Хозяйка замка Эдвенч (СИ) - Ром Полина - Страница 24

И понимала, что…

Ни черта я не понимала!

Я медленно вставала с пола, наливаясь злобой. Не знаю, кинулась бы я на баронессу или нет, но то, что я ощутила в этот момент нельзя назвать нормальным. Я вполне готова была вцепиться ей в горло, столько всего разного одновременно кипело во мне…

-- Что здесь происходит?

Голос барона был достаточно сух, но спокоен. Даже любопытство не мелькнуло. Он стоял в раскрытой двери, ведущей куда-то вглубь замка, и смотрел на нас весьма внимательно. Баронесса отреагировал со скоростью голодной кобры:

-- Ничего особенного, дорогой Генри, – она ласково улыбнулась: -- Тебе не стоит даже обращать на эти мелочи внимания. Сейчас, когда я вернулась, я решила заняться прислугой. Ты, дорогой, по неопытности немного распустил их. Но теперь, когда здесь есть хозяйка, ты можешь просто забыть об этих мелочах! Не переживай, я разберусь со всей домашней прислугой, и родовой замок Хоггертов снова заблистает. Ступай, милый! Я со всем справлюсь сама.

Барон глянул на меня и, оценив проступившее на лице бешенство, которое я уже и не прятала, скомандовал:

-- Элиз, ступай на кухню и приведи себя в порядок.

Чепец в руке я сжала так, что побелели костяшки, а он продолжил:

-- Сейчас я уезжаю. Когда вернусь к обеду, пришлю лакея за тобой. Ступай.

Кипя от злости и раздражения, я ушла, но дверь закрыла не слишком плотно и, протопав по ступенькам, остановилась в конце коридора, скинула туфли и тихо-тихо вернулась назад. Даже размышлять не стала, этично это или нет. Мне жизненно важно было понять, как себя вести дальше. Может быть, действительно безопаснее сбежать? Приложила ухо к щели. Видеть я их не могла, зато слышала достаточно хорошо.

-- Мадам Аделаида, вы всего несколько дней в замке, но я замечаю, что вы ведете себя как хозяйка.

-- Генри, дорогой, послушай…

-- Обращайтесь ко мне «господин барон».

Пауза…

Баронесса сменила тон на менее «родственный» и любезный:

-- Но ты мой пасынок! А я твоя мачеха, старшая по положению женщина в замке!

-- «Господин барон» и на «вы», любезная моя мачеха, – голос у него сухой и твердый, и я понимаю, что между ними серьезные разногласия.

Пауза…

Наконец баронесса заговорила снова:

-- Мне предстоит жить в этом доме до тех пор, пока вы, господин барон, не сможете выделить приличную вдовью долю. Кроме того, для вашей сестры, леди Миранды, вы обязаны отмерить достойное приданое. Я не могу допустить в замке непокорных и нерадивых служанок: это плохо скажется на моей репутации! И вы обязаны защитить леди Миранду от присутствия распутных девок!

-- Элиз такая же дворянка, госпожа Аделаида, как и вы. То, что корабль ограбили каперы, не ее вина. Это первое, – он сделал паузу, давая ей время переварить информацию. Я очень жалела, что не вижу их лица! – Второе. Я собираюсь передать ей все хозяйство замка. Ей, мадам, а не вам. За три года вы успешно смогли уничтожить и разорить все, что семья наживала много лет.

-- Но, Генри…

-- Вы забываетесь, мадам. Я уже говорил вам, как следует ко мне обращаться.

Скрип зубов баронессы я не слышала, хотя уверена, что он был. В этот раз пауза в разговоре была еще дольше, чем предыдущие.

-- Господин барон, в год смерти вашего отца произошло два крупных пожара. Моей вины в плачевном состоянии земель нет!

-- К сожалению, мадам Аделаида, одно из пострадавших сел – ваше приданое, и именно там сгорел ваш дом, иначе вы покинули бы этот замок немедленно. Однако, вместо того, чтобы восстановить хотя бы свои собственные земли, вы накупили тряпок и безделушек. В кладовых замка тоже был пожар? Иначе, куда всего за три года делись ткани и припасы? Вы тратили то, что было, но не возобновили ничего! – голос барона стал еще резче и громче.

Я уже думала, что он сорвется, но нет. Он потянул паузу, давая баронессе время ответить, и продолжил:

-- Я обязан содержать и кормить вдову отца, мадам Аделаида, но не обязан оплачивать вашу роскошь. Вы разорили мои земли ради увеселений и бестолковой роскоши. Если вы выйдете из-под мой воли, я всегда смогу отправить вас в монастырь. И уж поверьте, я не поскуплюсь на приданое для Божьей послушницы и ее дочери.

Ужас какой! Получается, даже высокородные женщины здесь полностью зависят от мужских прихотей. Мне не жаль было баронессу, но у меня положение еще хуже. Получается, что угроза спихнуть меня в публичный дом не пустая. Только вот… Неужели он действительно готов отправить ребенка в монастырь?! Она же совсем кроха!

Между тем, судя по звукам из трапезной, баронесса плакала и тихим голосом, перемежая тонкие всхлипы покаянием, жаловалась:

-- Господин барон! Я слабая женщина, а с гибелью мужа и совсем потерялась! Вы же понимаете, какой для меня был удар! Я молилась день и ночь… Рядом не было ни одного мужчины, никого, кто мог бы дать совет или оказать помощь! Ах, если бы жив был мой дорогой муж! Ах, если бы только… Но я же честно старалась сделать хоть что-то, в меру моих слабых сил! Я даже собрала рекомендации и наняла в замок хорошую кухарку! Неужели вы сможете быть так жестоки с собственной сестрой?! Обещаю, я никогда не стану вмешиваться в ваши распоряжения! Я буду только счастлива, если вы найдете человека, который сможет все здесь наладить! Это снимет такой груз ответственности с моих слабых плеч!

Ага… «Свежо предание, а верится с трудом».* Я мадам не поверила ни на грамм, но вот барон явно смягчился:

-- Не плачьте, мадам Аделаида. Полно. Я не зверь, и для Миранды сделаю, что смогу. Но вы должны поумерить аппетиты по части украшений и одежды.

-- Конечно! Я так падка на соблазны, так легкомысленна! Но вы, безусловно, лучше меня понимаете, сколько я смогу тратить и на что. Тут, мужчины всегда выигрывают перед женщинами. Господь не зря наделил их и умом, и силой!

Лесть была так себе, только для дурачка, но к моему удивлению, барон повелся и совсем уж мягко повторил:

-- Не плачьте, мадам Аделаида. С Божьей помощью я восстановлю земли, а малышка Миранда получит приличное приданое.

-- Господин барон… -- голос ее стал прямо патока и сироп. – Вы позволите мне называть вас просто Генри? В конце-концов, обращение «господин барон» к пасынку скажет всем будущим гостям, что в семье не все хорошо. Зачем же демонстрировать такое чужим? Пойдут сплетни и разговоры… Вы же понимаете, что в семье принято называть друг друга по именам, и если такого нет…

-- Хорошо, мадам Аделаида. Пусть будет, как вы пожелали. А сейчас, прошу прощения, но я должен уйти.

-- Конечно-конечно, милый Генри! У тебя, наверняка, много совершенно непонятных мне дел и забот! Храни тебя Господь, дорогой!

Я быстренько слетела по ступенькам, надела туфли и ушла на кухню.

Марта молча глянула на мою припухшую щеку и ничего не стала спрашивать. Надеюсь, что до завтра опухоль спадет, и синяка не будет.

Часа три я возилась, изо всех сил стараясь компенсировать долгое отсутствие. Впрочем, пока я подслушивала, слезы успели высохнуть полностью, так что никто ничего не заподозрил. Через два часа я первый раз отпросилась у Марты. Просто объяснила, что мне нужно привести себя в порядок, так как барон желает со мной беседовать.