В поисках смысла (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич - Страница 24

На этой неделе большая удача. Двадцать килограмм условной взрывчатки в шести пусках из десяти врезались в дощатую стену, которая имитирует борт корабля, с пятисот метров. Правда, ветра не было, и погода ровная. Но все же удача.

И вот в разгар работ по подготовке к испытанию уже полностью боевой ракеты пришло письмо от Шильдера, в котором он желает в гости. И не один, а с начальником артиллерийского училища Александром Дмитриевичем Засядко. Причем, всячески уверяет в его благонадежности и понимании. Пространный намек на новую взрывчатку. К ней главный интерес. Они сейчас в Мереславле по делам и надеются на скорый положительный ответ. Настолько скорый, что курьер, доставивший письмо, сидит у печки, хлебает щи и дожидается обратного письма.

Читал я как-то книгу про одного такого Засядко. Юрий Никитин написал. «Золотая шпага». Если тот, то это же живая легенда! И он ракетами занимается. Прямо сейчас. И так серьезно, что они приняты на вооружение.

Меня раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, не хочу я свои наработки показывать. В государственных учреждениях соблюдение секретности оставляет желать лучшего. С другой стороны, все время вариться в собственном соку кого хочешь утомит. А Засядко энтузиаст, каких мало. Оценит. И у власти, значит, поможет.

Я написал приглашение, отправил с курьером. И приказал посолить сало. Прекрасное сало на Украине, но сырое наши солят лучше. Правда, не делают к великому сожалению смалец.

За те три дня, которые нужно чтоб письмо дошло, а они ко мне приехали, а занялся подготовкой показательных выступлений. Починилистену шесть метров высотой. Снарядили пироксилином малые, в полтора метра, ракеты с головкой на два килограмма. Только вместо карамели использовали обычный порох.

Гости приехали быстро, как и ожидалось. Засядко чернявый, гладко выбритый, с высоким лбом и умными глазами. Ни капли зазнайства генерал-майор не выказал.

Я в армии служил, когда рядом были многие национальности. И по своему характеру сдружился именно с украинцами. С ними оказалось проще как-то. Ну, вот так получилось. И после армии общались прекрасно. Поэтому мое сознание определило Засядко, как нечто родное и понятное.

Мы без всяких церемоний выпили и закусили. Сало и впрямь удивительное получилось. Шильдер привез бутыль шотландского виски. Вонючая ерунда. Но и его попробовали. Разговор ожидаемо стал склоняться к взрывчатке.

— Она очень дорогая получается. Болеечетырех фунтов на один заряд.

— Позвольте, но что за заряд такой? — усмехнулся Александр Дмитриевич, — я очень вкратце слышал о ваших опытах. Настолько все секретно, что вы проводите их на болоте. Но впечатление взрывы на Неве оставили неизгладимое. Я не утерпел, и пока каникулы у кадетов, напросился в гости. Ворвался в вашу секретную крепость на шее Карла Андреевича.

— Заряд для ракеты, — в молчании я слушал свой хруст от пережевывания квашенной капусты.

— И что же, вы интересуетесь ракетами? — Осторожно спросил генерал-майор.

— Дальше мы сможем говорить, только если вы будете в нашей команде.

— Странное условие, — сглотнул Засядко.

— Андрей Георгиевич ратует за секретность сего мероприятия, — ринулся в бой Шильдер, — клянусь, я сам услыхал впервые про ракеты. И признаться, тоже ими занимаюсь. Про идею подводного пуска я уже рассказывал.

— Ничего странного нет. Так случилось, что я недоверчив.

— Про эту вашу черту я наслышан, — кивнул Засядко, — и как мне получить ваше доверие?

— Вспомните свое детство.

— Вот как? Зачем? — Хитрый взгляд этот знаком до боли.

Хочется схватить его за плечи, как когда-то в армии дружков, потрясти и сказать: «Вот же ты хитрая хохляцкая рожа». И получить в ответ: «А ты кацапская! Пишлы сало подъедымо. А то жмет брюхо с той каши, як тисками».

— Вы же не просто так в артиллерию пошли. Ракеты — страсть ваша с детства. Наверняка отец что-то рассказывал.

— Рассказывал. Старые казаки наши секрет знали, как ракеты делать. Теперь утерян. Вот и хотел его раскрыть, — взгляд потеплел.

На Украине не все ладно. Казаки там не только запорожские. Недавно бугских казаков после реформ Аракчеева перевели в уланы на общих основаниях, а часть в крестьяне. Бунты жестоко подавили. А до этого черноморских и екатеринославских казаков расформировали и переселили на Кубань. Естественно, такие новшества доверия к правительству не добавляют. Мало что изменилось. Переселения народов. Живешь себе вольно, а потом тебя в деревянные вагоны и в Казахстан. Здесь добрее поступают, но тоже не спрашивают. Понятно, что страсти кипят.

— Так зачем вам ракеты, Александр Дмитриевич? Сверхоружие запорожцев для чего вам? Не отвечайте. Я все понял и так. И скажу, что не один меч-кладенец не сделает того, что народ должен сделать сам.

— Вы меня обескуражили, Андрей Георгиевич, — хитреца из глаз его пропала.

— Теперь понимаете, почему нужна команда?

— Теперь я не понимаю, — встрял с улыбкой Шильдер, — я чего то не знаю?

— Все хорошо, — откинулся я на спинку стула, — думаю, Александр Дмитриевич вспомнил давнюю детскую мечту, про которую никому не рассказывал. Все мы были мальчишками. И если убрать все наносное, то из нас получится отличная команда.

— В такую команду я согласен, — ловит момент Засядко.

— Тогда приглашаю вас завтра на испытания ракеты класса корабль-корабль.

На утро мне спать не дали. Прибыли и с Острова химики, и с Чижова механики смотреть на испытания своей работы. На полигоне все уже готово. Боеголовка смонтирована, взрыватель ввинчен, только кольцо предохранительное убрать. Снег утоптан. Пусковой станок закрыт льняной холстиной.

— Господа, представляю вашему вниманию ракету для атаки кораблей и крепостных сооружений.

Я эффектно сдергиваю холстину и любуюсьреакцией. Еще бы. Ракета вставлена в латунную блестящую трубу, из которой торчит боеголовка. Этот станок в меньшем масштабе, под малые учебные ракеты, но более удобный. Рядом стоит расчет в белых полушубках. Вдали желтеет свежая стена.

— Мишень имитирует борт английского корабля толщиной в два фута. Господин генерал-майор, разрешите преступить к испытаниям, — шутливо вытягиваюсь я, но Засядко серьезен и лишь кивает головой.

— Расчет, к бою. Предохранитель снять.

Парни бросаются по местам. Кирша надевает передник, перчатки и маску. Руки привычно легли на рычаги поворота. Это больше для виду. Углы на учебных пусках вымерены. Если не будет накладок с топливом, то пойдет как надо.

Зашипел огнепроводный шнур. Зафырчал пороховой запал, выкидывая белый дым из сопла. Показалась струя огня. Ракета подумала полсекунды и вырвалась из трубы. Бешено вращающийся кокон уменьшался на фоне желтого пятна. И пропал в клубе из осколков досок. До нас донесся грохот взрыва, качнулись кусты, опал снег с берез.

— Пойдем смотреть, — говорю я.

— Грандиозно, — шепчет Шильдер.

Ракета угодила почти в основание стены. В мерзлой земле воронка полметра. Гости с боевым опытом оба, оценили силу взрыва. Стена пробита, доски горят. Ребята потушили их снегом. Дыра невелика, в метр примерно

— Вы создали взрыватель, задействованный от удара. Это чудо техники, это переворот, — наконец промолвил Засядко, — я ехал поддержать помещика оригинала, но тут такое, до чего далеко и мне, и европейским мастерам.

— Я слыхал, вы продали имение, чтобы иметь средства на исследования, — пользуюсь я моментом, — что скажете, если мы с вами обоими создадим ракетную компанию?

— Чтобы убедить кое-кого наверху в необходимости ракет, потребуются годы. Мне благоволит Великий Князь Михаил Павлович, но не все можно двинуть по мановению руки.

— А я не собираюсь никого убеждать. Война все на свои места расставит. Решайтесь. Карл Андреевич, вас тоже касается мое предложение.

— Я с радостью приму его, но здесь возможностей больше у Александра Дмитриевича. Он создал пиротехническую лабораторию. Его назначили также начальником Санкт-Петербургского арсенала и Охтинского порохового завода. У него есть все рычаги и связи.