Обретение (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична - Страница 5
- Предыдущая
- 5/40
- Следующая
Во сне Эрфиану было хорошо. Но каждое утро он, открывая глаза, задавал себе один и тот же вопрос — зачем? Почему боги до сих пор не забрали у него жизнь? За что они наказывают его бессмысленным существованием? Он не верил в то, что найдет вампиршу даже с помощью Нави и Следопытов. Не был уверен в том, что хочет ее искать. Ему не хотелось двигаться, есть, говорить. Ему не хотелось даже дышать. Отчего он не умер тогда, вместе с ней?
Эрфиан чувствовал: он болен, но не может себя излечить, так как не понимает, что у него болит. Наверное, он уже умер.
— По душе тебе фрукты, дорогой гость?
Эрфиан тряхнул головой и посмотрел в тарелку. Он съел только персик и пару долек апельсина.
— По душе, — тихо ответил он.
— Расскажи, что печалит тебя, дорогой гость. Сновидцы знают, с чего начинается исцеление души.
— Ты не сможешь мне помочь.
— Назови мне свое имя, дорогой гость.
Не дождавшись ответа, Сновидица сложила руки на столе и улыбнулась.
— Ты держишь путь в замок женщины, при мысли о которой твое сердце начинает биться чаще. Не так ли, советник Жрицы Царсины?
Эрфиан почувствовал, как к щекам приливает кровь. Улыбка Саады стала шире.
— Ты не похож на мертвого. Уж поверь жрице Охотницы, она успела их повидать.
— Я ищу кое-кого, — выпалил Эрфиан. — Мне нужна…
— … вампирша Мирития. Думал ли ты о том, почему она не явится к тебе, хотя приходит во сне? Она — могущественное существо, может найти любого.
Оставив гостя размышлять над ответом, Саада убрала со стола тарелки и плошки и вернулась с кубком горячего травяного отвара.
— Что скажешь, дорогой гость?
— Я не знаю, — признался Эрфиан. — Я не думал об этом.
— Потому, советник Жрицы Царсины, что ты еще не готов принять ее исцеление. Зачем ей исцелять кого-то, если он считает себя мертвым?
— И, тем не менее, она навещает меня во сне каждую ночь.
— Вот и ответ, дорогой гость. Она хочет помочь. Но ты не хочешь принимать помощь.
Эрфиан сделал несколько глотков отвара, который уже успел немного остыть.
— Эта ее магия — голос, да? — обратился он к Сааде.
Та неопределенно пожала плечами.
— У меня нет ответа на твой вопрос, дорогой гость. Вампирша Мирития — древнее существо. У ее магии нет имени.
— Если так, почему именно я?
Саада подняла глаза к потолку шатра и повторила фразу, которую путники часто слышат из уст Сновидцев:
— У меня нет ответа на твой вопрос.
Город Хошех
Эрфиан прикрыл глаза ладонью, заслоняясь от принесенного ветром песка, и посмотрел на замок, силуэт которого вырисовывался на фоне предзакатного неба. Он стоял на границе владений Нави, и в нем боролись два чувства — смятение и предвкушение. В последнее время он вспоминал о ней все чаще. Ему хотелось ее увидеть. Сейчас он готов был признаться себе в том, что скучал. Имела ли эта тоска что-то общее с влюбленностью? Вряд ли, но попытки понять свои чувства приводили Эрфиана в состояние странного смущения. Он превращался в эльфенка, которому вампирша спасла жизнь. По прошествии стольких весен воспоминания о Нави нашли уютный уголок в его памяти. Тайный, недоступный для других уголок, который он будет оберегать.
— Прошу, садись. Я скажу госпоже, что ты пришел.
Эрфиан опустился в одно из кресел у стола, отметив, как изменилась обстановка замка. Окна украшали узоры из цветных стекол, на полу больше не было ни ковров, ни подушек. Холодный темный камень. Комнаты казались больше и пустыннее.
— Давно у меня не бывало таких гостей.
Нави стояла в дверях, разглядывая его, и не торопилась подходить ближе. На вампирше было короткое платье из белоснежного шелка, на ногах — кожаные сандалии с высокой шнуровкой. Она остригла волосы, соломенные пряди едва прикрывали уши и подчеркивали худобу лица. Эрфиану пришло в голову, что Нави постарела.
— Какими судьбами, мальчик? — осведомилась вампирша, проходя в комнату. — Или как следует к тебе обращаться? Советник?
— Приятно осознавать, что моя судьба тебе небезразлична.
Нави села в кресло напротив.
— Я с большим вниманием слежу за твоей жизнью.
— Зачем?
— Ты — мой маленький воин, помнишь?
— Я не воин. И не твой.
Нави улыбнулась и откинулась на спинку кресла, сложив руки на животе.
— Сначала — Безликие, потом — храм богини сладострастия, потом — дочь торговца Валида, а потом — тьма. Какая она, твоя бездна, Эрфиан?
— Я пришел сюда не для того, чтобы вести с тобой задушевные разговоры. У меня есть просьба.
— Что тебе нужно от вампирши Нави, которая так жестоко с тобой обошлась?
— Я долго шел, мне нужна постель. И еда.
— Твой визит меня удивил и обрадовал. В последнее время мне одиноко. Я прикажу накрыть на стол.
— Нет. Скоро рассвет, а ты выглядишь усталой. Я просплю до вечера. А на закате мы поужинаем.
Вампирша смотрела на него, запустив пальцы в волосы.
— Ты выглядишь сломленным, мальчик.
— Я уже сказал, что не собираюсь вести задушевные разговоры.
— Ты выглядишь озлобленным и отчаявшимся. Тебе больно.
Эрфиан кивнул.
— А еще от тебя пахнет смертью, — закончила вампирша. — Кого ты убил?
— Вампира. Когда-то он был моим другом. Давно… будучи человеком с печатью Лилит.
Губы Нави тронула высокомерная улыбка.
— Тьма, — сказала она. — Теперь понимаешь, мальчик. Зло живет внутри каждого смертного с печатью.
— Что же, я помог ему избавиться от тьмы.
— И что ты при этом почувствовал?
— Ничего.
Вампирша приподняла бровь.
— Ты стал черствым, Эрфиан.
— Я повзрослел.
— Ты боишься.
— Мне нечего бояться.
— Ты боишься оставить прошлое и начать жить заново.
Эрфиан поднялся.
— Буду рад, если ты покажешь мне мою спальню.
— Ты забыл дорогу в свою спальню? Это печально. Пойдем, я провожу тебя.
В отличие от остальных комнат замка, спальня осталась прежней. На мгновение Эрфиану показалось, что время повернулось вспять, и на самом деле ничего не было, ни Безликих, ни жрецов сладострастия, ни Гриаллы, и он вышел на прогулку, а теперь вернулся. На невысоком столике возле окна стояла плошка, в которой плавали цветы.
— Здесь кто-то живет? — полюбопытствовал Эрфиан.
— Нет, — покачала головой вампирша.
— Это ты принесла цветы?
— Да. Их запах напоминает о тебе. На душе становится тепло.
— Подумать только, ты еще не забыла это слово.
— «Тепло»?
— «Душа».
Нави стояла у Эрфиана за спиной, он не видел ее лица, но чувствовал, что она улыбается. На этот раз, не высокомерно, а печально. Она не лжет, действительно вспоминает о нем? Тоскует? Но какое это имеет значение…
Эрфиан подошел к кровати и, сняв с плеча сумку, бросил ее на пол. Вампирша не двигалась с места.
— Нави, — позвал он.
— Принести тебе фруктов?
— Нет.
— Теплое одеяло? Нынче с моря дуют холодные ветра.
— Нет.
Вампирша приблизилась, остановившись у него за спиной.
— Останься. Пожалуйста.
Нави молчала. Эрфиан повернулся к ней.
— Мне одиноко. Я не могу спать, а если засыпаю, то вижу кошмарные сны. Может, мне нужно встать перед тобой на колени? Умолять о том, чтобы ты меня пожалела?!
Вампирша улыбалась. Еще мгновение назад Эрфиан ощущал себя мешком, из которого вытрясли все, оставив только пустоту, а теперь гнев, тоска, жалость, боль, странная легкость и мучительное желание окатили его горячей волной. Сопротивляться этой волне было невозможно, да и не хотелось. Он подхватил Нави на руки — она оказалась легкой, как перышко — уложил на подушки и впился поцелуем в ее губы, поднимая подол платья.
— Постой, Эрфиан, не надо так, — запротестовала она, пытаясь отвернуться.
— Отчего же? Или твое тело мне лжет? Я вижу, что тебе нравится.
Бедра вампирши обвили его талию, она выгнула спину, откинула голову назад и застонала. А после Эрфиан испытал то, чего не испытывал еще никогда. Женщина, которую он сейчас прижимал к себе, женщина, кожа которой пылала под его пальцами, женщина, которую когда-то он считал воплощением зла, не просто стала его частью. Они превратились во что-то единое, сходящееся до мельчайших трещинок, совершенное, как первозданное творение богов.
- Предыдущая
- 5/40
- Следующая