Бонус в наследство (СИ) - Тулинова Лена - Страница 21

   Как может быть счастлив раб? Особенно рядом с женщиной, которую не может сделать счастливой.

   – Я был у женщины, – сказал он, подумав, что не так уж и соврал – старая Андреа ведь была женщиной.

   Рена прерывисто вздохнула и сказала тоном обиженной маленькой девочки:

   – Ну, тогда тебе и правда кровать не нужна. Уже навалялся.

   И ушла в спальню. Деми сказал арану Мооссу:

   – Знаешь, ты уж не подведи, ваше аранство. Видишь, какая она? Пусть уж у неё всё будет, а я как-нибудь перебьюсь.

   И погасил лампу.

   Ночной дом, где уже погашен свет, крепко отличается от дневного дома. Кажется, что с улицы кто-то заглядывает, чудится, что тени сгущаются не от вешалки или стула – от незваного гостя. Только узкая полоска света под дверью соседней комнаты ещё какое-то время спасала от нахлынувших детских страхов, но скоро и она исчезла.

Когда человек собирается искать в большом городе маленькую собачку, он, разумеется, просто обязан вспомнить поговорку о поисках алмаза в груде битого стекла. Рена вот ни разу в битом стекле не рылась, тем более – ища алмазы. Но как еще назвать свою растерянность при мысли о том, что им с Коттом придётся обшарить округу, а то и не раз, чтобы отыскать драгоценную потерю горничной Фредерики?

   Кстати, сотня квадратов и оставленная горничной визитка с адресом в лучшей части города впечатлили Деми куда больше, чем сбивчивый рассказ Рены.

   Он несколько раз переспрашивал девушку о Фредерике и о том, откуда она взялась, несколько раз перечитал записи Рены, но не проявил особого интереса к потерявшейся или украденной собачке араны Гедеоны.

   – С этим всё как раз очень просто, – отмахнулся он от Рены, излагавшей свои версии. – Меня больше интересует шанс.

   – Какой ещё шанс? – обиделась Рена.

   Она его ещё за вчерашнюю отлучку не простила, хотя и понимала, что неправа. Потому что, если она считает, что у Деми нет прав на личную жизнь, то чем она отличается от богатеньких рабовладелиц, использующих рабов как им вздумается? И сейчас Рена старалась убедить себя, что их танцы в кабинете только ей показались чем-то личным, хрупко-интимным, а для такого парня, как Деми, они ничего не значат. Просто станцевали, подумаешь!

   Но тут он ещё и сказал, что с собачкой ничего сложного, а интересовался чем-то другим. И это девушку раздражало!

   – Уж не хочешь ли ты сказать, что мне и правда надо стать поломойкой у злобной араны?

   – Ну а что? – усмехнулся сан Котт. – Честная работа и постоянное жильё, всё, как тебе нравится. В чистеньком красивеньком особняке. А что, эта Фредерика и одета была как женщина, а не как чучело?

   Рена аж подавилась завтраком – они как раз пили кофе за большим столом в кабинете, перебирая вчерашние её записки.

   – Это я выгляжу как чучело? – спросила она оскорблённо. - На себя бы посмотрел! Когда в последний раз рубашку новую покупал? Что за куртка у тебя? Я уж про ботинки молчу!

   – Я раб и зеркало твоей респектабельности, – не остался в долгу Деми, – не можешь как следует одеть раба – грош тебе цена как хозяйке! К тому же эти ботинки честно подобраны в мусорном баке в богатом квартале и когда-то стоили целую кучу денег!

   Он подчеркнул слово «честно», и Рена подумала, что у неё скоро всё будет чесаться при одном только напоминании о честности.

   – Но мы не будем заставлять тебя мыть полы, вовсе нет. Лучше напомни-ка мне, кто такая арана Гедеона?

   – Первая жена арана Гедеона, – вздохнула Рена.

   – А аран Гедеон?

   – Вице-мэр Диварры.

   – Представляешь возможности?

   – Нет, – Рена пожала плечами. - Меня интересует, где собаку искать, а не какой-то там вице-мэр.

   Деми хмыкнул, приведя Рену в ещё большее раздражение.

   – Значит, пойдём в эту самую «Диварру-плюс». Думаю, там всё и выяснится. Иди одевайся, прихорашивайся, да захвати с собой деньги: не помешают.

   Когда Рена оделась и вошла в кабинет, Котт сидел на столе, болтал ногами и разговаривал по телефону. Причём на редкость противным голосом.

   – Нет, доставку осуществлял некий Шедди. Простите? Ах нет, о фамилии понятия не имею – у меня слишком много дел, чтобы запоминать фамилию какого-то там водителя. Скажите спасибо, что я хоть имя помню, – говорил он снисходительным тоном.

   Прямо как Фредерика вчера, когда сообщила Рене, что её возьмут разве что поломойкой.

   – Нет, что вы, милейший, вы меня недопоняли, я бы хотел вознаградить человечка за старание, а вовсе не добиться его расчёта, - ответил Деми, - ваш как он там Шедди… как вы сказали? Шедди Габор? Да ещё с двумя «б»? Я считаю, что тем, у кого нет даже приставки сан, незачем иметь двойные буквы в фамилии, но это лишь моё скромное мнение! В общем, вы меня слушаете? Ваш мальчик вчера предотвратил большое столкновение и уберёг меня от лишних трат. Я пришлю сегодня парочку рабов, чтобы они передали ему вознаграждение. Что? Доверяю ли я им? Боюсь, вы не так поняли: у них нет иного выбора, кроме как подчиниться. Есть способы держать человечков в узде, поверьте мне! Так что придержите-ка для меня этого парнишку, чтобы он случайно не уехал, пока мои рабы изволят до вас добраться. Да, премного благодарен! Порекомендую вас влиятельным людям!

   «Рабы»! «Человечки!» Рена слушала, и её передёргивало от гадких интонаций в голосе Деми. Да и выглядел он сейчас неприятно. Но вот положил телефонную трубку и посмотрел на девушку. И тут же лицо его переменилось – словно парень стал другим человеком.

   – Ну вот! Наш подозреваемый, Шедди Габбор, сейчас находится в лавке и в ближайший час никуда не уйдёт. Не смотри так, Рен. Это всего лишь роль: каждый жулик должен быть артистом, понимаешь?

   – Артистом? Ты артист, танцор, готовить умеешь, - Рена загибала пальцы, – чего ты вообще не умеешь?

   Деми улыбнулся – как всегда, настолько обаятельно, что Рена ему тут же всё простила. Даже гадкие интонации. Даже вчерашнюю отлучку. И всё остальное!

   – Драться не умею, – признался он.

***

«Бакалейный рынок Диварра плюс» оказался в другом конце города. Путаясь в схеме, которую Котт мимоходом «позаимствовал» в газетном ларьке, они некоторое время блуждали в незнакомой части Диварры, пока добрая старушка не указала им на трамвай и не сообщила, что до складов надо проехать еще четыре остановки. А ведь на схеме всё казалось таким близким! Рена уже начала переживать, что за час они не доберутся, когда вдруг Деми указал на деревянный забор, жестяную крышу приземистого здания за ним и четыре одинаковых грузомобиля с полотняными тентами. На тентах крупно была намалёвана ярко-красной краской надпись «Диварра+», чтобы уже никаких сомнений не оставалось.

   – Всё, как договаривались, хорошо, Рен? - произнёс Деми. - Главное, не переживай и не слишком приплясывай. Держи себя в руках. Ты же такая умница! Стоит только начать – это, значит, самое сложное! – а там всё пойдёт как само собой.

   – Точно?

   – Точччно, - подтвердил Деми. – Ты всё помнишь?

   – Конечно, – кивнула Рена, – представиться рабыней из дома напротив… сказать, что меня достала их собака, порадоваться, что она пропала.

   – Прекрасно. Ну, пошли?

   – П-п-подожди, – Рена выдохнула. – Меня что-то трясёт.

   – Обнять или дать по щекам? – спросил Деми так услужливо, что его хозяйка прыснула со смеху, и ей сразу стало легче.

   Возле одного из фургонов возились два молодых парня. Они были заняты: выгружали оттуда коробки и пакеты, переругивались, пересчитывали, сверялись с бумагами и ругались вновь. Двигались они быстро и даже суетливо. У другого мобиля топтался ещё один молодой человек. Он нервно поглядывал по сторонам и курил, прикрывая сигарету рукой.

   Третья машина стояла пустая, а в кабине четвёртой кто-то дремал. Из дверцы торчали длинные ноги в довольно узких брюках и узконосых поношенных туфлях.