День космонавтики (СИ) - Батыршин Борис - Страница 35

Я пролистал «авторский вариант» до того эпизода, где земляне встречаются со страшными «электрическими медузами» — и пожалуйста, буквально во втором абзаце встретил фрагмент, отсутствующий в известной мне версии! Я даже полез в книгу, хотя ни на миг не сомневался в собственной правоте. Ну, точно: биолог Эон Тал в ответ на предположение, что пока «спиралотор» функционировал, через него на планету Железной Звезды могли проникнуть существа из иных, неведомых миров, вообще-то несвойственные для здешней биосферы…

Ну, конечно — «Звёздные Врата», известный в девяностых фантастический фильм с Куртом Расселом, а потом не менее известный долгоиграющий сериал! Остаётся выяснить, с какого это перепугу Ефремов решил использовать в своём бессмертном творении эту идею — не слишком-то популярную в те времена повального увлечения ракетными полётами?

Всё, больше не могу! Я с некоторым сожалением взвесил на ладони пистолетик (вряд ли эта штука когда-нибудь мне здесь пригодится — как, впрочем, не пригодилась и в той, прошлой жизни), положил его в потайной ящик рядом с пачкой денег и обоими экземплярами «Туманности Андромеды», и решительно закрыл тайник. Как хотите, а загадок и впечатлений многовато для двух дней, так ведь можно и крышей поехать. Надо как-то отвлечься, расслабиться что ли — собаке, вон, внимание уделить, а то она совсем загрустила, лежит себе возле стула и косится снизу вверх укоризненно: Совсем забросил меня, хозяин? Нехорошо, ну да что поделать? Такая моя жизнь собачья, потерплю, подожду…»

На этот раз несчастному зверю ждать не пришлось. Один звонок, четверть часа на сборы — и вот мы уже шагаем вдоль бульвара на улице Крупской в сторону Ленинского проспекта. В сумке, кроме учебников на завтра — кулёк с Бритькиным сухим кормом, потому как мы оба намереваемся остаться у деда с бабушкой на ночь. Собирался дед привыкать к собаке в ожидании скорой поездки на охоту? Вот пусть и привыкает, всего два дня осталось! Кстати, надо заодно взять у него записку к нашей классной с просьбой отпустить меня с занятий в ближайшую субботу «в связи с семейными обстоятельствами». А иначе никак — до родной дедовой Запрудни по Дмитровскому шоссе верных полтора часа, и если мы хотим выбраться на утреннюю тягу — выезжать надо в пятницу, вечером.

На часах — больших, настенных, дореволюционной часовой фабрики «Мозер» — половина девятого вечера. Ужин съеден, собака выгуляна и дрыхнет посреди комнаты на ковре, школьная форма приведена в порядок на завтрашний день, и мы с дедом устроились на диване за шахматной доской. Я сам не великий любитель этой игры, и в последние годы вообще ни разу к ней не прикасался — но в школьные годы, помнится, при каждом визите мы с обязательно расставляли фигуры. Играл я так себе, и по поводу проигрышей своих не слишком переживал — две-три ежевечерние партии были, скорее, поводом для неспешных бесед на самые разные темы. Вот и сегодня — я совсем, было, настроился на разговор о предстоящей охоте и о нашей с Бритькой роли в этом мероприятии (дебют, как-никак, дело серьёзное!) когда в глаза мне бросился нарядный ярко-красный томик на полке книжного шкафа.

Это было издание цитат Председателя Мао — подарочный вариант той самой «маленькой красной книжечки», только снабжённый массой репродукций, фотографий а так же фотокопий особо выдающихся высказываний «Великого кормчего» выполненных по всем канонам китайской каллиграфии. На дорогом коленкоровом переплёте вытеснен профиль автора, ниже — названия, на русском языке и китайскими иероглифами. Я нашёл выходные данные — смотри-ка, напечатано в позапрошлом году. Значит, китайские товарищи не только издают книги для идейных противников в лице «советских ревизионистов», но ещё и раздаривают их — видимо, по случаю каких-то официальных мероприятий?

Стоп, какие нафиг, ревизионисты и идейные противники? Если здесь не было Хруща, не случилось осуждения политики Сталина, который так до сих пор и лежит в Мавзолее рядом с другим вечно живым вождём рабочего класса — то, может, и отношения с Китаем выглядят не совсем так, как в нашем варианте послевоенной истории? А ведь тема-то важная, не разобравшись в ней цельной картинки из кусочков мозаики, которые я так старательно собираю все эти дни, не сложить. Роясь в газетах, я как-то упустил из виду китайскую тему, и без того забот хватало — может, сейчас воспользоваться случаем и прояснить? Дед, похоже, и здесь избегает разговоров о трудных сторонах нашей новейшей истории — но насчёт вещей общеизвестных вполне может просветить любимого внука. Зачем? Очень просто: скажем, в школе объявили, что теперь политинформации будут проводить все, по очереди, в порядке подготовки к вступлению в комсомол — вот я решил озаботиться повышением своей политграмотности. А что, отмазка годная, не хуже любой другой…

Уже минут через сорок я постарался свернуть разговор, сославшись на то, что завтра придётся встать пораньше — перед тем, как завтракать и отправляться в школу, до которой, между прочим, минут двадцать скорым шагом, надо ещё с собакой погулять. Бабушка, узнав, что хвостатое чудо на полдня остаётся на её попечении, недовольно поджала губы, но возражать не стала — да и бесполезно это было после того, как дед весь вечер смаковал детали предстоящей охоты. Я же сложил шахматные фигуры и устроился в большом кресле с ногами, старательно делая вид, что решил перед сном освежить познание в алгебре.

Н-да… сюрприз за сюрпризом, иначе и не скажешь! Даже и не знаю, с чего начать — решительно вся линейка развития советско-китайских отношений не имеет ничего общего с тоем, что мне известно. Для начала — оказывается, здешний Китай не имеет ядерного оружия! Нет, Мао не раз обращался к руководству СССР с просьбой предоставить Китаю наработки по созданию атомной бомбы, но добился только заключения большого, на двадцать лет вперёд, соглашения по строительству в Поднебесной нескольких ядерных электростанций и центра Атомных исследований совместно с СССР — имеющего, однако, сугубо мирную направленность. То есть получается, что ошибки Хруща в этой версии истории повторять не стало — и, соответственно, никакого Даманского, как и прочих прелестей советско-китайского противостояния вроде взаимных обвинений в ревизионизме, отхода от единственно верной ленинской линии и сговоре с проклятыми империалистами не случилось.

А ещё здесь не случилось отказа Никсона от «золотого стандарта». Нет, Никсон-то президентом был, а как же — только вот что-то пошло не так в недрах то ли Бреттон-Вудской системы, то ли ещё каких-то международных финансовых институтов, о которых я и в прежней жизни особо не задумывался....

Что ж, оно наверняка к лучшему. Ясно, что здешние геополитические расклады в корне отличаются от наших, но чтобы анализировать возможные последствия этих расхождений у меня пока недостаточно информации.

Из дальнейших разъяснений деда я понял примерно следующее. Когда СССР, США и Франция сконцентрировались на создании с нуля грандиозных космических отраслей, эти что эти усилия стали сказываться на производстве многих других видов продукции — товаров повседневного спроса, бытовой и сельскохозяйственной техники и много чего ещё.И если в СССР эта проблема стояла не так остро — не жили хорошо, нечего и привыкать! — то Франция и, в особенности, привыкшая к изобилию Америка позволить себе такого не могли.

И вот, чтобы обеспечивать население и экономику своих стран массовым потоком недорогих товаров «повседневного» спроса — от пляжных тапочек и утюгов до асфальтоукладчиков и сельхозтехники — эти производства решено развивать в Китае. По сути, было повторено то, что в нашей реальности привело к взрывному экономическому росту Поднебесной в 90-х и нулевых — специалисты ССР, США и Пятой Республики помогли построить там заводы, обучить персонал, и теперь китайские рабочие производили нужную продукцию — по большей части, из сырья, поставляемого с нашей стороны границы. Специально для обеспечения этой грандиозной программы в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке были проложены несколько стратегических железнодорожных и автомобильных магистралей, вокруг которых, как грибы после дождя росли шахты, шахтёрские посёлки, заводы и новые города. Программа активно действовала с начала шестидесятых; мне запало в память, что одним из её горячих сторонников стал выдвиженец Мао Ден Сяопин. В этом году он, уже в должности заместителя премьер-министра и члена ЦК КПК совершил большое турне по СССР, Франции и США с целью начать переговоры о присоединении КНР к «Космической Программе Трёх». Вслед за ним в подобный вояж отправился и премьер-министр Японии и, как говорят, провёл несколько довольно содержательных бесед. Во всяком случае, японский астронавт уже включён в списки обной из ближайших миссий «космического батута», а ведущие японские корпорации получили крупные заказы на сложное электронное и иное оборудование для нужд Проекта.