Решения, принятые после полуночи (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 57

— Так делают многие другие пары.

Это было похоже на неудачный эпизод из "Аббатства Даунтон", где браки были не более чем союзами для поддержания состояния поместья.

— Мам, я понимаю, что отношения без любви работают для некоторых пар. Что удобство, бизнес и сотни других причин, кроме любви, удерживают пары вместе, — я пыталась быть чуткой к их отношениям, ясно излагая свою точку зрения, но мое сердце все равно разрывалось в груди. Каждый ребенок хотел, чтобы его родители были безумно влюблены друг в друга. Когда мы смотрели на них, было трудно принять что-либо, кроме сказочных романов. Но это не было реальностью. И хотя это заставило меня усомниться в том, возможны ли вообще отношения с глубокой любовью, это также заставило меня еще больше захотеть своих собственных. Я бы описала своих родителей по-разному — харизматичные, успешные, щедрые, даже преданные, по крайней мере, по-своему, но они не были счастливыми людьми. И они, конечно же, не были любящими людьми. Но для меня этого было недостаточно. Уже нет. Не после этого периода боли, предательства, исцеления и новых перспектив. И… Уилла.

— И в некотором смысле я даже понимаю это, — продолжила я, — но такие отношения не для меня. И я отказываюсь быть женой человека, который постоянно изменяет и использует меня ради ее связей и способности продвигать его в мире. Я отказываюсь довольствоваться Оуэном. Потому что это было бы именно так: соглашаться на меньшее, чем я заслуживаю.

Я прочистила горло.

Мои родители обменялись неловкими взглядами, которые больше говорили об их личной жизни, чем о моей драме расставания. Что касается Эдисона, то он выглядел как ребенок в цирке, поглощающий попкорн, прикованный к главному событию. Только братьям сходило с рук подобное поведение.

Отец проворчал что-то себе под нос о нелояльности, прежде чем надавить в последний раз:

— Разве ты не можешь просто притвориться ради сделки? Когда это пройдет, ты сможешь уйти. Сделай это у алтаря, мне все равно. Только не потеряй ради нас эту флоридскую экспансию, Лоло. Мы уже хорошо продвинулись в строительстве.

Его упоминание о бизнесе заставило меня порадоваться, что я не позаботилась об ужине. Мне стало плохо. Когда мы дошли до сути, он заботился только о бизнесе. Он использовал меня так же, как и Оуэн. Хотела бы я сказать, что была шокирована этим моментом, но я знала, что это произойдет. После его настойчивых звонков и требований ничего не изменилось. Всё, что осталось — это глубокое чувство печали и разочарования.

Я хотела напомнить ему, что если бы Девон действительно собирался уйти, он бы не позволил этому зайти так далеко. Но, наверное, я не знала этого наверняка. Тем не менее, я не хотела ставить себя в неловкое положение ни на секунду дольше. Или поддаваться давлению моей семьи, которое не имело абсолютно никакого отношения к моим чувствам или счастью.

Я нашла в Дареме то, чего не ожидала найти — опору. И теперь, когда она прочно стояла на своем месте, я намеревалась им воспользоваться.

— Дай мне поговорить с Оуэном.

Слова были горькими и пепельными на вкус у меня во рту, но я была здесь, чтобы встретиться лицом к лицу со всеми своими проблемами, а не просто наладить отношения с родителями, а затем спрятаться за ними. Я ненавидела конфронтацию. Действительно, искренне ненавидела это. Я почувствовала тошноту и вспотела, и мой мозг придумал миллиард разных причин, чтобы не вступать в жесткие разговоры. Это было единственное, чего я старалась избежать любой ценой.

Но как кто-то может так жить? Бегство от трудных разговоров и щекотливых ситуаций. Как кто-то может процветать, расти и быть полноценным взрослым, если он не готов столкнуться с трудностями и пройти через них? Главным образом, Риз была моим источником вдохновения. У нее была работа, основанная на конфронтации. Я наблюдала, как она аргументировала с другими коллегами. Она отстаивала то, во что верила, и это не превратило ее в уродливую, властную особу. Это дало ей инструменты, необходимые для построения карьеры и жизни, которые она хотела.

Я полагаю, что Уилл тоже был еще одним источником мотивации. С его семьей было трудно иметь дело, а временами даже ужасно. И он потерял своего отца. Он не всегда справлялся с конфликтами наилучшим образом, но извлекал уроки из каждого взаимодействия и стремился совершенствоваться.

Разговаривать с Оуэном, снова встречаться с ним лицом к лицу после всего, было абсолютно последним, что я хотела делать. Но я должна была это сделать. Я должна была навсегда покончить с этой частью своей жизни. И, может быть, может быть, был способ спасти эту сделку.

Как раз в тот момент, когда я подумала, что мой папа собирается еще немного поспорить со мной, моя мама положила свою изящную руку на его большое колено.

— Позволь ей попробовать, Питер. Дай ей, по крайней мере, успокоиться.

— Папа, почему ты так написал контракт? — Эдисон вмешался, запоздало встав на мою защиту, но, как всегда, преданный. — Ты никогда не даешь инвесторам лазеек для выхода.

— Он должен был быть членом семьи, — проворчал папа. — Я был с ним помягче, — он снова пристально посмотрел на меня. — Урок усвоен.

Я сильно прикусила нижнюю губу, когда волна стыда захлестнула меня при виде этой картины того, что папа думал о моих отношениях, какими прочными мы, должно быть, казались, какими устоявшимися. Имейте в виду, я тоже так думала всего несколько месяцев назад. Но теперь, оглядываясь назад, все было так ясно, так очевидно. Я боролась с чувством глубокого душевного смущения и глупости. Было место, где можно было стыдиться моей забывчивости… но я ненавидела это чувство.

Прочистив горло, я сказала:

— Хорошо, тогда всё. Ты не будешь продолжать давить на меня, заставляя выйти замуж за мудака-изменщика, и я позабочусь о том, чтобы он и его отец не испортили нам этот проект.

— Боже мой, Лола, твой язык, — пробормотала моя мать, вставая, чтобы взять бокал вина, который она оставила на кухне.

Я ухмыльнулась ей.

— Прости.

— Начните с переговоров, — приказал мой отец. — Работай над остальным. Но я бы хотел, по крайней мере, услышать его слово, прежде чем мы передадим это Девону. Этот жадный ублюдок рассчитывал на ваш союз.

Чего я не понимала в своем отце, так это того, что если ему не нравилось работать с людьми, то зачем он вообще это делал? Очевидно, что ответом были деньги, но не казалось, что мы должны делать себя несчастными только для того, чтобы обеспечить себе богатство. Сказал бы каждый состоятельный человек, когда-либо живший.

Я закатила глаза. Но на этот раз это было на меня саму.

— Хорошо, папочка, я уговорю человека, который полностью унизил меня и разбил мое сердце на миллион кусочков, работать с тобой. Не забивай свою маленькую головку, — я встала и поцеловала его в щеку, пока он ворчал по поводу моего неблагодарного отношения.

Эдисон ждал меня, когда я встала, в его карих глазах горел живой интерес.

— Рад, что ты, наконец, добралась, сестренка. Потрудись объяснить, откуда взялся этот впечатляющий характер? Я не помню, чтобы у тебя был такой перед отъездом.

Интуиция близнецов. Иногда это было удивительно. На встречах, с подрядчиками, с нашими родителями. Мне нравилось, что Эдисон, казалось, всегда понимал, о чем я думаю и что пытаюсь сказать. Или не говорю. Но после моего быстрого отъезда из Дарема и нынешней боли в моем сердце мне показалось, что он видит меня насквозь и все, что произошло за последние несколько недель. Он не знал об Уилле. Не мог знать о нем. И все же… мне не нравилось, как он на меня смотрел.

— Я была с Риз, — сказала я беззаботно. — Самокопание. Я, эм, нашла себя.

Его взгляд сузился.

— Это, должно быть, был настоящий оздоровительный отпуск. Ты кажешься особенно… приземленной.

Я прочистила горло и поцеловала маму в щеку.

— Я иду спать. Предполагаю, что для меня найдётся свободная комната.

— Я оставил тебе хозяйскую спальню, — сказал Эдисон, звуча так же подозрительно, как и всегда.