От Фихте до Ницше - Коплстон Фредерик Чарлз - Страница 36

1 Самого Гегеля, кажется, не очень интересовало личное соперничество как таковое; он был поглощен идеями и изложением того, что считал истиной. Но Шеллинг воспринял гегелевскую критику его идей как личный выпад.

124

Не существует такой цельной системы, которую мы можем назвать философской системой Шеллинга, ибо его мысль прошла известную последовательность фаз - от раннего периода, когда он находился под сильным влиянием Фихте, до последнего периода, представленного посмертно опубликованными лекциями по философии откровения и мифологии. Среди историков нет общего согласия относительно точного количества требующих различения фаз. Только единицы удовлетворились собственным шеллинговским различением отрицательной и положительной философии; однако это различение не принимает в расчет множества стадий развития его мысли в тот период, когда он еще не приступил к изложению своей итоговой философии религии. Поэтому обычно проводили дальнейшие разделения. Но хотя в развитии мысли Шеллинга действительно имеются различные фазы, было бы ошибочным рассматривать их в качестве столь же многочисленных независимых систем, поскольку между ними имеется очевидная преемственность. Иными словами, размышление над уже занятой позицией вело Шеллинга к постановке дальнейших проблем, решение которых требовало новых подвижек с его стороны. Конечно, в последние годы жизни он акцентировал различие отрицательной и положительной философии. Но хотя он рассматривал большую часть своей прежней мысли в качестве отрицательной философии, он подчеркивал данное различение в ходе своей полемики с Гегелем и стремился не столько к полному отказу от так называемой отрицательной философии, сколько к ее включению в положительную философию и подчинению ей. Кроме того, он заявлял, что по крайней мере намеки на положительную философию можно обнаружить в его ранних "Философских письмах о догматизме и критицизме" и что его склонность к конкретному и историческому проявилась даже в его первых философских опытах.

В 1796 г., когда Шеллингу был двадцать один год, он составил для себя набросок программы философской системы*. Проектируемая система должна была бы отталкиваться от идеи Эго, или Я, как абсолютно свободного бытия путем полагания не-Я в сфере спекулятивной физики. Затем она проследовала бы в область человеческого духа. Следовало также сформулировать принципы исторического развития и разработать идеи морального мира, Бога и свободы всех духовных существ. Далее, необходимо было показать ключевое значение идеи красоты и эстетический характер высшего акта разума. Наконец, здесь должна была бы присутствовать новая мифология, объединяющая философию и религию.

125

Эта программа очень показательна. С одной стороны, она иллюстрирует момент нарушения преемственности в мысли Шеллинга. Ведь тот факт, что он собирается начинать с Я, выдает влияние Фихте, влияние, прогрессивно уменьшавшееся с течением времени. С другой стороны, программа иллюстрирует момент преемственности в философствовании Шеллинга. В ней идет речь о развитии философии природы, философии истории, философии искусства, философии свободы и философии религии и мифологии, темах, которым предстояло поочередно занимать внимание Шеллинга. Иными словами, хотя поначалу Шеллинг производил впечатление ученика Фихте, его интересы и интеллектуальные пристрастия были очевидны уже в истоках его карьеры.

Итог таков: время, потраченное на установление точного количества фаз или "систем" в философствовании Шеллинга, - это потерянное время. Конечно, тут имеются различные фазы, но генетическое рассмотрение мысли Шеллинга может отдавать должное этим различениям, не подразумевая при этом, что он перепрыгивал от одной замкнутой на себя системы к другой. В общем философия Шеллинга - это скорее философствование, чем законченная система или последовательность законченных систем. Начало и конец его странствий в некотором смысле совпадают. Мы видели, что в 1793 г. он опубликовал эссе "О мифах". В старости он вернулся к данному предмету и читал подробные лекции на эту тему. А в промежутке мы находим неустанный рефлексивный процесс, идущий от Я-философии Фихте через философию природы и искусства к философии религиозного сознания и некой разновидности спекулятивного теизма, и все это связано вместе темой отношения между конечным и бесконечным.

В работе "О возможности формы философии вообще" (1794) Шеллинг следует Фихте в утверждении, что философия, будучи наукой, должна быть логически унифицированной системой положений, развитых из одного основоположения, которое выражает безусловное. Это безусловное есть самополагание Я. Поэтому "основоположение может быть только таким: Я есть Я" [1]. В работе "Я как принцип философии" (1795) это положение сформулировано в более привычной форме: "Я есмь Я или Я есмь" [2]. А от этого тезиса

1 W, 1, S. 57 [108: 13]. Ссылки на сочинения Шеллинга даются в соответствии с томами и страницами издания его "Сочинений" Манфредом Шрётером (Мюнхен, 1927-1928).

Шеллинг предпочитает говорить "Я есть Я" ("Ich ist Ich"), а не "я есмь я" ("das Ich ist das Ich") на том основании, что мое я (das Ich) дано только в качестве Я (Ich).

2 W, 1, S. 103 [108: 53].

126

Шеллинг переходит к полаганию не-Я и доказывает, что Я и не-Я взаимно обусловливают друг друга. Нет субъекта без объекта и нет объекта без субъекта. Поэтому здесь должен быть посредствующий фактор, общий продукт, связывающий их вместе; и это - представление (Vorstellung). У нас, таким образом, имеется форма основополагающей триады всякой науки или знания, а именно субъект, объект и представление.

Влияние Фихте достаточно очевидно. Однако стоит заметить, что с самого начала Шеллинг подчеркивает различие абсолютного и эмпирического Я. "Совершенная система науки начинает с абсолютного Я" [1]. Оно не вещь, а абсолютная свобода. Оно действительно едино, но приписываемое ему единство превосходит единство, приписываемое отдельному элементу множества. Абсолютное Я не является и не может являться элементом какого-либо множества. Оно выше понятия множества. Более того, оно трансцендентно сфере понятийного мышления и может быть постигнуто только в интеллектуальном созерцании.

Ничто из этого не противоречит Фихте, но суть в том, что метафизические интересы Шеллинга обнаруживаются в самом начале его пути. В то время как Фихте, отталкиваясь от кантовской философии, поначалу так мало уделял внимания метафизическим следствиям своего идеализма, что многие думали, будто он избирает для себя в качестве отправной точки индивидуальное Я, Шеллинг сразу же акцентирует идею Абсолюта, пусть даже под влиянием Фихте он и изображает его в виде абсолютного Я.

Отметим, что в эссе "О возможности формы философии вообще" Шеллинг следует Фихте в дедукции представления. Однако его подлинный интерес онтологический. В раннем наукоучении Фихте заявлял, что задачей философии является объяснение опыта в качестве системы представлений, сопровождающихся чувством необходимости. И он решал эту задачу, показывая, каким образом Я порождает эти представления посредством деятельности продуктивного воображения, осуществляющего свою работу бессознательно, так что эмпирическому сознанию мир неизбежно кажется независимым от него. Шеллинг же в "Философских письмах о догматизме и критицизме" (1795) прямо заявляет, что "главным делом всякой философии является решение проблемы существования мира" [2].

1 W, 1, S. 100 [108: 50].

2 W, 1, S. 237 [103: 1, 63]. В дальнейшем эта работа будет обозначаться просто как "Философские письма".

127

Конечно, в каком-то смысле два эти утверждения говорят об одном и том же. Но есть и существенная разница в расстановке акцентов, а именно в утверждении, что задача философии состоит в объяснении системы представлений, сопровождающихся чувством необходимости, и утверждении, что задача философии состоит в объяснении существования мира. В любом случае небольшая ретроспекция позволит нам различить под всеми фихтевскими украшениями ранней мысли Шеллинга ту же самую метафизическую склонность ума, которая на более поздних стадиях привела его к утверждению, что задачей философии является ответ на вопрос, почему есть что-то, а не ничто. Конечно, со временем Фихте тоже развил метафизические следствия своей философии. Но когда он сделал это, Шеллинг обвинил его в плагиате.