часто заходил излишне далеко за очерченную законом грань только для того, чтобы выяснить, насколько далеко у него получится зайти.

Нет. Кристиан не искал себе оправданий в том смысле, что он слишком любил риск и адреналиновый кураж, чтобы вести честный образ жизни. Он полностью отдавал себе отчет в том, что жажда наживы и желание никогда и ни в чём себе не отказывать -стимулировали его ничуть не меньше, чем приток адреналина в его кровь.

И тогда и сейчас он знал, что «Третий глаз» - это опасный наркотик, а не безобидные витамины. Однако это его не остановило. Более того, он знал, что получи он шанс прожить жизнь заново, он снова бы сделал ставку на «Третий глаз».

Потому что именно этот противозаконный и в высшей степени аморальный бизнес позволил ему не только рассчитаться с кредиторами, но и сколотить состояние, благодаря которому он теперь мог заниматься преимущественно легальным бизнесом, занять позицию главы партии Перуна и считаться столпом общества.

Единственное, что он изменил бы - это сразу же покончил бы с гадёнышем -алхимиком, которого пригрел на своей груди. Тем более, что поскольку революционной была лишь самая первая, уменьшившая число побочных эффектов модификация наркотика - это совершенно не повредило бы бизнесу.

Однако, к сожалению, он мало того, что переоценил потенциал этого слизняка, как алхимика, так ещё и недооценил гнусность его душонки.

Более того, до самого последнего момента Кристиан был абсолютно уверен, что полностью контролирует ситуацию. И совершил очень большую ошибку...

Нет, доказательств того, что это именно алхимик организовал пожар - у него не было. Но Кристиан печенкой чувствовал, что без новых экспериментов с формулой «Третьего глаза» тут не обошлось. Слишком странно себя вёл огонь.

Кроме того, его беспокоили обстоятельства, при которых произошло последнее покушение на жизнь Элизабет. А в том, что покушались не на него, а именно на неё, он не сомневался.

Кристиан всегда знал, где именно работает его алхимик. Более того, это была одна из причин, почему он в своё время «пригрел» змея.

И теперь, когда он заподозрил связь между покушениями на жизнь его любимой и «Третьим глазом» - это не давало ему покоя.

Если он прав и связь действительно существует, размышлял Кристиан, то это никак не может быть просто совпадением.

Молодой человек поправил подушку под головой погруженной в забытье Элизабет, подоткнул одеяло и поцеловал девушку в лоб.

- Я больше никогда не причиню тебе боли. Обещаю! - прошептал он, заправляя один из непослушных локонов любимой за ухо.

Лиз никогда не должна узнать о том, что это он её подставил. Иначе он её потеряет, а он не может потерять её снова.

Тогда много лет назад, он просто не знал, что теряет. Зато теперь знает.

Подумать только, усмехнулся Кристиан своим мыслям, он ведь был уверен, что таких Лиз у него будет ещё сотни, а то и тысячи...

Как же плохо он тогда себя знал! В юности ему нравилось думать о себе как о бессердечном мачо, меняющем женщин как перчатки. Каково же было его удивление, когда он осознал, что, сколько бы ни пытался, он не может забыть одну, единственную девушку, ту самую, которая ужасно обидела его ещё зеленого и глупого, не пожелав сделать центром своей вселенной.

Удивительное дело, все остальные были готовы на всё ради него и почитали за честь молиться на него. А ему была нужна та, единственная, которая молиться на него не желала.

Само собой разумеется, сначала он объяснял себе эту свою неспособность забыть Лиз ущемленным самолюбием, но шли годы и на смену его юношескому максимализму, самоутверждающемуся за счет поклонения, пришла зрелая уверенность в себе.

И Кристиан внезапно осознал, что в том, чтобы бороться за женщину, нет ничего зазорного. Ведь поборолся же он в свое время и за финансовое благополучие. И за статус. И за сохранение доброго имени Галлези. Так почему бы не побороться теперь за собственное счастье?

Кристиан, возможно, и хотел бы побороться честно, однако привычка - она, как известно, вторая натура. И кроме того, опять и снова обстоятельства.

У него действительно не было другого выбора. Если бы Феррет заговорил на том судебном процессе - это не только лишило бы его доброго имени, но и убило бы его мать.

И, к несчастью, именно Лиз - была тем единственным человеком, на кого можно было бросить тень подозрения и при этом быть уверенным, что заглотнув подсунутую ему наживку, Марано упустит из вида его настоящего сообщника.

- Я люблю тебя, бесценная моя,- мужчина поцеловал девушку в бескровные губы, погладил по волосам и решительно направился к выходу из комнаты.

- Ву-у-х! - от неожиданности воскликнул Джесси, который как раз в тот момент, но только с другой стороны открывал дверь.

- Джесси, ты-то мне как раз и нужен! - сообщил Кристиан, тщательно закрыв за собой дверь.

- Как удачно, ты мне тоже нужен, срочно! Я только что несколько часов провёл с информаторами. В основном, конечно, ничего путного, но кое -что с чем можно работать я всё же в мутной воде отловил. И угадай, к кому тянутся мои зыбкие ниточки?

- К Вальтеру Блэкшип, - сквозь зубы буркнул Галлези.

- В точку! - кивнул Джесси. - Прямых доказательств пока нет, но.

- Это не суть важно, - отмахнулся Кристиан, прервав рассуждения друга. - Блэкшип исчерпал свою полезность! Хуже того, он опасен! Поэтому слей его префектуре и дело с концом!

- Иначе говоря, если я правильно понимаю наши маневры, мы, во -первых, обрезаем концы, а во-вторых, окончательно переходим на законопослушные рельсы?

- Да, - кивнул Кристиан. - Я великодушно уступаю лавры изобретателя «Третьего глаза» Блэкшипу.

Открыв глаза и окинув взглядом освещенную безжалостно ярким светом прозекторскую, Эдвард Марано, содрогнувшись всем телом, подскочил со стола, на котором он лежал, словно тот его ужалил.

- Брррр, мы в морге?! - взвизгнул не ожидавший подобного поворота мужчина. - Но я не люблю морги! Очень не люблю морги! И ты прекрасно знаешь это, Лёд! Если это шутка, то очень несмешная шутка!