Научи меня желать (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 54

– Как можно любить совсем или не совсем?

– Хорошо, ты меня не любишь?

– Не знаю, – после приличной паузы всё-таки ответила Недил.

– Боюсь, на решение времени маловато, – сухо отозвался блондин. – Прости, но я не могу тебя убеждать. Не потому, что не хочу, просто слишком протянул. Времени совсем не осталось, – повторил зачем-то.

– Что же всё-таки случится?

– И этого сказать не могу. Но сегодня точно будет спокойная ночь. Вас проводить до комнаты?

Леора снова покачала головой. А потом кивнула, прощаясь, развернулась и пошла к лестнице.

– Послушай, ты любишь хоть что-нибудь? – крикнул Барт, когда она уже спускаться начала.

Спроси Брадил «кого-нибудь», Недил, наверное, и ответила бы по другому, но он сказал «что».

– Я люблю чёрное, – отозвалась кадет, не задумываясь.

Не хотела она блондину врать, вот и не соврала.

– И что это значит? Верность цветам императора?

– Не знаю, – сама не поняв, с чего вдруг развеселившись, пожала плечами Леора. – Спасибо, что предупредили, Барт. Вам бы тоже выспаться не помешало. Тем более еслиэтаночь будет спокойной.

***

Ночь и впрямь неожиданностей не сулила, а вот обитателям замка спокойствие даже и не снилось. Потому как они не спали. Спустившись с лестницы, Недил едва не навернулась, наткнувшись грудью на вытянутую поперёк её дороги руку.

– Не поздно для прогулки? – поинтересовался братец таким мягким, таким заботливым тоном, что у Леоры от желания его физиономию подпалить аж ладони зачесались.

– Просто жара замучила, вот и решила проветриться, – паточным голосом отозвалась кадет, – но уже возвращаюсь к себе.

– Разве его величество не помогает заснуть?

– А у него есть снотворные капли?

– Я не об этом.

– А о чём?

Леора усиленно захлопала ресницами, тараща глаза, хотя, конечно, в темноте её стараний родственник оценить не мог.

– Не корчи из себя дуру! – тихонько рявкнул Редил.

– Ты уж определись, дура я или умная, – огрызнулась почтительная сестрица. – А то я уж и не знаю, как тебе угодить.

Братец сцапал её повыше локтя, сжал руку, явно стараясь сделать это побольнее, а пальцы у него крепкими были, синяк своими нежностями он точно оставил.

Всё же удивительны изгибы человеческой логики. Ну не мог же Редил не знать, что у женщин-военных в империи столько же прав, сколько и у мужчин, а то и больше, если сравнивать с теми, кто в армии не служил. Знал он и то, что сестричка какой-никакой, а маг. Сам считал, будто в его отсутствии Леора вела чересчур вольный образ жизни. Покладистостью и излишне мягким характером она и в детстве не страдала, как раз наоборот. Так с чего решил, будто младшая Недил его диктаторские завихи будет терпеть до бесконечности?

А вот так. Потому что положено, предками завещано. И ведь искренне верил, что так не только быть должно, но и есть.

–… я ведь могу тебя и вожжами выдрать, – с угрозой закончил брат, а до кадета дошло, что она пропустила из страстной речи много интересного, а, может, и важного.

Вряд ли, конечно.

– Я, правда, не понимаю, чего ты от меня хочешь, – «смутилась» Леора, постаравшись поддать в голос слезы. – В замке со мной ничего не случится, а служанка уже спала, не будить же её из-за таких пустяков? Понимаю, это неприлично.

– Класть на приличия! – отрезал Редил. – Король с тобой спит или нет?

– Чего? – без всякого притворства обалдела Недил.

Нет, она, конечно, знала: дорогой родственник наяву грезит, как бы половчее пропихнуть сестрицу в Эриховы фаворитки. Но уложить в постель прямо здесь, на глазах у наёмников? Так себе способ обеспечения карьеры. Вряд ли его величество, сев на трон, вспомнит про «боевую подругу», маркитанкам и по факту-то платят не всегда. Не куртуазно это. Да и не умно. Любовница короля должна соответствовать королевскому достоинству.

– Слушай меня, дорогая сестрица, – прошипел Редил, ещё сильнее сжав её руку, отволок девушку в сторону от лестницы на пару шагов. – Ты обязана это сделать. И быстро! Ладно, может, стоило всё сразу рассказать, но… Левый задери, я не думал, что у тебя не хватит ума прыгнуть к нему в постель!

– Что рассказать?

– Эриху тебя предсказали! – змеиным, но от этого не менее торжественным шёпотом заявил братец. – Нагадали много лет назад.

– Меня? – изумилась Леора, аккуратно пытаясь высвободить своё уже порядком помятое плечо. – Точно меня?

– Да какая разница? Главное, что в него должна влюбиться девушка с пророческим даром. Когда жизнь короля будет на переломе, девица сможет увидеть, как его величеству одержать победу и стать великим. И если Эрих женится на ней, то проправит до глубокой старости. Поняла? Сейчас как раз перелом, а ты даже ещё не спала с ним!

– Погоди, я ничего не поняла, – пробормотала Недил. – Демоны с пророчествами, но как спаньё связано с влюблённостью?

Редил одним коротким фырканьем сумел продемонстрировать своё отношение к умственным способностям сестры.

– Ладно, связь до меня дошла, – вздохнула Леора, – раз влюблена, отдашься прямо на еже. А Эрих на самом деле такой суеверный?

– Его отцу тоже нагадали его свержение и смерть.

– Точно! И дело совсем не в том, что распрекрасный король с высокими окончательно довёли страну до ручки. Ну а смертность вообще редка в нашем мире.

– Что ты там бормочешь? – рыкнул брат.

– Неважно.

– Вероятно. Поэтому слушай меня. Даю тебя дня три, – Недил задумался. На попытки сестры высвободиться он ни малейшего внимания не обращал. – Нет, у тебя ровно два дня на то, чтобы убедить Эриха в своих чувствах. – Леора едва удержалась, чтобы не уточнить каких, даже щеку пришлось прикусить. – Потом, после того, как он тебя трахнет, споёшь ему сказочку про будущее величие. И скажешь, что он всего добьётся, если будет слушать меня. Мол, моими устами говорит Отец и всё такое. Поняла?

– Ага, поняла, – послушно кивнула кадет, – но не всё. Что ты дальше-то делать станешь? Вот с этим со всем. Вам не победить, Редил, никак.

– А вот это не твоего ума дело, – выдохнул братец ей в лицо. С зубами у старшего Недила были явные проблемы. – Твоя забота ноги поласковее раздвигать и доносить до Эриха, что я скажу. И тогда будущее станет безоблачным. Получишь и цацки, и платья, и что там вам ещё надо.

– Мне ничего такого не надо.

– Ты хочешь быть королевой или нет? – Редил встряхнул девушку, как пёс крысу.

– Нет, – честно ответила Леора.

– Дура! Тупая безмозглая корова. Ладно, мне плевать на твои желания. Просто делай, как я сказал. Иначе ты можешь о-очень пожалеть, что вообще на свет появилась. Это ясно?

– Предельно. Редил, а что будет с матерью, с сёстрами?

– При чём тут они? – кажется, он и вправду удивился.

– И в самом деле, ни при чём, – согласилась кадет. – Я всё сделаю, можешь не волноваться.

– Надеюсь, для этого у меня не будет повода. – Брат эдак нежненько, заботливо провёл большим пальцем по её щеке, поцеловал в лоб. – Ты же у меня умница.

– Надеюсь, гораздо большая, чем ты думаешь, – проворчала Недил, глядя в удаляющуюся спину родственника.

– Тебя проводить? – послышалось сбоку и откуда-то снизу. Видимо, ночь Леору всё-таки доконала: у неё не только желание орать не появилось, кадет даже не испугалась, хотя человека, сидящего на корточках под стеной, едва можно было от темноты отличить. – У меня светильник есть.

– Да я сама как-нибудь.

– Вот ты знаешь, теперь я понимаю отца, – задумчиво выговорил Карлес, вставая, подходя к Недил. – Он частенько говорит, будто жалеет, что не перевешал всех высших вдоль Золотого тракта.

– Они тоже люди, – не слишком уверенно возразила Леора, пытаясь глядя снизу вверх, стараясь разглядеть лицо принца, но толком так ничего и не увидела.

Впрочем, она и без того прекрасно представляла венценосную физиономию. Три месяца в служках при конюшне – а куда императорскому отпрыску деваться? Здесь всё безопаснее, чем на дорогах, которых он совсем не знал, или в море, которое красавчик знал ещё хуже – на самом деле сильно изменили принца. Он будто даже выше стал и, конечно, гораздо суше: здоровый физический труд с утра до заката вкупе с вечным недоеданием обтесали царственные телеса, как топором. Кошачьи усики превратились в полноценные усы, появилась курчавая бородка, крепкий крестьянский загар. И смотрел его высочество совсем не так, как прежде: из-под будто сонных, чуть опущенных век – не поймешь, о чём думает.