Я из ДМ 9 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 52

И запах… Мне врезался в память тот запах женского тела, вперемешку с легкими нотками жасмина и цветущего шиповника. Сейчас я снова его ощутил, а потом встретился взглядом с красивой женщиной, которая без смущения окидывала оценивающим взглядом мою фигуру.

Черт побери! А ведь запах шел от неё!

И к тому же я почувствовал влечение к ней.

Твою же мать! Да меня снова пытаются очаровать!

Блин, как же порой женщины бывают однообразны в своих проявлениях желания! Никакой романтики — херакнула оммёдо и потащила в кровать. А как же чуйства и воздыхания? Как же поорать серенады под окном? Где полубухая героиня, которая полезет по водосточной трубе, чтобы в полночь пошептаться на подоконнике?

Так-так-так, меня пытаются влюбить… Ну и кто же тут у нас? Конечно же я свел воедино всю полученную информацию и был больше чем на девяносто процентов уверен, что это та самая убийца, которая завалила Хидики. Кому ещё понадобится прельщать одиноко идущего хинина?

Тем более в Японии, где и мужчины-то стараются не показывать своей заинтересованности, а уж женщины-то и подавно. Если, конечно, эти женщины не работницы языка и влагалища. Или не убийцы, завалившие Хидики.

Красивая женщина в самом соку. Мечта тех школяров, которые дрочат на очаровательную учительницу. На вид лет тридцать, но минимум косметики открывает чистую кожу без единого намека на морщинки. Сексуальная фигура подчеркнута деловым костюмом. Вот есть такие женщины, вроде и шурует в брючном костюме, а как будто выступает на конкурсе купальников.

Она сидела за небольшим столиком на набережной возле фудтрака и неторопливо попивала сок. При этом женщина не сводила с меня глаз. Как будто наблюдение за хинином гораздо интереснее, чем плывущие по заливу яхты.

Ну, если меня таким образом атакуют, то надо бы «поддаться чарам». По крайней мере вызнаю — что там за дела с Хидики?

Женщина заинтересованно смотрела, как я подхожу и присаживаюсь рядом. Она не отодвинулась даже когда я придвинул стул чуть ближе.

Ну что же, надо тогда показать себя крутым парнем, который влюбился с первого взгляда.

— Добрый день, невообразимо красивая незнакомка. В произнесенных мною ранее пяти словах я хотел бы исправить только последнее слово. Не люблю общаться с незнакомыми людьми, поэтому позвольте представиться, Изаму Такаги.

Тут надо было бы вскочить и звякнуть шпорами, но я хреновый гусар и не надел хромовых сапог для езды на лошадях. А щелкать подошвами кроссовок было бы полнейшей глупостью.

— Мне польстил ваш напор. Вы можете называть меня госпожа Харуями. А вы смелый молодой человек. Особенно смелы для хинина, — с улыбкой заметила женщина.

— Пусть вас не смущает моя татуировка. Она всего лишь след, оставленный политикой. На душе она никак не отразилась.

— Ого, какой высокий слог. Вы поэт?

— Нет, но если бы был поэтом, то написал бы целую книгу хокку о том, что не вижу на вашем безымянном пальце кольца и несказанно этому рад.

Эх, а ведь я уже начал подзабывать искусство подкатывания к женщинам.

Красавица покосилась на свои пальцы, в которых был зажат стакан с соком и произнесла:

— Семейную жизнь считаю рыбой фугу, которая протухла ещё на прошлой неделе.

— Скорее всего это происходит у тех, кто однажды ошибся?

— В согласии?

— В выборе второй половинки.

— А бывает идеальная вторая половинка? Та самая, с которой не ошибаются?

— Пока две половинки не соединятся, никто не сможет сказать наверняка, — улыбнулся я солнечной улыбкой.

Госпожа Харуями отпила неспешно и слизнула кончиком языка оставшиеся на губах капли. Сделано это было так сексуально, что я невольно задышал тяжелее. Это не укрылось от быстрого взгляда. Тонкая тень улыбки скользнула по облизанным губам.

Что же, моя догадка уже на девяносто пять процентов оказывается верна.

— Возможно, только любовь может создать две половинки, и только она одна сможет их соединить так, что никакие выпуклости и углубления будут неважны, — наконец произнесла она.

— Любовь это всего лишь чувство человека, которое заключается в привязанности к объекту. Нет объекта — нет привязанности — нет любви, — с видом уставшего Дон Жуана проговорил я глубокомысленно.

Забавная у нас получалась игра в намеки. Вроде бы взрослые люди, а всё играемся. Как дети на планшете, который им дал уставший после смены отец…

— Не верите в любовь? — подняла бровь красотка.

— Это не вопрос веры! Скорее, это вопрос опыта, — улыбнулся я в ответ.

— Но вы ещё так молоды, горячи и страстны… — госпожа Харуями подпустила грудных ноток в голос. — У вас всё ещё впереди.

— Да-да, мне тоже говорили, что у меня всё ещё спереди, — спошлил я в ответ. — Однако, мне кажется порой, что самые острые моменты уже прошли своей чередой. И вряд ли получится испытать что-то новое и необычное.

— Вряд ли вы всё знаете о новом и необычном, — проговорила госпожа Харуями. — Но если вам попадется человек, который сможет обучить…

— Да где же найти такого человека? — с жаром откликнулся я.

— Возможно, вы сможете его найти в самом ближайшем будущем, — женщина склонила голову на плечо. — Кстати, вы недавно говорили об острых моментах… А не могли бы вы прибить полочку острыми гвоздями? В моём номере всё для этого есть, но не хватает мужской руки.

— Да? Тогда я рад стать вам полезным. А если взамен вы сможете меня чему-нибудь новому обучить…

— Я обучу вас, — в глазах женщины промелькнул всполох катаны. — И могу вас уверить, что ранее вы никогда в жизни такого не испытывали. У меня машина тут рядом… Надеюсь, что вы не испугаетесь такого приглашения от одинокой дамы? Ведь вы же смелый хинин…

Ну что же, Изаму Такаги никогда не бегал от хорошей драки. А Игорь Смельцов никогда не упускал возможности познакомиться поближе с теми, кто его хотел убить.

Машину госпожа Харуями вела уверенно, почти по-мужски. Она лихо поворачивала, грамотно перестраивалась и даже не нарушила ни одного правила дорожного движения. Я допустил мысль, что можно было бы её взять на роль водителя. Вместо Тигра. Потом эту мысль отмел — меня же девчонки со свету сживут. Рядом с такой шикарной женщиной они выглядели бледновато.

Весь путь мы вели беседу полунамеками, намеками, инсинуациями и экивоками. Всё вертелось вокруг секса и тех поз, которые можно будет принять во время постельных единоборств.

Отель не отличался какой-нибудь экзотичностью или экстравагантностью — обычный современный отель. Без каких-либо наворотов. Бетон, сталь и стекло. То есть отель для остановки японцев среднего класса. Вовсе не туристов, для которых отели наряжаются в разноцветную мишуру и по стенам развешивают макеты катан на фоне изображения бонсая.

Комната тоже не выделялась какой-то особенной изысканностью — место для отдыха, не более того. Кровать, телевизор, тумбочка, шкаф для одежды, стол и три стула. Минимум для жизни. Справа небольшое помещение кухни. Судя по идеальному порядку на столешнице — госпожа Хируями редко ела в номере. Или же обладала паталогической страстью к порядку.

— Вот тут я и располагаюсь, — произнесла госпожа Хируями. — Не огромные апартаменты, но для одинокой женщины достаточно. Достаточно и для того, чтобы принять гостей…

Она стояла рядом и от неё пахло желанием. Вот прямо-таки несло тем ароматом, от которого кружилась голова и внизу паха постоянно ощущалась приятная тяжесть.

— Для одинокой женщины эта кровать слишком велика. Или госпожа Хируями часто ворочается во сне? — спросил я.

— Одинокая женщина смотрит в будущее с надеждой. Верит, что придет тот миг, когда кровать окажется мала для двоих...

Она чуть наклонилась возле кровати, поправляя невидимую складку. Брючная ткань натянулась на упругих ягодицах, красиво обрисовывая утонченные формы. Я не мог удержаться от сглатывания подкатившей слюны:

— Возможно, тот самый момент настал...