Стражи миров - Ильина Наталья Леонидовна - Страница 12

— А умер Тогги-Страж там, на острове. От красного мора и умер. А про лекаря — не знаю, не сказано. — Лорд Всезнайка потянулся, зевая.

— Югорь! Ты же про Горелые Земли обещал…

— Завтра, Чара. В дороге расскажу. На ночь такое не стоит. Спать не будешь.

Он снова зевнул и стал моститься на охапке сухой травы, служившей постелью.

— Да ну тебя! — разочарованно протянула Чара и прислушалась. Лентюх мирно топтался в темноте и шумно вздыхал.

Лорд Всезнайка засопел, а девочка размышляла над легендой, сравнивая рассказ с тем, что видела сама. Мог бы Рикон-Страж поступить так же? Она решила, что мог. Эта мысль согрела душу.

Коротким словом она неумело, но старательно возвела защиту вокруг крохотной полянки с тлеющим костром посередине и свернулась калачиком на траве. Лентюх расслабился и улёгся на землю, шумно выдохнув. Он чутко ощутил островок безопасности в окружавшей путников тьме осеннего леса.

А Чара всё не засыпала. С бессильной горечью она в сотый раз спрашивала себя: отчего не разобралась раньше в том, что давала ей магия? Ведь тогда она могла бы спасти их всех: Триш, Атто, Фонена и Карика…

Дорога давно перестала петлять среди деревьев, как пьяный бродяга. Теперь она поблёскивала мокрыми после дождя камнями, протянувшись строгой линией к плавным холмам на горизонте. Она стала шире, и дорожки попроще вливались в неё, словно ручейки в реку. Впереди и позади нелепой тележки на высоких колесах двигались фургоны, торговые телеги и верховые.

Чара правила, свесив ноги между коротких оглоблей почти под хвост Лентюху, и слушала историю Горелых Земель. Югорь, кое-как разместивший своё нескладное тело на тюках с поклажей, говорил негромко, мечтательно:

— Там были большие города, Чара! Я видел старинную гравюру однажды. Горелые Земли и Утонувшие кипели жизнью, словно муравейники: полно людей, высокие, словно замки, дома… Похожие есть в Антраксе, но их немного — теперь так не строят. А потом случились Чёрные Дни. Земля треснула и провалилась там, где сейчас пропасти Разлома и Водопады. А материк, который мы зовём Утонувшими Землями, распался и исчез под водой почти целиком. Осталась кучка жалких пустынных островков.

Но Горелые Земли тогда уцелели. Огненный смерч высотой до самого неба прошёлся по ним позже. Там, куда он не дотянулся, шёл чёрный снег и чёрные дожди. Из людей, кто не утонул и не сгорел, многие позже поумирали от голода и болезней. Мир совсем опустел бы, скорее всего, если бы не появились Стражи. Они собрали выживших в безопасных местах, помогали…

— Но ты не сказал, почему, откуда пришёл этот огонь?

— Не сказал? — рассеянно отозвался Лорд Всезнайка. — От магов, конечно. Когда раскололась земля, появились Переходы. Через них пришли маги из Другого мира. Они сулили людям Горелых Земель всякие чудеса, уж не знаю, какие, но их приняли, им поверили. А потом эти маги не поладили между собой и принялись воевать. Да так разошлись, видимо, что и сами сгинули, и чуть не погубили весь наш мир. Вот и встали Стражи у Переходов, чтобы маги в своей земле жили, а к нам не совались больше со своей магией.

Чара стиснула ремни вожжей в руках так, что свело кисти. Сердце затрепыхалось где-то у горла, а уши и щёки горели огнём. Маги! Маги уничтожили половину мира, а она каким-то образом оказалась одной из них! Мысль о том, что Стражи охраняют людей от таких, как она, резанула сердце…

Всадник, резвым галопом обогнавший их в толчее дороги, не дал Чаре окончательно погрузиться в отчаяние. Лентюх шарахнулся, едва не вывалив седоков из неустойчивой повозки. Чара вскрикнула, Югорь громко выругался. Из его уст это прозвучало так странно, что девочка невольно оглянулась. Лорд Всезнайка съехал с увязанной поклажи и цеплялся за низенький бортик из последних сил, рискуя свалиться на камни.

— Тр-р, — натянула вожжи Чара, копируя манеру Атто. В душе шевельнулась тоскливая боль, ставшая почти привычной.

Они съехали на обочину, решив устроить последний привал перед недалёким уже Антраксом. Здесь, на юге, осень почти не ощущалась. В воздухе разливалось ленивое тепло. Лентюх застыл, развесив уши и расслабив нижнюю губу, лишь изредка отгоняя насекомых взмахом хвоста. Чара и Югорь пристроились в жиденькой тени повозки.

— И фто эта фкола? — спросила Чара с набитым ртом, продолжая начатый разговор о дальнейших планах.

Лорд Всезнайка укоризненно покачал головой и передразнил её, раздувая щёки:

— Нифефо…

— Прости, — Чара расправилась с остатками горбушки и повторила: — Так что?

— В ней учат, как учить других. И дают степень магистра, если закончить курс успешно. Я ведь и раньше об этом думал, а теперь мне ничего другого не остается.

— У тебя это хорошо получается — учить, — кивнула Чара.

Лорд Всезнайка взъерошил чуб и поинтересовался:

— А ты? Не передумала идти в свои Небесные скалы? Может, останешься со мной? Проживем и вдвоём.

Чара помотала головой.

— Нет, Югорь. Я должна идти дальше. И если у меня получится, ты услышишь, как хлопают крылья моего коня над твоей крышей. Обязательно.

Девочка посмотрела на спутника так серьёзно, что он смутился и снова запустил пятерню в свою и без того взлохмаченную шевелюру. А к вечеру они увидели с вершины холма городские огни за тёмной окантовкой стен.

Ночь на женской половине постоялого двора прошла беспокойно. В душной и влажной темноте ворочались и вздыхали чужие люди. И Чара, так же ворочаясь и вздыхая, дала себе слово, что уедет назавтра, лишь бы не ночевать здесь снова.

Простились коротко и неловко. Югорь осторожно заправил Чаре за ухо прядку волос. Его длинные пальцы дрожали. Чара хлюпнула носом и уткнулась в его жёсткую куртку, стараясь сдержать слёзы. Рядом переминался Лентюх, на его спине поскрипывало новенькое седло, которое хозяин постоялого двора выдал в обмен на повозку.

***

Самый большой из островов Морского народа носил название Неус и тянулся скалистой полосой вдоль невидимого на таком расстоянии побережья Великого моря.

Сын Снежного Вихря поостерёгся закладывать крутой вираж, опускаясь к мрачным башням Чёрного замка. Здесь господствовали сильные ветра. Он снизился по большой дуге, намереваясь опуститься на правильный восьмиугольник площади внутри стен замка. Его появление не осталось незамеченным — на сторожевой башне взлетел и забился под порывами ветра сигнальный флажок.

Люди лорда Тергеш, да и весь Морской народ в целом, отличались дисциплиной в противовес расслабленной ленце жителей равнин. Море — самый суровый лорд.

Крылатый конь бросил последний взгляд на пену яростного прибоя под скалами, из которых вырастал Чёрный замок, и нырнул под защиту его высоких стен. По сырым плитам площади к нему уже спешили два подростка с вёдрами и мягкими морскими губками — обтереть шкуру и крылья от осевшей на них соли.

— Я добрался, отец, — потянулся мыслью к Небесным скалам вороной.

— Хорошо.

Ответ пришёл немедленно, нисколько не приглушённый расстоянием.

— Заберёшь человека по имени Гросс и привезёшь сюда, к нам. И, сын, мы не хотим, чтобы это стало для тебя неприятным сюрпризом… Гросс не простой человек. Он — маг, давно живущий в нашем мире. Он служит Стражам. И служит верно.

Сын Снежного Вихря возмущённо всхрапнул, напугав старательных подростков, но ничего не ответил, оставив свои мысли при себе.

«Разумеется, вы не хотели сюрприза!» — раздражённо подумал он, оборвав мысленную связь с отцом. По жёстким перьям правого крыла, распахнутого во всю ширь, стекала чистая вода, смывая серый налёт соли. «А сообщить мне, вот так, что я сделаюсь извозчиком для мага — это не сюрприз!» Он тряхнул гривой, и брызги окатили ни в чём не повинных ребят.

Кто-то направлялся к нему из дальнего угла площади. Согнутая фигурка. Бледная лысина в венчике седых волос и Троелуние лекаря на груди.

Человечек низко поклонился Крылатому коню и поприветствовал его от имени лорда Восьми островов. Сын Снежного Вихря вежливо склонил голову в ответ.