Достучаться до Небес (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 28

Так что просто вышел, с лазерником и СЛУшкой наготове, обменялся кивками с вышедшим из Носорога Василием. И двинулись мы к опушке.

Добрались тихо-мирно, причём, выглянув — стало понятно почему. Интервенты просто регулярно обстреливали границу леса: по взрытой земле, ободранной коре прекрасно видно. Ну и живность просто приспособилась, не залезая в опасную зону.

А мы стали рассматривать пластобетонные и металлические коробки.

И это было ОЧЕНЬ хреново. Использовать активные средства наблюдения мы не могли, но даже простых биноклей хватало, чтобы понять: не справимся. Даже если бы у Хариуса была линия прямой наводки.

Натуральная, здоровенная, километра в три диаметром бункер-крепость. Металл, колючка, бетон. В укрытых стальными козырьками окопах ворочала башнями артиллеристская техника. Десятки рипперов: человекообразных, обвешанных всяческим оружием роботов сновали, патрулировали. В общем — городок-крепость. Сколько в нём роботов империалистов — непонятно, скорее всего — дохрена. Но Хариусу хватит и одной гаубицы — до неё во вменяемые сроки не доберёшься. Ну и штурмовать это укрепление нам просто нечем. Тут нужны либо мощные ракеты, бомбы. Или монструозная артиллерия, которой и в армии-то не было — просто нерациональные калибры.

Посмотрели, впечатлились, Василий тихонько похлопал меня по плечу и сделал жест “возвращаемся”. И выдвинулись мы в обратный путь, причём Василий на этот раз впереди.

Я бы его сзади пустил, но не толкаться же. Так что приглядывал за округой на всякий случай.

Как вдруг Василий падает шлемом в землю. Дёрнулся я, оглядываясь, но с облегчением выдохнул. Наёмник наступил на лист, оказавшийся чем-то типа росянки-мухоловки. Сжался тот на башмаках, уронив человека наземь. Довольно здоровый, полметра где-то, но не огромный и не слишком опасный, похоже. Пока спутник не запаниковал, я быстренько почикал “росянку, наёмничью ловушку” лазерником. Почикалась без проблем, Василий поднялся, но башмаки были заметно деформированны, а сам он, переместившись на вторую позицию, начал прихрамывать. Всё же не “безобидный лютик-цветочек”, оценил я.

Вдобавок, метров за пятьдесят до места, где мы оставили технику, из леса вдруг показалось чёрное рыло. С лютыми клычинами, ехидно и заносчиво оглядывающими нас глазками, шевелящимся пятаком. Свин местный, наглый и заносчивый вульгарис, оценил я, замирая. И тут же положил ладонь на показавшийся лазерник Василия, опуская его к земле. И головой помотал, для убедительности, на что наёмник кивнул, убирая излучатель.

Тут вопрос не только в комсомольском договоре со свининой. Тут ещё момент того, что свинятина — здоровая, мощная. А если соответствует умом, ну хоть примерно, своим зауральским родичам — устроит нам похохотать. Лазерник его возьмёт не сразу, свинятины — скотины ловкие, сильные… В общем, на конфликт нарываться банально опасно.

Свин на нас ехидно и заносчиво повзирал, копытищем мох взрыл. Пятаком пошевелил, и фыркнул. СКОТИНА! Я чуть СЛУшку не врубил — эта охреневшая скотина нас… обсморкала! Забрызгала противными слизистыми соплями, фыркнула ещё раз и вальяжно утопала в чащу…

Нет, ну вот скотина свинская, возмущался я, помогая Василию отчиститься листами, а он — мне. Ну вот просто зла на такое хамское и всеобъемлющее, просто мирового значения свинство не хватает!

Но отчистились и добрались до транспорта. Я в Вездетанк, Василий, соответственно, в Носорог. И первое, что я сказал, сняв шлем, это:

— Ненавижу сволочных, наглых, свинских, сопливых пятачков!!! — ну просто наболело, блин!

— Свинья? — поинтересовалась Светка, на что я, снимая засмарканную броню, кивнул. — А почему — сопливая? — заинтересовалась она.

Рассказал. Так эта злобная девица, вместо того чтобы поддержать-посочувствовать — ржала! Вот просто бесит, блин! И Бейго, предатель такой, лыбу лапой прятал! Сволочи нечуткие!

Хотя, может, и смешно… но всё равно, не по-товарищески себя повели!

— А помимо великой битвы со свиньёй, — нагло хрюкала Светка, — что узнали?

— Плохо всё, Свет, — вздохнув и успокоившись, ответил я. — Там бункер-крепость, нам совершенно не по силам… Ох, е…ать!!! — выругался я, ОЧЕНЬ сильно напрягшись.

— Жорочка, я, конечно, не против. Но не мог бы ты в дальнейшем предлагать девушке секс в более деликатной форме? И не сейчас же, — стервозничала рыжая.

— Свет, — потыкал я пальцем в дисплей.

— Да-а-а… — потерянно протянула Светка, судя по паузе — глотая мат. — И, — обеспокоенно задёргала она головой, — не атакуют?

— Не атакуют, — согласился.

Дело вот в чём: Носорог сейчас двигал впереди нас. Соответственно, мы смотрели на корму тяжёлого металлического параллелепипеда на колёсах. А причина моего явного, а Светкиного тайного мата, да и удивления, была в том, что защитный слой полимера на корме Носорога был практически полностью ободран, на блестящем металле оставались жалкие обрывки маскирующего покрытия.

Что значит, для радара, эта корма прекрасно заметна и обнаружима. А роботы — не стреляют. Нет, жаловаться на это я, конечно, не собираюсь. Но ОЧЕНЬ странно.

— Как ты думаешь, Жор, давно? — потыкала в ободранный носорожий зад Светка.

— Думаю — четверорукие, — прикинул я. — Только они до машин добирались, нас, наверное, просто не успели ободрать. И самое смешное, Свет, что наёмники, скорее всего, до сих пор об этом не знают. Башня есть, — указал а на кормовую башню, — а обзора — ни черта. И Василий из бокового люка выходил-заходил, зад Носорога просто не видел.

— И атаки нет, — продолжила задумчиво подруга. — Игнорируют? Слишком малая цель?

— Не думаю, Свет, — раздумывал я. — Они, например, лес перед своей крепостью регулярно обстреливают. Что-то здесь не то, — озвучил в общем-то очевидную вещь я. — Мопс, фиксируешь повреждения маскировочного слоя на транспорте союзников?

— Так точно, товарищ Жора!

— Смоделируй, в какой ситуации и при каких условиях радары империалистических роботов-интервентов могут не отреагировать, точнее — не обнаружить.

— Ни в каких, товарищ Жора! Обнаружение радарами будет произведено в 100% возможных моделей, — буквально через пару секунд доложил БВМ. — Уточняю: радиус радарного обнаружения техники агрессора не позволит зафиксировать транспорт союзника в условиях лесистой местности, на предполагаемом расстоянии от расположения противника!

— Это ты про роботов? — уточнил я.

— Так точно, товарищ Жора! Ваш вопрос был про роботов!

— А радарные станции?

— Если исправны — обнаружение до двадцати километров стопроцентное, товарищ Жора!

— Если… если исправны! — дошло до меня.

— По Хариусу вёлся прицельный огонь, Жора, — напомнила Света.

— Вёлся, но Свет, если ты вспомнишь точки, откуда он вёлся, — напомнил я. — То…

— Внешние наблюдатели-наводчики!

— Да, похоже на то, — покивал я. — Потому что у берега — открывают огонь с трёх километров. А когда обплывали — было почти пятнадцать. Примерно на одной линии! — подчеркнул я. — Понять бы ещё, что у них за наводчики и где они, — задумался я.

Тем временем Вездетанк и Носорог добрались до Хариуса, поднялись на платформах-подъёмниках на палубу. Прихрамывающий Василий чуть не получил новую травму: я ему указал на ободранный носорожий зад, так глава наёмников с размаху, ладонью, зарядил себе по лицу плюху. Спасло лично от расплющивания только то, что шлем он не снял.

Но времени на всякие мысли я ему не дал, буквально потащив в совещательную. Где кислый Василий довольно толково обозначил, что ситуация — звиздец. И с текущими силами ничего с роботами мы не сделаем.

Народ скучнел и смурнел, но тут же я озвучил наши со Светкой выводы-наблюдения.

— Разве разрыв маскировки долго был? — удивился Василий. — Я думал — на обратном пути, — сообщил он.

— Давно, минимум — от места, где мы стояли у опорного пункта интервентов, — сообщил я.

— А что ха х…йня творится в радиодиапазоне? — поинтересовался Петрович. — А то радарщики не пи…дят, языки в жопы позасовывали.