Конторщица 3 (СИ) - Фонд А. - Страница 37

— Ужас! И как он машину поведёт в таком состоянии? — ахнула Зинаида Ксенофонтовна.

— Да он же постоянно в таком состоянии, — насмешливо хмыкнул Рогов. — Ему так привычнее.

Я бросила взгляд на соседей. Они по-разному воспринимали всю эту ситуацию. Одна лишь Нора Георгиевна сидела и молча, с видом английской королевы, вкушала ажурное мясо, отрезая его маленькими кусочками.

Заметив мой взгляд, он отпила глоточек шампанского и печальным голосом произнесла:

— Мда-с, невыносимо грустно всё это. Глядя на таких вот родственничков, хочется воткнуть им в жопу по кусту сирени и станцевать ригодон.

Я на секунду ж зависла от изумления, потом расхохоталась — и все мои тревоги разом отступили.

И тут от калитки донесся возмущённый голос сестры:

— Лидия! Ты где там копаешься? Я же жду!

Я мимоходом взглянула на Будяка. Он внимательно смотрел на меня. Я пожала плечами:

— Надо идти. Иначе она никогда не отстанет.

— Я тоже, пожалуй, пойду схожу, — заявил Будяк и встал из-за стола. — Одна ты туда не пойдешь.

— Пётр Иванович, — вдруг подала голос Нора Георгиевна, — как лингвист лингвисту на ваш вчерашний вопрос отвечаю — более дикое, чем «да нет» — это «да нет, наверное».

Будяк громко захохотал и подмигнул ей. Он поручил Рогову продолжать вести застолье, а сам вышел со мной за калитку. Там уже стояли Лариска с Витьком. Толян сидел в машине и, кажется, спал.

— У нас тут дела семейные! — окрысилась на Будяка Лариска. — Тебя не звали!

— А я её муж, — не моргнув глазом, соврал Будяк. — Почти муж. Ну пока ещё не официально, но заявление мы к концу месяца подадим. Так что не стесняйся, будущая сестричка, говори. А я послушаю.

Лариска скрипнула зубами и многозначительно взглянула на Витька. Тот мрачно сказал:

— Пошли лучше выпьем, Пётр. Пусть тут бабы о своём, о бабском потрындят.

— Пожалуй, воздержусь, — отрицательно покачал головой Будяк. — И тебе советую. А у Лидочки от меня секретов нет. Пойми, Витёк, не терплю я в своей семье никаких секретов. Бабе же только волю дай — враз на пустом месте тайны всякие разводить начнёт. Потом и не разберёшься, что к чему!

— Да! Бабы они такие… — моментально завёлся Витёк, но сник под злым взглядом Лариски.

— Так, Петруха, пошли прогуляемся, — опять прицепился Витёк. — Покажи мне, где нужник у вас.

— Вон там, — показал рукой в открытую калитку Будяк. — За угол как зайдёшь, там будочка, синей краской выкрашенная. Не потеряешься.

Витёк ещё порывался что-то сообщить, но Будяк перебил:

— Иди давай, а то не донесёшь!

Витьку ничего не оставалось, как уйти. Лариска фыркнула и с вызовом глянула на Будяка:

— Я при тебе говорить не буду!

— Как хочешь, — равнодушно пожал плечами Будяк и повернулся ко мне, — так, Лида, прощайся с сестрой и иди к гостям. Я сейчас родню твою провожу и тоже вернусь. И кофту в доме возьми накинь. Ночь-то прохладная. Ещё простудишься.

Я мысленно хихикнула (мне вся эта ситуация всё больше и больше нравилась) и развернулась уходить.

— Лида! Подожди! — окликнула меня Лариска.

Я остановилась, сдерживаясь от смеха.

— Что, Лариса?

— В общем так. Слушай меня внимательно. Мы на семейном совете решили, что ты должна продать квартиру тёти Зины и разделить деньги на четыре части! — сообщила мне Лариска и смеяться мне сразу перехотелось.

— В смысле? — от неожиданности, я не нашлась сразу, что ответить.

— Ты совсем, что ль тупая? — скривилась Лариска, — продадим квартиру, деньги разделим.

— А мне где жить?

— У тебя же вроде как комната есть в коммуналке, — зло усмехнулась сестричка.

— Во-первых, не у меня, а у моего бывшего мужа. С которым мы полгода назад развелись, — ответила я, пытаясь сохранить спокойствие, — а во-вторых, с чего это ты решаешь за меня, где мне жить, и как мне жить?

— Я вообще считаю, что ты, как младшая, должна вернуться в Красный Маяк и досмотреть родителей, — категорическим тоном заявила Лариска.

— Вот значит, как, — я невесело рассмеялась, — всю жизнь ты качала с родителей деньги, дом они на тебя переписали, а досмотреть их в старости должна я?

— Конечно! А кто? Ты же младшая, — уверенно парировала Лариска.

Будяк стоял чуть в стороне и не вмешивался. Я была ему за это благодарна.

— А ничего, что у меня маленький ребенок и Римма Марковна…

— Старуху сдашь в богадельню, а байстрючку — в детдом, делов-то!

— Квартиру нельзя продать…

— Если уметь правильно — то можно. Всё уже договорено, — хмыкнула Лариска, — помнишь, к тебе тетя Зина и дядя Толя приезжали? Так вот, им у тебя очень понравилось. У них уже Ростик вырос, ещё год-два и жениться надо будет, ему своё жильё нужно. Вот они и решили, что эту квартиру возьмут. Механизм такой: у них есть комната в общежитии, делаем обмен с доплатой. Они поселяются в твоей квартире, а ты переезжаешь в их комнату. Деньги они уже часть отдали. Осталось ещё немного, но до конца года остальное отдадут. Зарежут поросят, продадут и всё вернут. Мы же по-родственному, на доверии.

Я только глазами хлопала — вот аферистка!

— Подожди, а почему на четыре части? — мне было любопытно дослушать этот наглый бред до конца.

— Родителям — одна часть, тебе — вторая, мне — третья, Вите — четвёртая.

— Так Витя же не родственник.

— Витя — мой муж! — взвилась Лариска, — и не тебе решать, родственник он мне или нет!

— Но он же не родной брат, — стараясь не рассмеяться, сказала я.

— А это не твоё собачье дело! На следующей неделе всё оформим. Готовь документы и собирай вещи!

— Ты считаешь, что я соглашусь?

— Ты — младшая сестра! — терпеливо сообщила мне Лариска, — куда ты денешься! Эту квартиру у тети Зины ты выманила незаконно. Вилась там вокруг неё, вот придурошная старуха и растаяла. Она должна была на нас всех её переписать. Или на меня, как на старшую!

— Слушай, Лариса, вот мне интересно, а если бы тётя Зина переписала квартиру на тебя, ты бы тоже её продала и деньги разделила на всех?

Лариска не нашлась что на это ответить.

И тут вмешался Будяк:

— Сестричка! — с невыразимой грустью сказал он Лариске, — а как же я? Ты почему обо мне забыла?

— Что ты?

— Ну если ты делишь деньги за квартиру на всех родственников и ещё на своего мужа, то я ведь скоро тоже буду мужем Лиды, и войду в семью. Мне тогда тоже часть положена! А так как я старше Виктора, то и моя часть должна быть больше!

— Вот ещё! — разозлилась Лариска. — Спекулянт! Ещё даже не женился, а уже хату нашу делишь! Лидка всегда была такой дурой!

— Ну это да, — согласился Будяк, внимательно рассматривая мою грудь, и мне захотелось его больно пнуть. Но я могучим усилием воли воздержалась и решила посмотреть, что будет дальше.

— Я не шучу, между прочим. Ты хоть знаешь, что она в дурке лечилась? — с плохо скрываемым злорадством сообщила Лариска. — Она же ненормальная! Ещё прирежет тебя во сне.

— Ну, баба и должна быть с лёгкой придурью, — даже бровью не повёл Будяк, — иначе с ней жить не интересно.

— Так что? — моментально потеряв интерес к Будяку, настойчиво переспросила меня Лариска, видя, что я так и молчу.

— Пошла на хрен, — внезапно сказал ей Будяк, не дав мне ответить. — Забирай своего алкаша мужа, и чтобы ноги твоей возле Лиды я больше не видел!

Лариска от такой отповеди только захлопала глазами.

— В село она не поедет, это — раз. Матери так и передай. Квартиру нашу ты не получишь. Это — два. Ни ты, ни остальные. Это понятно?

Лариска что-то просипела невнятное.

— Я спрашиваю — это понятно?! — тон Будяка заледенел и не предвещал ничего хорошего.

— И что ты мне сделаешь?! — вызывающе подбоченилась Лариска.

— Хочешь узнать? — сузив глаза, очень тихо спросил Будяк, но Лариску теперь проняло по-настоящему.