Замуж не Напасть, Но как бы Замужем не пропасть (СИ) - Шевцова Наталья - Страница 33

– Дорогая, он сердится не на вас, – тут же вмешался Люк. – Но вам сейчас лучше уйти. И лучше сразу домой, – вмешался Люк. – А завтра Мик перед вами извинится…

– И-и-извинится? – не поверила девушка.

– Поверьте мне! – кивнул Люк. – Ещё как извинится! А сейчас идите домой и наслаждайтесь заслуженным выходным!

Вслед за чем Люк Рейн в буквальном смысле взял девушку под руку и вывел за дверь кабинета.  

Как только за его секретарём закрылась дверь, Сторм повторил свой вопрос:

– Милдред, так что ты там увидела за окном?

Девушка тяжело вздохнула и посмотрела на блондина, словно бы прося о поддержке.

Но не на того напала! Люк Рейн не просто так был лучшим адвокатом в городе, а вполне заслуженно. Ибо никто в Новом Орлеане, а возможно и во всём мире не обладал настолько же хорошо развитым инстинктом самосохранения.

– Ой, я совсем забыл! – вдруг «вспомнил» он. – У меня же свидание! С девушкой! Которая меня ждёт уже! У меня дома, между прочим, ждёт. Сегодня всё-таки воскресенье! И я заскочил на работу только на минутку, смету Мику отдать, которую я уже отдал! – объяснил он Милдред в ответ на её умоляющий взгляд. – В общем, Мик, буду нужен, звони, – бросил он уже находясь в дверях кабинета.

– Так что там за окном? – в очередной раз поинтересовался Микаэль.

Милдред в очередной раз тяжело вздохнула. И затем ответила.

– Мне нужно посмотреть тебе в глаза.

– Ч-ч-то-оо? – оторопел мужчина.

– Что слышал, – с вызовом вымолвила девушка. Затем решительно отвернулась от окна и подошла к застывшему в недоумении мужчине. Положила обе свои ладони ему на плечи и заглянула в глаза.

И забыла, как дышать.

Утонула в эмоциях.

Захлебнулась в чувствах.

Потерялась во времени… Точнее, потерялось время. Оно то ли исчезло, то ли вообще перестало существовать…

И вместе с ним исчезла комната и исчезли звуки…

– А-а-а-ах! – судорожно выдохнула Милдред.

– Милли, – тихо позвал мужчина. – Милли?.. С тобой всё в порядке?

– Нет, – замотала головой девушка. – Нет, – она судорожно дышала, положив руку на грудь. – Нет, со мной абсолютно не всё в порядке! По всем признакам у меня сейчас должен случиться сердечный приступ! – чуть не плача, сообщила она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что-о-о-о?

Мужчина схватил телефон и Милдред даже глазом моргнуть не успела, а он уже набрал «911» и даже уже начал диктовать адрес, по которому службе скорой помощи немедленно нужно было прибыть в его офис. И выглядел он при этом в высшей степени напуганным.

– Мик, – улыбнулась Милдред, – отмени вызов. Мне не нужна скорая.

– Но ты же сама сказала, что у тебя вот-вот случится сердечный приступ… – растерялся мужчина.

– Я выразилась фигурально. Отмени вызов и я объясню.

– Ты уверена?.. – в замешательстве уточнил Микаэль.

– Абсолютно, – кивнула девушка. – Поверь мне, доктор мне не поможет. Потому что мои… хммм… – она на несколько мгновений задумалась, подбирая слова, – сердечные проблемы, они не медицинского характера, – покусывая нижнюю губу, наконец закончила она первое предложение. – Просто я только что, – она сглотнула, – с абсолютной ясностью, – она снова сглотнула и застыла в нерешительности, изучая выражавшее недоумение и беспокойство лицо мужчины.

Ей не понравилось выражение его лица. Даже напугало. Однако отступать было уже некуда. И поэтому, сделав глубокий вдох и выдох, Милдред выпалила на одном дыхании: – Я влюблена в тебя! И когда я думала, что рассказала Брэду всё, я обманывала себя. На самом деле, я утаила от него кусок критической информации, который полностью меняет всё…

– Что-что?.. Ты уверена? – ошарашено уточнил Сторм.

И снова ей не понравилось то, что было написано на его лице. Она надеялась увидеть проблеск радости или надежды. Однако по лицу Микаэля сложно было догадаться, рад он был услышать её признание в любви или наоборот неприятно им удивлен.

– Абсолютно! – подтвердила девушка, похвалив себя за «проявленное мужество».

– Но как ты можешь быть уверена? – в очередной раз уточнил мужчина. И в очередной раз ею овладело дурное предчувствие.

Однако она всё же нашла в себе силы ослепительно улыбнуться.

– У нас, у смертных женщин, для установления факта влюбленности с абсолютной точностью есть особый тест.

– Да-а-а-а? – озадачился вампир, осмысливая услышанное. – Я не знал.

– Мик, – нервно рассмеялась Милдред, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не начать трясти его за плечи. – Разумеется, нет никакого теста, – она закатила глаза. – Я просто знаю и всё!

– Но как же? Вернее, я имею в виду, почему вдруг теперь?

– Не совсем вдруг, – возразила она. – Просто пока я могла обманываться, я обманывалась, однако с некоторых пор обстоятельства больше не позволяют мне заниматься самообманом. Но Мик?! Я не понимаю тебя! Я думала… Я рассчитывала на другую реакцию! Ты что не рад? – всё же не выдержала она и задала мучающий её вопрос. 

– Искренне говоря, нет, я не рад, – растерянно изрёк мужчина.

– Что? – отшатнувшись, как если бы вампир залепил ей пощечину, переспросила девушка.

– Милли, для меня ничего не изменилось, я не лгал, когда говорил, что ты врач от бога. И, когда я говорил, что никому не позволю отнять это у тебя – это было чистейшей правдой. И я планирую сдержать своё слово. Я никому не позволю лишить тебя возможности оперировать. В том числе и тебе. И тем более, себе! Поэтому нет, я не кривил душой, когда говорил, что хочу аннуляции нашего брака.

Милдред вроде бы понимала его мотивы. И, тем не менее, слова его прозвучали, как очередная звонкая пощечина. Она застыла изваянием, боясь, что если пошевельнётся, то не сдержится и набросится на него как дикая кошка и расцарапает в кровь его такое красивое, такое любимое лицо. 

– Ты дорога, мне Милли, – между тем продолжал измываться над ней её мучитель. – Слишком дорога. И поэтому ты заслуживаешь услышать от меня правду. Мы из разных миров, Милли. И это невозможно изменить. Это ни в коем случае, нельзя изменять!

«Так вот значит, какая ты, уродливая правда, мой друг» –  горько подумала Милли, и ей припомнились слова из песни  Люсинды Вильямс:

«Сожги мосты, предай друзей. Но пошли им воздушный поцелуй и тебя простят. Проповедуй честь и достоинство, но живи, как сможешь. Все равно никто, кроме тебя и Бога об этом никогда не узнает. Ты можете сыграть, выиграть или проиграть. В любом случае, любовь – это когда человеку плохо…»[2]

– Я не лгал, когда сказал, что влюблён в тебя, – продолжал рвать ей душу Сторм. – Слишком влюблён. Но разве может, хоть кто-нибудь быть в тебя не влюблён? Ты – потрясающая женщина, Милдред! Ты умна и талантлива! Я солгал бы, если бы сказал, что не хочу быть с тобой. Но этого недостаточно. Мы из разных миров. И мы должны быть ответственными. Кроме того, Милли, я уверен, что ты просто под впечатлением от всего, через что нам пришлось вместе пройти, а на самом деле ты меня не любишь. Ты через слишком многое прошла, моя милая, чтобы ясно мылить. Но я… Я не позволю тебе совершить ошибку. Ошибку, о которой ты потом горько пожалеешь. Ты ведь понимаешь, о чём я? Ты ведь понимаешь, что я прав?! – вампир заглянул девушке в глаза.

– Да, ты прав, – кивнула Милдред. Она столь же стойко выдержала взгляд мужчины, как и до этого целую серию звонких, болезненных, но и отрезвляющих «пощечин».

– Но я бы хотел, чтобы мы остались друзьями и коллегами, – добил её напоследок мучитель. – И я ещё раз повторяю, что не лгал, когда говорил, что ты величайший из известных мне докторов…

– Ты никогда не говорил мне, что – я величайшая, – машинально поправила Милдред

«Господи! Как же он беспощаден и как многословен!» – раздраженно подумала она.

– Это было неправильно с моей стороны, утаивать такую важную информацию от тебя, – улыбнулся мужчина.

Однако Милдред не оценила его шутку и не улыбнулась в ответ. Однако вампир не понял намёка и продолжал нарочито весёлым голосом.