Кухарка тайного советника - Красовская Марианна - Страница 20

— С кем? — рассеянно спросила я.

— Я полагаю, с мужчиной.

Я вздрогнула и уставилась на него с искренним недоумением.

— Даже если и так, то что? Вы против? Разве вы имеете право мне запретить?

Дымка дрогнула и побледнела.

— Я предпочитаю, чтобы моя прислуга вела себя достойно.

— В смысле, отказалась от личной жизни и посвящала всё свое время работе на кухне?

— Вы свободны, лирра Ольга, — Лисовский аккуратно положил на колени льняную салфетку и невозмутимо принялся за еду. Я моргнула недоуменно, не решаясь двинуться с места. — Идите, лирра. Работайте. Пока ваша личная жизнь позволяет.

О как, да он же ревнует! Да нет, быть не может, я не могу ему НАСТОЛЬКО нравиться. Это просто немыслимо. Покачала головой, вышла… обернулась напоследок. Серая дымка была почти черная. Нет, надо разыскать Демьяна и вцепиться в него, как клещ. У льера явные проблемы.

Демьян нашелся в кабинете, перебирающий бумаги. Я даже миндальничать с ним не стала, прямо заявила:

— Вот как хочешь, Демьян Власович, а с господином Лисовским непорядок.

— С льером, — поправил меня маг. — Что вы опять себе придумали, лирра?

— Я не придумала, — упрямо ответила я. — Вокруг него дымка серая.

— Я ничего не вижу.

— Надо думать. А я — внучка Егора Матвеевича, я магию вашу чувствую и по-другому смотрю. Под мою ответственность. Демьян — сам не видишь — ищи опытного мага. Если я не права — увольняйте, штрафуйте, палками бейте. Демьян, лучше перебдеть, чем недобдеть!

— Чего? — юноша выглядел, мягко говоря, ошарашенным. — Вы о чем сейчас?

У меня вырвалось короткое и емкое, но нецензурное слово. Придется брать обаянием.

— Мальчик, слушай тетю, — я оперлась руками на стол и пристально на него уставилась. Он отодвинулся подальше с опаской. — Твой льер под воздействием. Если с ним что-то случится, виноват будешь ты, не я. Я всего лишь кухарка.

— Да нет никакого воздействия! — заорал Демьян нервно.

— Ты готов поставить на это свою жизнь?

— Ладно, — сдался парень (видимо, он был не готов). — Так и быть. Съезжу за магом, в конце концов, льеру положено…

— Аллилуйя! — я готова была аплодировать этому решению. — Только не затягивайте.

— Да понял я, — кисло ответил маг. — Честное слово, проще сделать, как вы говорите, чем спорить.

Ну разумеется, учись, мальчик! В жизни тебе такое качество, как занудство, очень пригодится.

На кухне царил хаос: вернулась льера Софья, да не одна, а с компанией молодых людей. Как всегда, внезапно. Ох, как я была зла! Что же, не учили ее предупреждать? Хоть бы гонца впереди послала, думает, что я маг? Вынь и положь ей закусок холодных! Нет, из ресторана долго ждать, там заранее надо.

Мы носились в мыле: резали и поджаривали хлеб, укладывали на него масло, рыбу соленую, икру, рубили легкие салаты, заворачивали в лепешки сыр с яйцом и чесноком. Я велела еще грибов и огурцов соленых разложить красиво. Тысяча чертей, девочка, если ты хочешь гостей своих поразить, ты заранее сообщай! Я тебе и блинов с икрой сделаю, и роллы-суши всякие могу, и крылья птичьи во фритюре — в фастфуде я немало в своей жизни поработала. Но нет, теперь кушайте не слишком ровные бутерброды. И не надо на меня взгляды гневные бросать, сама виновата, хозяюшка!

Успокаивало меня то, что жалование у меня вполне достойное, а если льеру наябедничать, еще и премию выпишут. А я наябедничаю, сверхурочные должны оплачиваться по справедливости!

К вечеру мы все с ног валились, Марика так вообще задремала стоя у стенки. Беляна сильно ошпарила руку, пришлось отправить ее к магу и домой. Господи, что за день! В туалет сходить некогда, беготня, беготня, беготня.

— Спать идите, — хмуро сказала я, поглядев на своих полтора землекопа. — Обе. Я сегодня в ночь сама буду. Сейчас попрошу мужчин на завтра из ресторана еду заказать. Это же невозможно просто, даже лошадям передышку дают.

Марика и Лиска кивнули в унисон и мгновенно испарились. Раньше бы они вздумали возражать и спорить, но сейчас им это и в голову не пришло. Я же умылась холодной водой и сварила себе крепкий кофе: завтра высплюсь. А сегодня у меня дикое желание устроить разнос одной избалованной девчонке.

Лисовский не пришел. Его голос я слышала где-то в коридоре, а потом он затих. Зато раздался топот ног, и дверь в кухню распахнулась с такой силой, что громко хлопнула об стену.

— Лирра Ольха, лирра Ольха! — Никита был бледен до такой степени, что у него веснушки видно было. — С льером Александром что-то случилось! А Демьяна нет, он еще днем уехал за магом!

— Что именно не так? — встрепенулась я.

— Пойдемте!

Я с трудом поднялась, морщась от тяжести в ногах, пошла за ним, удивляясь, почему позвали именно меня. Есть же дочка, лекарь, соседи, в конце концов! Я-то им зачем?

Думать так было приятно, конечно. На самом деле я понимала, что заработала себе в этом доме какой-то авторитет, и моей мелочной несчастной душонке это льстило. Как мало мне надо для счастья — чтобы малолетки за мной прибежали раньше, чем за специалистом!

Льер Лисовский сидел в кресле и смотрел в пространство, не мигая, не шевелясь. Как манекен. Я помахала рукой перед его глазами. Он не отреагировал, даже зрачки не дернулись. На покойника (нет, нет, не нужно нам тут покойников) не похож, теплый, пульс прощупывается.

— И давно он так?

— Минут пятнадцать, — нервно ответил Никитка. — Сел и застыл. Я думал, спит… а он ни на что не реагирует.

— Софью почему не позвали? Дочь-то может и достучится?

— Так нет ее, она укатила в ресторан догуливать.

— Замечательно.

— А лекарь?

— Съехал. Ещё вчера. Сказал, что не может в таком бедламе жить.

— Какой мудрый человек, — пробормотала я с завистью.

Никитка с отчаянием на лице принялся орать льеру в ухо, брызгать на него водой, трясти за плечи, разве что пощечину не осмеливался дать — никакой реакции.

Я присела на корточки возле Александра, разглядывая его лицо. Ежику понятно, что ничего не понятно, но все очень плохо. Дышит хотя бы, но очень тихо, даже грудь не вздымается. Осторожно потрогала его руку.

Погладила по щеке — никогда бы не осмелилась сделать это в другой ситуации. Ах, до чего ж он мне нравится! Вспомнила старые сказки, потянулась и прижалась губами к его губам.

Где-то за спиной сдавленно хрюкнул Никитка, по молодости лет ничего не понимавший в жизни. Губы под моими губами дрогнули и приоткрылись. Я скользнула между ними языком, касаясь гладких зубов, поймала его выдох — настоящий выдох, а не тот, еле слышный. Александр шевельнулся, мне на поясницу опустились тяжелые горячие руки, притягивая к себе на колени. Руки скользнули по моей спине вверх, очертили лопатки, пробежались по позвонкам шеи, сдернули безобразный чепец, путаясь в волосах.

Целовался льер Александр, я не побоюсь этого слова, божественно. Нежно, но властно, не позволяя мне даже пикнуть, пальцами придерживая меня за затылок. Я готова была признать, что это был самый сладкий поцелуй за всю мою жизнь, но и самый неприличный тоже.

— Льер, — выдохнула я, отворачиваясь так резко, что его губы мазнули по щеке. — Хватит, пожалуйста.

— Вам неприятно? — хрипло спросил Александр, пальцем поворачивая мое лицо и заглядывая мне в глаза. — Вы очень красивая, Ольга.

— Сработало! — радостно выкрикнул Никита, но я видела — взгляд Лисовского снова стекленел.

— Кратковременно сработало, — констатировала я. — Что делать будем?

— Придется вам, лирра Ольха…

— А почему сразу я?

— А кто, я? Вы ему нравитесь явно больше, чем я!

— Ты такой умный! Мне сколько так сидеть? А потом что — увольняться от позора? Ты хоть представляешь, что болтать будут?

— Вы правы, — согласился Никита. — Надо его в спальню утащить. Там никто не узнает. Молю вас, лирра, я очень боюсь, что в один миг он просто перестанет дышать! Или сердце биться перестанет.