Между светом и тьмой (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 73

Константин снова скользнул в сознание Беляша, тот как раз совершил рывок. Да, много всего совпало в этот момент… Он видел глазами прислужника, как его собственный огнешар, разрывая тьму, врезался в грудь княжне. Она закричала, когда ее охватило божественное пламя, не хватило у тьмы силенок отразить божественную веду. С последствиями она справилась замечательно, фигура окуталась чернотой, словно на вспыхнувшую лужу бензина накинули кусок брезента. Но тьма отвлеклась, и прислужник нанес удар ошеломлением по площади, затем аркан, копья, все восемь штук, ударили в спину, пробив защиту. Княжна задергалась и утратила контроль над тьмой. Беляш на разгоне ударил хвостом, кисточка которого превратилась в острый листовидный прочнейший наконечник, а следом полоснул когтями по спине. Вот только то, чего обычному противнику хватило бы с лихвой, Татьяне оказалось не опасней, чем комариный укус. Хвост соскользнул, словно капля дождя по стеклу, а прочные длинные когти оставили на лопатке княжны лишь три, пусть и глубокие, но не смертельные длинные царапины.

Высшая резко развернулась, обрывая вошедшие в спину и ноги копья, ее правая рука рванулась к прислужнику с невероятной быстротой, она за мгновение окуталась тьмой и, пробив защитные пластины, погрузилась в грудь по самый локоть.

Прислужник замер, и Константин почувствовал, как рвется его связь с Беляшом. Тело его стало зыбким, как у того отверженого или у теневиков, которых они поглощали десятками на изнанке, а затем начало медленно таять, превращаясь в сгусток мутного тумана. Сознание Воронцова вышибло из разрушающегося тела прислужника. Он покачнулся и рухнул на колени, ему показалось, что вся его голова объята огнем, но он знал, Беляш погиб не зря. Вспыхнуло над головой невероятно мощное «Солнце Сварога», тьма вокруг пошла клочьями, а от бояр, которые все еще сдерживали тьму, к центру капища, медленно сжимаясь, двинулась белая полупрозрачная стена…

— Вставай, боярин, — процедил сквозь зубы Орислав. Он стоял, воздев посох в небеса, невероятным напряжением сил держа веду. — Ты единственный, кто еще что-то может сделать. Все наши силы уходят, чтобы сдержать ее. И если ты не поторопишься, все будет зря.

Константин с трудом поднялся, покачнулся и едва устоял. Чувствовал он себя отвратно, ноги стали ватными и не слушались, голова раскалывалась, даже думать было тяжело. Воронцов обвел мутным взглядом капище. Да, ситуация резко поменялась. Беляш ценой своей призрачной сущности помог переломить ситуацию, но Орислав прав, аватара тьмы слишком сильна, сейчас она оправится, и размажет их, как дерьмо по подошве. Причем Беляш был не единственной жертвой, там, где раньше стоял старый боярин Рымин, валялась куча изъеденного тленом тряпья, из которого торчала почерневшая съежившаяся голова с отваливающимися с черепа кусками кожи и гнилого мяса. Еще один из бояр валялся в круге, не подавая признаков жизни, выглядел он получше Рымина, но тоже уже остывал, почерневшая кожа, дыра размером с кулак прямо напротив сердца. Остальные вроде бы были живы, но выглядели плохо, кто сидел, кто стоял, опершись на посох. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, еще одной атаки они не выдержат. Нужно что-то сделать, вот только что? Как уничтожить существо, которое питает первостихия? Беляш уничтожен, из оружия у него остались нож из Беловодья, револьвер и божественные веды. Есть, конечно, «тень», но сейчас она, скорее всего, бесполезна, он даже не сможет уйти на изнанку, поскольку благодаря Ориславу все вокруг залито светом, хотя он ничего из теневого арсенала использовать не сможет, причина та же, тут нет ни одной тени. А что если…

— Минута, — крикнул он волхву, — мне нужна минута.

Тот только кивнул и, вскинув левую руку, через которую в направлении светового кокона, который бояре сжали вокруг облака тьмы, потек поток энергии, вот только это была временная мера, чернота медленно расширялась, отвоевывая по сантиметру то, что было утрачено.

Воронцов активировал личину, которая очень неплохо его выручила при посещении родной вотчины, ну пока не засветился на артефакте. Но сейчас, вспомнив рассказ про проклятого и княжну, он решил, а почему бы и нет? Элемент внезапности мог и сработать. А там огнешаром в грудь или как Тихомира в сферу поместить, чтоб только мокрое место осталось. План, конечно, полное дерьмо, но другого у него нет.

— Похож? — закончив по памяти реконструировать лицо, поинтересовался у волхва Констатин.

— Вполне, — бросив взгляд на Воронцова, пробормотал Орислав. — Может, и сработает. Во всяком случае, она тебя не сразу пришибет. Вот еще что, мне удалось узнать, что наедине он называл ее Огонек, правда, тогда ее волосы были гораздо ярче.

— Пригодится. Пошел я, не поминайте лихом.

— Иди с богами, боярин, — ответил Орислав, выдав стандартное для этого мира напутствие.

Константин широким шагом быстро приблизился к полупрозрачной сверкающей светом пелене и прошел границу…

Тьма шарахнулась от него, как тараканы на кухне, когда ночью зажгли свет, божественный артефакт не подвел.

— Здравствуй, любовь моя, — произнес он, стараясь скопировать голос Никифора.

— Ты! — замерев и уставившись на Воронцова, выдохнула Татьяна.

Странно, что она не почувствовала пламени, дарованного Сварогом, этого Константин боялся больше всего, но пронесло. Она стояла, воздев к небу руки, между которых расположился огромно шар из тьмы с зеленовато-голубыми всполохами. От него веяло такой мощью, что боярин понял, он успел вовремя. Без понятия, что тот делает, но когда она его использует, сметет не только их, но и всех, кто окажется поблизости от разрушенной столицы. Бывшей княжне плевать, что станет с этими землями, пусть даже на их месте лет триста ничего расти не будет, не фермерша, переживет.

— Да, мой Огонек, — произнес Воронцов, продолжая сокращать дистанцию, отвлекая ее и концентрируя внимание на себе. — Все, милая, остановись, еще можно все поправить, — три шага. — Твоего отца больше нет, — два шага, — мы сможем… — один шаг.

— Но как? — тихо спросила она, ее взгляд скользил по такому знакомому лицу, которое не постарело с того момента, как она видела его в последний раз.

Вот только незнакомая одежда… Сомнение мелькнуло в ее глазах, ну это и понятно, Воронцов фигурой все же отличался, но за долгие годы кое-что забылось, и уверенности у женщины не было. Но вот она увидела кольцо на безымянном пальце, да уж, божественный артефакт нельзя было не заметить, уникальный кроваво-красный брильянт.

— Ты не он, — осознала бывшая княжна, но было уже поздно.

Правая рука Воронцова пошла вверх, отработанное движение кистью, и нож из Беловодья устремился к цели. Тьма рванулась к летящему клинку, лезвие полыхнуло светом и вонзилось точно в сердце Татьяны. Она даже не попыталась защититься или уклониться.

— И на это ты потратил свой единственный шанс? — теплые нотки с примесью растерянности исчезли из ее голоса, там остались только лед с долей презрения. — Что мне какой-то нож? — с усмешкой продолжила она. — Ушедший бог ошибся, выбрав тебя…

С шара, который так и продолжал наливаться тьмой между ее руками, сорвалась черно-зеленая молния, летящая Воронцову в грудь. Он успел окутать себя божественным огненным коконом, это вышло на автомате, просто подумал, а веда, зашитая в кольцо, исполнила. Вот только чужая сила была настолько велика, что пробила тонкую огненную пленку, сходу угодив точно в центр груди. Ни теневая броня, низачарованный сюртук, ни оберег Сварога, ни одноразовый щит из артефакта, созданного Ладой как раз на такой случай, не смогли остановить ее.

Константин покачнулся и упал на спину, в глазах стало темнеть.

— Это какая-то дурацкая шутка, словно концовка фэнтезийной книги, где герой, призванный из другого мира, завалив темного властелина, умирает. Так не должно быть. Юлия…

— Что? — растерянно раздалось сверху, и перед ним на колени бухнулась Татьяна.

Последнее, что увидел Константин, как рукоять ножа из Беловодья, который по-прежнему торчал в ее груди, наливается светом, а клочья черного тумана вокруг бывшей княжны рассеиваются. Шар, провисев без подпитки пару секунд, лопнул, затопив все вокруг тьмой. Стало очень холодно…