Тень Ирода - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 26
- Предыдущая
- 26/58
- Следующая
18
В этот день подполковник Славин, проснувшись, вспомнил, что до назначенного числа осталось всего четыре дня.
В этот день Дронго проснулся с неясным ощущением вины, словно он чувствовал себя ответственным за все происходящее с группой Владимира Славина.
В этот день майор Ордовский проснулся раньше обычного и долго лежал, глядя в потолок.
В этот день... Словом, в этот день было прекрасное весеннее утро, солнце, наконец показавшееся из-за туч, гулявших над городом в последнюю неделю. В этот день все обещало быть прекрасным. Но для одного из проснувшихся этот день стал последним днем в его жизни.
В девять часов утра, несмотря на вчерашние ночные визиты, все члены группы Славина собрались вместе. Технический отдел уже отобрал скеллеры, якобы мешавшие сотрудникам в соседних кабинетах нормально функционировать. Но докладная записка Светловой от имени всей группы была готова. Она еще не знала о случившемся вчера, и, по единодушному мнению сотрудников, решено было пока не вписывать этих сообщений в докладную. Подполковник намеревался лично поговорить с полковником Мамонтовым.
Он записался на прием к заместителю директора ФСБ, курирующему их вопросы, и теперь терпеливо ждал, когда наконец его позовут. По его предложению Агаев поехал в милицию еще раз посмотреть все документы, связанные со смертью Игоря Лысого, и заодно проверить все обстоятельства смерти чеченского «авторитета», погибшего так вовремя и потому не сумевшего стать важным свидетелем. Ордовскому было приказано найти Семена Исаева, который и должен был, по запискам Лысого, отличиться двадцать третьего числа.
В десять часов двадцать минут Славина наконец позвали к руководству. Он привычно послал к черту пожелавшего ему успехов Диму Виноградова и с докладной запиской, подготовленной Светловой, пошел.
Заместитель директора принял его в своем большом светлом кабинете. Он был традиционно одет в светлый костюм и улыбнулся, когда появился подполковник.
– Какие результаты, Владимир Сергеевич? Надеюсь, ваша группа продвинулась в расследовании гораздо дальше, чем следователи Воробьева?
– В некотором роде да, – осторожно сказал Славин, положив на стол папку с докладной.
– Рассказывайте, – потребовал заместитель директора ФСБ, откидываясь на спинку удобного итальянского кресла.
– Мы вели расследование параллельно с группой Воробьева, – начал доклад Славин, – стараясь не привлекать к себе особого внимания. Нашей целью было выяснение причин, сопутствующих этим террористическим актам, и происходящих в процессе этих событий. С самого начала мы скептически относились к версии чеченского заговора, и дальнейшее расследование подтвердило нашу правоту. Все сотрудники группы исходили из невозможности совершения чеченцами столь варварской акции, вина за которую тут же ляжет на всех представителей чеченской диаспоры в Москве.
– Интересно, – чуть напряженно улыбнулся заместитель директора. – А вот Воробьев и его группа считают по-другому.
Славин не стал возражать и продолжал свой доклад:
– Мы были уверены, что можно, задействовав наши внутренние резервы, попытаться выйти на лидеров преступных чеченских группировок в Москве и провести ряд неформальных переговоров. Наша тактика имела определенный успех, нам удалось выйти на лидеров достаточно крупной группы, имеющих определенный вес в городе.
– Вы хотите сказать, что вступили в сделку с преступниками? – нахмурился заместитель директора.
– Можно сказать и так, – довольно дерзко согласился Славин. – И даже не мы вступили с ними в контакт, а они захотели встретиться с нашим представителем. В переговорах с нашей стороны участвовал я лично.
– Прямо как лидеры государств. Переговоры, рауты, коктейли, – съехидничал заместитель директора.
– Чеченцы обещали поддержку, – продолжал подполковник. – На второй встрече, состоявшейся через несколько дней, они обратили наше внимание на очень важный факт. Группа преступника-рецидивиста Игоря Лысого знала о готовящихся взрывах. Их банк находится рядом с местом первого взрыва, и за день до взрыва оттуда были вывезены все деньги, якобы для проверки надежности хранилища банка. Причем договор был заключен также за день до этой операции. По свидетельству сотрудников банка, в течение одного дня были вывезены все деньги, а после взрыва возвращены обратно. Это дает нам основание утверждать, что преступники знали о готовящемся террористическом акте.
– Совпадения вы не допускаете?
– Практически нет. Все слишком сходится. Далее. После того как мы активизировали поиски этого рецидивиста, он был убит вместе со своими телохранителями. А указавший нам на него лидер чеченской группы Хаджи Абдулла также был застрелен через день, якобы в перестрелке.
– Ваше слово «якобы» говорит о том, что вы считаете все эти убийства спланированными и осуществленными одними и теми же людьми, – холодно заметил заместитель директора.
– Да. Но и это еще не все. В процессе расследования мы обнаружили слишком явное наблюдение за нашими сотрудниками. Прослушивались все наши телефоны, кабинеты в самом здании ФСБ. Мы поменяли кабинеты из-за специфики данной операции, тем не менее прослушивание продолжалось. Мы понимаем озабоченность особой инспекции подобными проявлениями террористов, но просили бы в дальнейшем избавить нас от столь плотной опеки. У меня все. Вот здесь написано то же самое, – Славин протянул папку с докладной.
Заместитель директора взял папку и, не раскрывая, положил на стол.
– Особая инспекция занимается своим делом, вы своим, – недовольным голосом заметил он. – Очевидно, ваши слишком тесные контакты с преступниками привлекли их внимание. Согласитесь, что для них это более чем веские основания.
– Согласен. Поэтому мы и решили прекратить всякие связи с лидерами преступных группировок и просим убрать прослушивание наших кабинетов со стороны особой инспекции.
– Я этого не знал. Очевидно, они взяли санкцию лично у директора, – сказал хозяин кабинета, глядя на лежавшую перед ним папку. – Я постараюсь разобраться, в чем дело. Так какие конкретные результаты мы имеем на сегодня?
Славин поколебался. Говорить про вчерашний разговор с Рогожиным и про записки, найденные в «дипломате», или не говорить? Все-таки ребята правы: нужно сначала все выяснить.
– У нас есть ряд наработок, и в ближайшие несколько дней будем иметь конкретные результаты, – твердо сказал он. – Уже не вызывает сомнения причастность группы Лысого к обоим террористическим актам.
– Ясно, – подвел итог заместитель директора. – Значит, у вас пока нет ничего конкретного. Только домыслы, слухи, основанные на непроверенной информации чеченцев, стремящихся любым путем отвести от себя подозрение. Плохо, подполковник. Очень плохо. Я думал, вы продвинулись гораздо дальше группы Воробьева, а вы топчетесь на месте.
Славин молчал. По его докладу можно было сделать и такой вывод. Возражать было нечего. Приходилось выслушивать упреки.
– У нас не так много времени, – напомнил заместитель директора. – Мы думали, что ваши люди быстрее и, главное, более профессионально подойдут к расследованию преступления. А вы вместо этого играете в детективов. Встречаетесь с преступниками, устраиваете какие-то переговоры. Все это очень несерьезно, товарищ подполковник. А потом еще и обижаетесь, что особая инспекция проявляет к вашим людям некоторый интерес. Конечно, будет проявлять, если вы по-прежнему будете встречаться с рецидивистами и преступниками... В общем, так, – подвел итоги заместитель директора, – результаты расследования пока хуже некуда. А вы ходите ко мне со всякими записками. Прошу вас лично и сотрудников вашей группы активизировать свою деятельность. Больше думать о расследовании, а не о работе особой инспекции, якобы мешающей вам нормально работать.
– Я этого не говорил, – возразил Славин.
- Предыдущая
- 26/58
- Следующая
