Во все Имперские ТОМ 12. Финал (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 3

И теперь все повторится...

Вечный миф всегда повторяется, так говорил Словенов.

Крокодил снова активирован, его знак вновь в небесах Вселенной.

Только теперь я и Рюрик, и Крокодил в одном лице. И я сейчас уничтожу себя самого вместе с Либератором, и тем самым спасу мир от смерти.

Священная жертва — вот чем был Крокодил. А еще он был Тенью самого Рюрика, отрицанием власти... Тень Либератора я уже видел, но ведь и у Рюрика была своя Тень! И лишь сейчас я осознал, что этой Тенью все это время был я сам.

Рюрик был мудрецом, возможно величайшим в мире.

Он знал, когда нужно остановиться, знал, когда уйти, чтобы не стать демоном.

И он вложил в мир Крокодила — свою собственную совесть, освещающую и спасающую весь мир. И самого Рюрика тоже.

И чтобы не сойти с ума от собственного всесилия — Рюрик никогда не приходил в мир без Крокодила. Так было тысячу лет назад, и так было и сейчас, когда Рюрик вновь воплотился в моем сыне.

Вот почему в погребальной ладье Рюрика лежала фигурка Крокодила. Не потому, что Крокодил — родич Рюрика. О, нет. Крокодил — не родич. Он часть Рюрика, самые глубины его души...

Крокодил — это лучшее, что есть в Рюрике. Это его готовность жертвовать, высший героизм. Крокодил — живая ответственность за мир.

Древнейший триггер, останавливающий ЗЛО.

И ныне этот триггер сыграет...

Я больше не боялся. Всё было просто и понятно. Крокодил должен погибнуть. Нельзя отрицать себя и свою сущность.

Смертник есть смертник.

Да и как может жить победитель Солнца? Это просто немыслимо, ведь у всего на свете есть своя цена. И за пожирание Солнца нельзя заплатить ничем, кроме собственной жизни, остановить непобедимое Солнце даже на пару минут — это оплачивается только жизнью, и никак иначе.

Я промчался мимо Меркурия...

Солнце теперь было совсем рядом, звездный свет померк, больше не было ничего, кроме меня и светила.

Солнце заполнило собой мир целиком, мои чакры трепетали. ГОЛОД был таким, что рвал меня на части...

И я дал ему волю. Наконец-то. Впервые я вообще не сдерживал его.

Я стал чистым ГОЛОДОМ, я раскинул руки, приближаясь к Солнцу, будто хотел обнять нашу звезду...

И великое ПОЖИРАНИЕ началось!

Две минуты, мне нужно продержаться всего две минуты...

Но чакры внутри меня уже горели и пылали, я не ощущал боли, только чистый восторг, но этот восторг был восторгом смерти...

Миллиарды частиц соляриса входили в меня каждую секунду — чистейшего и ничем не замутненного.

Я причащался безднам магии, а чакры внутри меня взрывались, одна за другой...

Я больше ничего не видел, я впитывал божественный свет и сам становился этим светом. Это был запредельный опыт, для которого даже нет слов в человеческих языках...

И Солнце не гасло, не меркло, ибо я вышел на бой с самой бесконечностью.

У меня больше не было тела, я давно сгорел дотла, и лишь мой Дух парил среди потоков соляриса...

А на Солнце вдруг появилось темное пятно. Оно росло и внутри него крутились магические водовороты.

И я почувствовал, что здесь сейчас не только мой ГОЛОД.

И тогда ужаснулся.

Оно было живым!

Солнце не было механизмом, не было просто звездой или материей, у него была своя душа...

И эта душа сопротивлялась мне. Она не хотела, чтобы я жрал солярис. Она противостояла мне!

Господи...

Золотая магия крутилась внутри солнечного пятна, а оно само все росло и росло на глазах, оно уже было больше любой планеты нашей системы...

Солнце делало что-то осмысленное. И это было страшно.

Мыслящее Солнце! Древний бог говорил со мной, я вступил в бой с богом, которого испокон веков почитали все народы мира!

Это была величайшая битва в истории Вселенной... Духовная брань, какой еще не видел космос.

И мои секунды растягивались в миллиарды лет.

Я больше не думал, как человек, я перестал быть человеком.

Теперь я стал богом, дуэлянтом самого Солнца...

Я стал самой бесконечностью, я сам стал чистым светом, частью Непобедимого Солнца!

И галактики разлетались вокруг нас, и черный космос, злой брат-близнец Солнца молчал, созерцая эту битву...

А Солнце отторгало меня, отталкивало от себя.

Но потом оно изменило тактику. Вихри соляриса внутри солнечного пятна крутились все быстрее, и я понял, что Солнце решило ответить мне тем же, с чем я сам пришёл к нему.

Оно ПОЖИРАЛО меня.

Втягивало внутрь себя, чтобы переварить...

И вот солярис начал меркнуть, а черное пятно надвигалось на меня, пытаясь заглотить...

Внутри Солнца тоже была тьма, у Солнца тоже была своя ТЕНЬ!

И черные водовороты поглотили меня, ибо я был юным богом, куда мне победить светило — величайшего мага нашего мира...

Я утонул в черно-золотых вспышках.

Я не знал, смог ли я выполнить свою миссию, да я об этом уже не думал.

Всё исчезло. Вся моя память сгорела, вместе с душой и телом.

Я ощущал лишь экстаз, восторг, ужас, единство со светом...

И еще бессмертие.

Смерти нет! Её никогда не было...

***

Гностический Либератор пребывал на вертолётной площадке за дворцом.

С норильских небес валил хлопьями снег, но Либератор не видел его...

Он вообще был неспособен видеть мир, как видят его люди. Он слишком долго прожил в адских мирах, где нет ничего кроме ярости и ужаса, поэтому и видел мир так — как вспышки ненависти, страха, боли, власти, страдания...

Либератор был подобен летучей мыши, его взгляд на мир не имел ничего общего с жалким человеческим. Ибо люди обращают внимание на ерунду, Либератор же — никогда.

Его не интересовало ничего кроме СПРАВДЕЛИВОСТИ, никогда. С того самого момента, как его брат Рюрик отобрал у него Перводрево. Ибо Либератор первым нашёл Священное Древо тысячу лет назад, оно было его по праву! Но Либератору дали лишь куснуть Перводрево, ему не отдали его всё, целиком...

И тогда Либератор дал страшную клятву посвятить свою жизнь СПРАВЕДЛИВОСТИ, и с тех пор ни разу не отступил от неё.

Гностический Либератор знал, что люди не любят СПРАВЕДЛИВОСТИ, но человеческие хотелки его не волновали никогда.

Кто не хочет справедливости — тот умрёт. Мучительно. Ибо месть — неизбежная часть справедливости...

Либератор ненавидел мир, ибо мир несправедлив, но он был готов перестроить его...

Теперь с Либератором было Духовное Перводрево, он получил его.

Велесов был мертв. Голова князя, из которого Либератор извлёк последние Тайны либеральных масонов, просто взорвалась, не выдержав натиска Либератора.

Велесов валялся где-то рядом, но он был теперь просто трупом. А трупов Либератор не видел. Как собака не способна воспринимать живопись, также и Либератор был неспособен воспринимать мертвецов.

Ибо мертвецы не страдают. Да и СПРАВЕДЛИВОСТЬ для них уже свершена. Так что Велесов просто исчез из картины мира Либератора.

Не было в этой картине ни снега, ни дворца, ни сгоревших вертолётов, уже засыпанных снегопадом...

Либератор видел лишь Алёнку, стоявшую перед ним на коленях — непокорную богиню, лишь ВРАГА — её сына, который укрылся в своих непроницаемых коконах магии, лишь Лейб-Стражниц, которые теперь стали послушными Либератору животными...

Но что-то было не так.

Что-то происходило. Что-то очень плохое. НЕСПРАВЕДЛИВОЕ.

Его Солнечные фильтры, те самые, которыми Либератор укрыл магию от магократов, как будто слабели...

Либератор физически ощущал, как эти фильтры мечутся в небесах, как они гибнут, как ломаются один за другим...

А потом он ощутил, что теряет магию!

Красный защитный купол над Павловском вдруг дрогнул. А через мгновение заморгал... И город, парящий город, вдруг медленно стал опускаться вниз.

Магия исчезала! Даже его магия, адская магия Либератора...

И Гностический Либератор перепугался.

У всего происходящего могла быть лишь одна причина...