Повелитель морей - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 48

– Срок?

– Два-три часа. Кто первым попадётся: майор, полковник или генерал. Ставлю на майора: их тупо больше и шансы встретить куда выше.

– С этим согласен. Буду ждать тут. Твои действия?

– Одолжу у танкистов танк и рвану в тыл к немцам – тем, что атакуют позиции третьего батальона. Кто первым попадётся, того – в танк, и привезу вам. «Тридцатьчетвёрку» возьму, на нём больше шансов прорваться туда и обратно.

– А тут рядом танкисты? – заинтересовался комполка.

– Нет, интенданты, но они вывели два танка. Один из них «три четыре».

– Ясно, – сказал генерал. – Есть что добавить?

– Есть два условия по нашей сделке.

– Говори.

– Офицера я вам доставлю, какого не важно, хотя ваше пожелание насчёт связиста постараюсь решить. Первое моё условие: после награждения вы меня забываете.

– Почему?

– Пущай нас минуют и барский гнев, и барская любовь.

– Смешно. А командир полка?

– У него нет столько наград, чтобы оплатить мои услуги.

– Да ты не наглец, ты прохвост. Договорились. Что по второму?

– Меня более чем устраивает быть простым красноармейцем. Хотелось бы остаться им до конца войны.

– Тут уже обещать не могу. Сам повышать не буду, но ты не в моём подчинении, со своими командирами решай сам. Ждут тут, в штабе.

Козырнув, я чётко развернулся, и мы с ротным, молчавшим всё это время, покинули кабинет.

– Ну ты и дал, – пробормотал он, вытирая мокрый от пота лоб. – Кстати, кто это был?

– Конев. Сейчас вроде командующий девятнадцатой армией.

– Ясно. Удачи.

Я побежал прочь от села, в сторону дальней рощи, там создал големов (я уже тремя мог управлять) и, достав «тридцатьчетвёрку», сразу рванул по полю в обход села в тыл к немцам. Они такой наглости не ожидали, поработали из пушек и пулемётов, я тоже стрелял в ответ. Мы углубились в немецкий тыл, вышли к дороге и двинулись по ней, снося и расстреливая всё, что встречалось нам на пути. Два майора были, но всё не то. Хорошая связь давала немцам возможность устраивать засады на моём пути и уводить свои части с дороги, но Взор здорово помогал, и я расстреливал эти засады с дальней дистанции, после чего, сближаясь, добивал то, что оставалось.

Наконец мне повезло, Взор показал в километре вставшую за посадкой колонну, там были и легковые машины. Среди офицеров был всего один старший, в звании полковника и со знаками различия танкиста. Вот я к ним и рванул, развив максимальную скорость, которую способна была дать эта машина, голем даже до пятидесяти километров в час смог выжать, и это по полю. Удрать они не успели, а три выдвинувшихся вперёд танка и два броневика я расстрелял с пятисот метров, после чего, проехав мимо чадящего железа и повалив пару деревьев посадки, выехал к дороге, где спешно разворачивалась колонна, и расстрелял её из пушки и пулемётов.

Наконец мы догнали машину, в которой находился полковник. Башенный люк мгновенно открылся, и пока я работал пулемётом, голем-заряжающий вылетел наружу, вырубил полковника, связал его и, воткнув в рот кляп, затащил в танк. Мы продолжили работать по колонне и нашли ещё одного офицера, майора-связиста – то что надо. И его взяли, я заодно неплохой «Мерседес» прихватил. Пришлось одного голема деактивировать, иначе этого тучного майора некуда было бы сажать. Мы ещё дважды прошлись по колонне, добивая оставшихся. Я взял трофеями ещё три машины, пистолетов набрал. Ну а после мы рванули обратно и смогли прорваться до рощи.

Оба офицера были без сознания. Я убрал танк и достал только что затрофеенный автомобиль, на нём и покатил в село, оба офицера полулежали на заднем сиденье. На въезде в село меня остановили, тут стояла оборона второго батальона. Командиры, с любопытством разглядывая вражеских офицеров, позволили мне проехать. Они знали, что меня ждёт генерал, слух уже разбежался по полку. У третьего батальона была тишина, немцы, похоже, отошли и перегруппировываются.

Наконец я подрулил к зданию школы. Меня не было чуть более двух часов. Машины и охрана генерала были ещё тут, да и он сам уже выходил нам навстречу: ему сообщили, что мы подъезжаем. И не по телефону, такой связи в полку просто не было, а всего лишь наблюдатель, сидевший с биноклем на крыше школы, засёк меня и сообщил вниз, так и дошло до адресата.

Аккуратно припарковав машину, я выскочил из неё, подбежал к генералу и, молодцевато козырнув, доложил:

– Товарищ генерал-лейтенант, ваш приказ выполнен. Удалось взять полковника, начальника штаба семнадцатой танковой дивизии. К сожалению, командир дивизии в разгромленной мной штабной колонне отсутствовал. Также взят майор-связист из сорок седьмого армейского корпуса второй танковой группы. Взяты три портфеля с документами и картами. Всё в машине. Извините, товарищ генерал, германского генерала взять не удалось, но своё обещание я выполнил: взял двух офицеров, один из которых связист.

– Что ж, я своё обещание тоже выполню. Посмотрим, что ты взял.

Мы отправились в штаб полка, а два командира из свиты генерала плюс несколько человек из нашего полка, включая врача, занялись пленными и документами. Пленных привели в чувство и допросили, документы и карты изучили. Судя по помрачневшему лицу генерала, информация была самой неприятной, и он поторопился уехать, забрав с собой и пленных, и все документы, и даже «Мерседес».

Обещание генерал выполнил. На меня мигом были оформлены два наградных листа: один – за пленение двух германских офицеров, другой – за захват важных документов противника. По каждому давали Красную Звезду. Генерал подписал оба наградных и выдал две коробочки с уже заполненными орденскими книжицами. Более того, он лично проколол мою гимнастёрку и прикрепил их, хотя не все так делают. Видно, что имеет опыт в этом деле, ровно на груди находились, где и положено.

Документы я убрал в Хранилище, делая вид, что убираю в нагрудный карман. Сразу меня не отпустили, пришлось писать рапорт по рейду, на что у меня ушло минут десять. Без особых прикрас всё описал, включая уничтожение штабной колонны, в это легко поверили: дымы на горизонте и сейчас видно. Да и наблюдатель оба раза мой танк видел.

Комполка пригласил меня к себе и предложил перейти в разведку, но я отказался, причём достаточно категорично: мол, я бы предпочёл продолжать службу в нашей роте. Приказывать он не стал и отпустил меня. Я пошёл было уже к двери, но вдруг остановился и повернулся к нему. К слову, в кабинете кроме нас двоих никого больше не было.

– Что-то ещё, боец? – завизировав подписью мой рапорт, поинтересовался майор. Фамилия у него была довольно интересная – Пугачёв.

– Есть ещё кое-что, товарищ майор. Вы в курсе, что я со своим дивизионом выходил из окружения?

– Да, доложили.

– Командир дивизиона капитан Лебедев, тот самый, что отдал меня под суд, приказал уничтожить технику дивизиона и пешком уходить через леса на прорыв к своим. Мы с комбатом Хромцевым покумекали и решили технику не уничтожать. Там находились знакомые мне интенданты, и они пообещали вывезти всё наше вооружение и технику. Мы пешком догнали колонну дивизиона и три недели пробивались к своим. Так вот, я связался с теми интендантами и узнал, что всё в порядке: технику и вооружение они вывезли, через двое суток будут здесь и передадут её мне. Так как я с ними договаривался, то получается, я владею этим вооружением. У меня взяли, мне и вернут. Перегонять всё это бывшему своему дивизиону я не хочу, а вашему полку такая батарея, думаю, пригодится.

– Любопытно. Что именно есть среди вооружения?

– Три 76-миллиметровые зенитные пушки образца тридцать первого года. Три тягача к ним, ЗИС-6. Зенитный ДШК в кузове полуторки и разъездной мотоцикл модели М-72. По полбоекомплекта на орудие. И ещё немецкая полевая армейская кухня с лошадью, она не является имуществом батареи, интенданты решили мне её подарить, они захватили её вместе с поваром.

– Что ж, от вооружения и техники я отказываться не буду. Через двое суток, говоришь?