Счастье момента - Штерн Анне - Страница 17

Она, в свою очередь, обожала получать комплименты. До свадьбы Вулфи часто повторял, что без ума от ее светлых волос и нежной кожи. Не будь Лило столь падкой на лесть, ей бы не пришлось выскакивать замуж в спешке. Она посмотрела вниз, на свой живот, и почувствовала себя страшной и неуклюжей. Но потом заглянула в коляску, где, одной рукой вцепившись в шерстяное одеяльце, а другую зажав в кулачок, спал Конрад, и подумала: оно того стоило.

Лило хотелось показать свое прелестное сокровище всему свету. Личико, которое после родов было морщинистым, как зимнее яблочко, разгладилось, а кожа на круглых щечках стала похожей на бархат. На безволосой голове мальчика красовалась белая шапочка, сидевшая как влитая. Лило вздохнула, подумав о Рите. Как бы ей хотелось показать малыша своей соседке, поплакать у нее на плече, когда ей становилось грустно. Как бы ей хотелось приходить к Рите за советом всякий раз, когда ее терзают страхи, потому что она не знает, как должна вести себя мать. У Риты наверняка бы нашлись ответы на все вопросы, ведь она растила ребенка – да и к ней, Лило, частенько относилась как к дочке. Лило скучала по ее обществу, по их неторопливым разговорам…

Она вытерла со щеки слезинку. После рождения Конрада она стала жуткой плаксой. Что с ней творится?

– Грусть – это вполне нормально, – тихо сказала Хульда, нежно сжав ее руку в своей. – После родов большинство женщин склонны поддаваться эмоциям.

– Но это так глупо, – всхлипнула Лило, с благодарностью взяла протянутый носовой платок и громко высморкалась, пока госпожа Хульда везла коляску. – Мне бы радоваться, что у меня родился здоровый малыш…

– Можно одновременно и радоваться, и грустить, – ответила Хульда. – Появление ребенка приносит большие перемены в жизнь женщины. На плечи ложится ответственность, которая кажется обременительной и непосильной. Первые несколько недель многие реагируют на нее слезами. Поэтому не будьте слишком строги к себе, Лило. Плачьте на здоровье, когда вам хочется. Как говорится, после дождя всегда выходит солнце. Вы снова засияете, как только привыкнете к своей новой жизни.

Лило еще раз всхлипнула и, осторожно отодвинув Хульду в сторону, снова схватилась за ручки коляски. Скоро у нее на лице появилась улыбка. Она наслаждалась вниманием прохожих. Каждый второй заглядывал в коляску и зачарованно улыбался при виде крохотного малыша.

Через некоторое время им встретилась аптекарша Лангханс. Она остановилась, поздоровалась с Хульдой, а потом заглянула под капюшон коляски.

– Какой красавчик! – воскликнула она, и Лило почувствовала, как переполняющая ее радость прогнала меланхолию. Она с гордостью рассказала аптекарше о родах и о первых днях в жизни Конрада.

Хульда отошла немного в сторону и принялась рассматривать витрины магазинов.

– Ку-ку! – засюсюкала аптекарша и наклонилась к Конраду, который спал, не обращая внимания на устроенный вокруг него ажиотаж. – Он просто сокровище! – добавила аптекарша, и Лило мило улыбнулась, радуясь встрече.

Через некоторое Хульда, судя по всему, устала от витрин, потому что вернулась к ним и бодрым тоном, который был Лило хорошо знаком, сказала:

– Пожалуй, на сегодня хватит. Вам нужно отдохнуть, Лило.

Аптекарша Лангханс кивнула и попрощалась, напоследок пообещав принести Лило травяной сок, который полезен после родов и якобы творит настоящие чудеса.

Лило послушно развернулась, и они с Хульдой медленно побрели домой. Проходя мимо пустого магазинчика, Лило заметила у входа тень. То была босая девчонка, сидевшая на корточках в дверном проеме. Казалось, она спала, опустив голову и обхватив руками тощие коленки. Грустная картина…

Лило узнала ее, но не остановилась. Она злилась на свои ноги, которые вдруг крупно затряслись, и чувствовала, как внизу живота нарастает давление. Она стиснула зубы и ничего не сказала. Позволив Хульде взять Конрада на руки, Лило из последних сил взобралась по лестнице. Дома она с облегчением опустилась на кровать. Хульда помогла ей устроиться поудобнее и передала ей младенца, который проснулся и теперь сонно искал грудь. Лило с удовлетворением почувствовала, как Конрад начал сосать молоко, и устало откинулась на подушки.

– Вы знаете ту девочку? – донесся до нее вопрос Хульды, которая деловито принялась за уборку.

– Какую девочку?

– С рыжими волосами. Она спала на пороге магазина.

– А, это Лена.

– Кто она такая? – поинтересовалась Хульда.

– Никто. Сирота, беспризорница. Они с братом живут на улице.

– Она проститутка?

Лило удивленно подняла взгляд и покраснела.

– А мне почем знать?

Хульда не стала настаивать и просто сказала:

– Думаю, иногда она спит здесь, на лестничной клетке.

Лило кивнула:

– Однажды я видела, как она собирает свои вещички. Город погрузится в ужасную нищету! Повезло, когда есть крыша над головой, как у нас с Вулфи. И еда, которой можно набить живот.

Хульда сложила полотенца, которые Лило небрежно оставила на полу. Она выглядела задумчивой.

– А ваша соседка, покойная госпожа Шенбрунн? – осторожно спросила она. – Она тоже вышла на панель?

– Это вам госпожа Козловски наплела? Вот старая перечница! – вскинулась Лило, но потом кивнула. – Мы с Ритой никогда об этом не говорили. Какое мне дело, как она зарабатывает на жизнь? Но я догадывалась, чем она занимается. Ну а что? Она все потеряла. Уж лучше на панель, чем помереть с голоду!

– Она когда-нибудь упоминала о том, что ведет дневник?

Лило изумленно заморгала.

– Нет, я никогда ни о чем таком не слышала. А почему вы спрашиваете?

Не успела Хульда ответить, как в дверь постучали – энергично и настойчиво, будто визитер ожидал, что ему немедленно откроют.

Лило посмотрела на Хульду.

– Вы откроете? Спасибо!

Проводив госпожу Хульду взглядом, она подумала, что та не просто ходит, а шествует, как какая-нибудь королева.

Конрад, закрыв глаза, продолжал самозабвенно сосать грудь. Наверное, вот-вот заснет. Лило погладила его по мочке уха. Та была мягкой, как верба.

Внезапно из коридора донесся незнакомый мужской голос.

– Только ненадолго, – ответила Хульда. – Госпожа Шмидт всего несколько дней как родила, ей нужен покой.

Из кухни послышались шаги, и кто-то забарабанил в дверной косяк тем же требовательным стуком.

Лило испуганно подпрыгнула, когда через секунду в спальню вошел мужчина и, не говоря ни слова, протянул ей полицейский значок. На полицейском была не синяя форма, которую носят уличные патрульные, а расстегнутый пиджак и брюки со стрелками. Галстук сидел криво, словно его завязывали в большой спешке. Мужчина заметил, что на нем шляпа, и торопливо снял ее.

– Госпожа Шмидт? Меня зовут комиссар Карл Норт, я из криминальной полиции. Мне нужно задать вам несколько вопросов. – Он вытащил блокнот, как будто хотел записать каждое слово, которое услышит.

Лило неуверенно кивнула и оглянулась на Хульду, молча прося о помощи. Лежа на мятых подушках со спящим ребенком на груди, она чувствовала себя голой и уязвимой. Хульда быстро оценила ситуацию и сказала:

– Не могли бы вы подождать нас на кухне, господин Норт? Мы присоединимся к вам через минуту.

На лице комиссара промелькнуло негодование. «Похоже, терпение не входит в список его добродетелей», – подумала Лило. На мгновение ей показалось, что он хочет возразить, но госпожа Хульда смотрела на него тем же пронзительным взглядом, каким смотрела на Лило, когда та осмеливалась не допить чай или плохо делала гимнастику. Поэтому Лило знала, что комиссар уже проиграл бой.

Кивнув, он подчинился и скрылся за дверью.

Хульда забрала у Лило ребенка и осторожно положила его на кровать. После того, как Лило встала и привела в порядок одежду, обе девушки прошли на кухню. Хульда усадила Лило и жестом предложила комиссару взять стул, но тот ходил взад и вперед и, похоже, был не в настроении садиться. Пожав плечами, Хульда направилась к раковине и поставила чайник кипятиться. Лило тем временем изучающе рассматривала комиссара Норта.