Роза песков (СИ) - Ром Полина - Страница 27

-- Ну что ты шумишь? Разумеется, носить не на виду. У нас есть ткань. Я сошью нам пояса. Если одеть их под одежды, то никто и не увидит. В конце концов, мы платили деньги караванщику для того, чтобы он обеспечивал нашу охрану.

Брат неуверенно покачал головой. А потом, с загоревшимися глазами, торопливо сказал:

-- Ладно-ладно! Сделаем, как ты говоришь. Но, Нариз, раз уж у нас сделаны все дела и осталось только сшить эти самые пояса… Давай сегодня сходим в ту лавку, о которой я говорил.

Он как-то застенчиво улыбнулся и добавил:

-- Очень уж мне хочется посмотреть на эти камни. Купец Сельм так красиво рассказывал.

А потом почти шепотом дополнил:

-- Я вчера как раз узнал, где лавка находится. Случайно…

Нариз засмеялась и провела по короткому ежику волос, отросшему за эти дни. Гуруз тут же набычился, вывернулся из-под руки и возмущенно заявил:

-- Я тебе что, малыш, что ли?

В лавку отправились ближе к обеду. С утра Нариз сшила два пояса на себя и брата. Заставила примерить, убедилась, что сидят они удобно, нигде не натирают и украшения не будут брякать. И только потом, привычно вскинув золотой горб на спину, оделась на выход.

Изнывающий от скуки Гуруз топтался во дворе возле упряжки. Закрывать полог кибитки Нариз не стала, ей было интересно посмотреть на город.

Постоялый двор, где они жили, располагался на окраине. Сперва тянулись маленькие одноэтажные домишки, расположенные по обе стороны кривых переулков. Потом дорога стала мощеной, дома посолиднее и побольше размером, а потом они увидели первый дворец, и Гуруз даже присвистнул от восхищения.

Здание окружал кованый забор со сложным рисунком, заканчивающийся острыми пиками на вершине. В окружении облетающего сада трехэтажное здание, увенчанное горделивым шпилем, казалось сказочным. Впрочем, Нариз понимала, что это не настоящий дворец. Большая часть стен его была побелена обыкновенным мелом, так же как и бедняцкие хижины, а вот вокруг окон, дверей и по колоннам шел прохладный бело-голубой мозаичный рисунок.

Однако, долго любоваться они не смогли – сквозь забор высунула морду огромная черная псина и начала оглушительно лаять, брызгая слюной от злости. Гуруз с сожалением тронул поводья, и они поехали дальше.

Улица была прямая, мощеная. Людей было очень мало – очевидно, большая часть вкушала послеобеденный отдых. А повозка была вообще одна единственная – их. Полуобернувшись к сестре, Гуруз сказал:

-- Хочешь, можем съездить посмотреть дворец Бангыз айнура? Я, правда, не знаю, где он, но можно спросить.

-- Нет уж…

Мысль посетить дом бывшего жениха ей совершенно не понравилась. Нариз задумалась, ей казалось, что брат не понимает степени опасности – возможно, она и была права. Однако затевать разговор на улице не стоило, так что она отложила это до момента возвращения на постоялый двор.

Им пришлось переехать не слишком высокий, но довольно длинный каменный мост. Нариз с любопытством выглянула и заметила, что вода не отличается чистотой, зато течение было довольно бурным. Река как бы делила город на части. И там, на той половине было значительно больше людей, больше суеты и больше красивых зданий.

-- Смотри, смотри! -- Гуруз возбужденно обернулся. -- Это тот самый знаменитый храм! Он здесь самый-самый большой!

Отсвечивая золотым шаром на макушке, стоял величественный храм Эрине Милостировой. Из какого-то боязливого чувства Нариз сама предложила:

-- Давай зайдем и попросим покровительства Эрины в дороге.

Стены гигантского храма снаружи были выложены мелкой мозаикой и представляли собой картины весеннего цветения садов. Гуруз кинул монету вертящимся у входа мальчишкам, и один из них подхватив лошадей под уздцы, встал на страже повозки.

Глава 19

Уважаемые читатели, в цикл "Осколки империи" добавилась седьмая книга. Нажав на тег осколки_империи под моей книгой Вы увидите их все.

Это приключения и быт разных героев в одном фэнтези-мире от семи разных авторов.

Так что, кому интересна тема — советую заглянуть)

Брат и сестра, чувствуя странную робость, вошли в храм. Народу было не слишком много. На низеньких широких скамеечках, поджав под себя ноги по-турецки, сидели мужчины и женщины, тихими голосами бормоча себе что-то под нос – возможно, читали молитвы. Из-за этого казалось, что храм что-то тихонько шепчет каждому вошедшему.

Во множестве горели свечи и лампадки, на специальных полочках, по кругу огибающих величественные колонны. Под потолком были устроены два гигантских витражных окна, и от этого свет, проникающий в храм, играл всеми цветами радуги.

У входа сидел сухощавый подросток в серой хламиде, перед ним на низеньком столике лежали связки свечей разной толщины и величины. Большой керамический шар, стоящий среди свечей, имел прорезь, туда Гуруз и кинул несколько монет – сдачи здесь не давали. Подросток серьезно глянул на их лица и, руководствуясь то ли количеством брошенных монет, то ли какими-то другими критериями, протянул им две достаточно толстых свечки.

Поблагодарив его молчаливым кивком, дети двинулись к центру храма, где стояла мраморная статуя богини – прекрасной женщины с нежным лицом.

Нариз обратила внимание, что мозаика внутри храма являла совсем другие картины. Больше не было легкомысленного цветения, но все деревья и кусты, которые были изображены на стенах, несли на себе следы осеннего увядания и тяжелые, сочные плоды – самые разные.

Поклонившись статуе богини, они нашли место, где могли прикрепить свечи, выбрали свободные скамеечки, и Гуруз погрузился в молитву, а Нариз пришлось просто закрыть глаза и притвориться. Никакого религиозного экстаза она не почувствовала.

Дорога и задержка в храме отняли довольно много времени. Когда они выехали на центральную площадь, время послеобеденного отдыха уже закончилось, и они смотрелись здесь очень странно, даже убого. Люди вокруг спешили по своим делам, но таких нищих кибиток, как у них, не было больше ни у кого.

Вот четыре высоченных раба, сопровождаемые шестью вооруженными мужчинами, несли на покрытых золотой резьбой носилках важного старика. Вот проехала в некоем подобии коляски, обитой парчей, женщина, одетая в яркие шелка, лицо ее было прикрыто сархом, но украшения на руках и шее говорили сами за себя. Даже пешеходы были одеты в дорогие ткани.

Чуть впереди ехал всадник, и вороного коня под ним вполне можно было сравнить с лучшим жеребцом из отцовского табуна. Гуруз приуныл…

Центр площади занимал гигантский фонтан, а по ту сторону, за высоко бьющими струями, высилось огромное здание с кучей колонн, большими стеклянными окнами, какими-то величественно вздевающими руки статуями у входа и множеством декоративных излишеств. Гуруз восторженно ахнул:

-- Наверно, это дворец ридгана!

Поравнявшийся в этот момент с кибиткой молодой мужчина даже засмеялся такой наивности и поправил:

-- Дворец ридгана, молодой человек, находится за городом, среди изумительной красоты садов. А здесь находятся службы и сидят различные чиновники.

Нариз с любопытством покосилась на мужчину – совсем молодой, нет, наверное, даже двадцать лет, и пальцы испачканы чернилами, а в руках свиток, с которого свисает вполне серьезного вида печать.

«Скорее всего, какой-то мелкий чиновник или даже курьер. Но немного лести не помешает», -- подумала она. Развернувшись так, чтобы словоохотливому парню лучше было видно ее горб, она как смогла понизила голос и спросила:

-- Почтенный, нам говорили, что где-то в центре есть лавка и там продают камни с рудников ридгана.

Юноша удивленно вскинул брови, с любопытством рассматривая горбуна, покачал головой, как бы осуждая такое нахальное любопытство, но все же махнул в сторону бело-зеленого дома.