Обезьянья лапка (сборник) - Джейкобс Уильям Уаймарк - Страница 6

Он позвонил и, послав за хозяином, обратился к нему с просьбой: во имя любви к человечеству не допустить их ночлега в доме, где нет ни привидений, ни домовых. Ответ был более чем обнадеживающим, и хозяин, в деталях описав, как выглядела голова, которую он однажды видел в окне дома при лунном свете, вежливо, но твердо попросил заплатить по счету прежде, чем они уйдут.

— Разумеется, нет ничего дурного в том, что вы, молодые люди, веселитесь, — снисходительно заметил он. — Но что если вас всех найдут мертвыми на следующее утро, что тогда мне, скажите на милость, делать? Недаром же этот особняк прозвали домом упокоения!

— Кто умер там последним? — с вежливой издевкой поинтересовался Барнс.

— Бродяга, — был ему ответ. — Он пошел туда ночевать за полкроны, а наутро его нашли повисшим на перилах лестницы, уже покойником.

— Самоубийство, — предположил Барнс. — Нервнобольной.

Хозяин кивнул.

— Так и постановили присяжные, — медленно произнес он, — да только он был совершенно здоров, когда туда входил. Мы общались с ним время от времени в течение многих лет. Я человек бедный, но и за сотню фунтов не согласился бы провести в этом доме ночь.

Он повторил эти слова еще раз, прощаясь с безумцами несколько часов спустя. Гостиницу уже закрывали на ночь; за спиной лязгнули засовы, и в то время, как завсегдатаи расходились по своим углам, приятели быстро шагали по направлению к особняку. В большинстве домиков уже было темно, в остальных же гаснул свет, стоило лишь пройти мимо.

— Довольно жестоко лишать нас ночного отдыха только ради того, чтобы убедить Барнса в существовании привидений, — пожаловался Уайт.

— Ничего, — возразил Миггл. — Цель в высшей степени благородная, и что-то мне подсказывает, что наши старания увенчаются успехом. Вы захватили свечи, Лестер?

— Я взял две. Больше у старика не нашлось.

Луна была неполная, небо покрыто облаками. Дорога, окаймленная высокими живыми изгородями, едва виднелась, а в лесу стояла такая тьма, что путники два раза споткнулись о кочки у края тропы.

— Подумать только, ведь мы оставили ради этой авантюры уютные постели! — не унимался Уайт. — Как мне кажется, это пресловутое жилище-усыпальница правее?

— Да, немного дальше, — сказал Миггл.

Некоторое время они шли молча, и разве что Уайт нарушал тишину, вознося оды мягким, чистым и уютным кроватям, от которых приятели все больше удалялись. Под руководством Миггла они в конце концов повернули направо и, пройдя с полкилометра, увидели перед собой ворота дома.

Сторожку почти целиком скрывали разросшиеся кусты, а подъезд поглотила буйная растительность. Следуя за Мигглом, путники продирались вперед, пока в тумане не возникли смутные очертания огромного здания.

— Сзади есть окно, через него можно залезть внутрь. По крайней мере, так говорил хозяин гостиницы, — сказал Лестер, остановившись вместе с другими перед парадной дверью.

— Окно? — прервал его Миггл. — Вздор! Надо все делать как полагается. Где дверной молоток?

Он нащупал его в темноте и трижды ударил.

— Не валяйте дурака! — рассердился Барнс.

— Все слуги-призраки уснули, — возвестил Миггл, — но я их сперва разбужу, а уже потом с ними покончу. Возмутительно, что нас так долго держат здесь во тьме.

Он опять налег на молоток, и удары далеко и гулко разнеслись в пустоте за дверью. Но вдруг, протянув руки, он с громким восклицанием подался вперед и чуть не упал.

— Да она все время была открыта, — произнес он с надрывом в голосе. — Идем!

— Я не верю, что ее оставили отпертой, — усомнился Лестер, отступая. — Кто-то над нами подшучивает.

— Вздор! — отрезал Миггл. — Дайте мне свечу. Благодарю. У кого есть спички?

Барнс вынул из кармана коробок и зажег свечу. Миггл, защищая пламя рукой, двинулся вперед к нижней площадке лестницы.

— Кто-нибудь закройте дверь, — попросил он, — очень дует!

— Она закрыта, — ответил ему Уайт, взглянув назад.

Миггл коснулся пальцами подбородка.

— Кто ее закрыл? — не унимался он, переводя взгляд с одного на другого. — Кто вошел последним?

— Я, — ответил Лестер, — но я не помню, чтобы я закрывал… впрочем, мог и закрыть.

Миггл хотел было что-то сказать, но раздумал и, продолжая тщательно защищать пламя рукой, начал осмотр дома вместе с остальными. Тени прыгали по стенам и прятались в углах по мере того, как приятели шли вперед. В конце коридора они нашли еще одну лестницу и, медленно поднявшись, оказались на втором этаже.

— Осторожно! — предупредил Миггл, дойдя до верхней площадки.

Он поднял свечу и все увидели перила, часть их оказалась отломанной. Затем он с любопытством глянул вниз.

— Полагаю, именно здесь повесился тот бродяга, — сказал он задумчиво.

— У тебя нездоровое воображение, — отметил Уайт, когда они двинулись дальше. — Здесь достаточно жутко и без твоих напоминаний. Что ж, давайте отыщем удобную комнату, выпьем по глотку виски и выкурим по трубке. Как вам идея?

Он открыл дверь в конце коридора в маленькую квадратную комнату. Миггл устремился вперед со свечой и, накапав расплавленного стеарина, приткнул ее к каминной полке. Остальные сели на пол, с удовольствием наблюдая, как Уайт достает из кармана маленькую бутылку и жестяную чашку.

— Гм! Я забыл воду, — воскликнул он.

— А вот я велю сейчас ее принести, — сказал Миггл.

Он с силой дернул ручку звонка, и где-то вдалеке раздалось дребезжание ржавого колокольчика. Он опять позвонил.

— Не дурачьтесь! — сказал Барнс сердито.

Миггл засмеялся:

— Я только хотел вас убедить! Должно же быть в людской хоть одно привидение.

Барнс поднял руку, призывая к молчанию.

— Что такое? — ухмыльнулся Миггл, глядя на Лестера и Уайта. — Кто-нибудь идет?

— А что, если мы бросим эту игру и вернемся домой? — предложил вдруг Барнс. — Я не верю в привидения, но наши нервы нам неподвластны. Вы можете смеяться сколько вам угодно, но мне действительно показалось, будто внизу открылась дверь и послышались шаги на лестнице.

Его слова заглушил взрыв хохота.

— Он начинает сдаваться! — подмигнул остальным Миггл. — Когда я с ним покончу, он будет убежденным верующим. Ну, кто же пойдет и принесет воды? Может быть, вы, Барнс?

— Нет, — ответил тот.

— Если вода и была в доме, то после стольких лет она, вероятно, не годится для питья, — сказал Лестер. — Придется обойтись без нее.

Миггл кивнул и, усевшись на пол, протянул руку за чашкой. Закурили трубки, в комнате распространился аромат хорошего табака. Уайт вынул из кармана колоду карт; разговоры и смех отзывались в комнате и с неохотой затихали в отдаленных коридорах.

— Пустые комнаты всегда приводят к странной мысли — что у меня неплохой бас, — сказал Миггл. — Завтра я…

Он вскочил, приглушенно вскрикнув: внезапно погас свет, и что-то ударило его по голове. Вскочили и остальные. Мгновение спустя Миггл засмеялся.

— Это свеча! — воскликнул он. — Я недостаточно крепко ее прилепил.

Чиркнув спичкой, Барнс заново зажег свечу, поставив ее на полку, сел и опять взялся за карты.

— Что я хотел сказать? — припоминал Миггл. — Ах, да, завтра я…

— Слышите? — остановил его Уайт, взяв за рукав. — Честное слово, мне показалось, что кто-то засмеялся.

— Говорю же, — снова начал Барнс. — Нам надо вернуться! С меня довольно. Мне все кажется, что я тоже слышу какие-то звуки в коридоре. Я знаю, что это только мерещится, но, как бы то ни было, мне не по себе.

— Можете идти, если хотите, — ответил ему Миггл, — мы будем играть в дурака с болваном[1]. Или попросите призрак того бродяги сесть за вас, когда будете спускаться с лестницы.

Барнс вздрогнул и сердито кашлянул. Он встал и, подойдя к полуприкрытой двери, стал прислушиваться.

— А вы выйдите, — в шутку предложил Миггл, подмигнув остальным. — Дойдите в одиночку до парадной и обратно.

Барнс отошел от двери и, наклонившись, прикурил трубку от свечи.