Целуй меня в Риме (СИ) - Набокова Юлия - Страница 6

– Бонджорно, синьор Веронезе. Доброе утро, Марина, – он расплывается в глумливой улыбке. – Как спалось?

Мои щеки вспыхивают, и я отворачиваюсь к окну. Хуже не придумаешь! Рыжий Павел как-то подкатывал ко мне, но я дала ему от ворот поворот. С тех пор он затаил на меня обиду и теперь будет рад поквитаться. Уже к обеду весь офис будет знать, что я ночевала у босса.

– Скажите Паоло, пусть по пути остановится у обувного магазина, – командует Роберто, когда садится на заднее сиденье со мной и опускает взгляд на мои ноги и туфлю со сломанным каблуком. Надо же, заметил!

Как нарочно, Павел тормозит у одного из самых дорогих бутиков.

– Тут очень дорого, – пытаюсь возразить я. Такая обувь мне не по карману.

– Быстро! У нас мало времени, – настойчиво торопит меня босс и первым выходит наружу.

Мне приходится покориться. В магазине я хватаю первые попавшиеся туфли на высоком каблуке, размер как раз мой, но потом я замечаю ценник и едва не падаю в обморок.

– Я заплачу, – заявляет Роберто.

И мне ничего не остается, как примерить пару. Колодка удобная, несмотря на высокий каблук. Пока я делаю пару шагов, чтобы убедиться, что туфли мне подходят, Роберто уже отходит к кассе и оплачивает покупку картой.

– Спасибо, – смущенно благодарю я, подходя к кассе и глядя на него сверху. Благодаря каблукам, я снова оказалась выше него на полголовы. – Я все верну.

– Чепуха, – отмахивается босс. – Считайте это подарком!

– К какому празднику? – удивляюсь я. На календаре – начало июля. – Восьмое марта прошло, Новый год еще не скоро…

Босс растерянно хмурит брови, и я замечаю, как влюбленно смотрит на него молоденькая продавщица. Наверное, нечасто сюда захаживают такие эффектные брюнеты в пошитых на заказ итальянских костюмах!

– А день рождения у вас когда? – спрашивает он.

– Был в апреле.

То есть три месяца назад. Мы уже работали вместе, но босс меня даже не поздравил! А я из вредности не угостила его домашним тортом «Наполеон», который испекла мама для моих коллег. Он у нее – просто пальчики оближешь!

– Простите, что не поздравил, – извиняется он, и я растерянно хлопаю ресницами.

Второе извинение за утро – это уже слишком! Какая муха его укусила?

– Считайте это премией за вредность, – Челентано кивает на мои новые, баснословно дорогие туфли. – Я ведь знаю, что могу быть очень привередливым и требовательным. Спасибо, что меня терпите, Марина.

Я смущенно отвожу глаза и тороплюсь за ним на выход.

Когда я сажусь в машину с пакетом из модного бутика, куда продавщица сложила мои лодочки со сломанным каблуком, водитель Павел бросает на меня злорадный взгляд:

– Заработала? Поздравляю. Мне босс почему-то не дарит туфли ценой в мою зарплату.

Я вспыхиваю, когда в машину вслед за мной садится Роберто. К счастью, босс не слышал унизительных для меня слов. А если бы и слышал, то не понял их на русском.

Неделя до командировки пролетает незаметно, и вот уже я возвращаюсь домой в пятницу вечером, чтобы собрать чемодан. Наш вылет – рано утром в субботу, в моем паспорте стоит свежая рабочая виза, и я полна предвкушения от встречи с Италией. О том, что по офису с подачи сплетника Павла гуляют слухи о моем служебном романе с боссом, я стараюсь не думать. А сам Роберто, если и догадывается о чем-то по ехидным взглядам и улыбочкам подчиненных, виду не подает. В наших деловых отношениях ничего не изменилось с той ночи, что я провела у него дома. И это меня более чем устраивает. Надеюсь, так будет и дальше!

Достав с балкона чемодан, начинаю складывать в него рабочую одежду. Две сменные блузки и юбку. Футболку и джинсы на случай, если будет время прогуляться по Риму. Трикотажную ночнушку с забавной лисичкой.

Мама, возникнув в дверях моей комнаты, всплескивает руками:

– И этим ты собираешься соблазнять своего Челентано?

– Не собираюсь я его соблазнять! – морщусь я.

После того, как я заночевала у Роберто, мама уверовала в то, что у меня с боссом роман, и переубедить ее невозможно. Пропустив мои слова мимо ушей, она подходит к шкафу и начинает метать оттуда на диван яркие и легкомысленные платьица, маечки и юбчонки, в которых я ездила в отпуск на море прошлым летом. У меня аж в глазах рябить начинает.

– Твой итальянец с ума сойдет, когда увидит тебя в этом! – мечтательно восклицает она и прикладывает ко мне вешалку с открытым красным платьем на бретельках.

– А оно не слишком откровенное? – с беспокойством уточняет папа, заглядывая в комнату.

Была бы папина воля – я бы носила паранджу. Если бы меня одевала мама, то я бы ходила в нарядах танцовщицы стриптиза – чтобы сразу показать товар лицом.

– Мама, я еду в рабочую командировку, а не на пляж, – возражаю я, не без усилий отнимаю у нее вешалку и возвращаю обратно в шкаф.

– Не буду мешать вам, девочки! – Папа удовлетворенно кивает и уходит с чувством выполненного долга.

А я, не слушая причитаний мамы, складываю отобранную мной деловую одежду в пакеты – этой привычке меня научил печальный опыт. Раньше я бросала в чемодан одежду просто так, и однажды во время перелета внутри пролился флакончик шампуня, из-за чего перепачкались все вещи. Теперь я ученая и все одежки пакую в пакеты. Чемодан постепенно заполняется яркими плотными пакетами с логотипами магазинов, а наверх я кладу пару туфель на самых высоких каблуках.

Мама неодобрительно качает головой.

– Может, хоть балетки возьмешь? Роберто не понравится, что ты опять будешь выше него ростом.

– Мало ли, что ему не понравится… – ворчу я, делая в уме пометку взять балетки. Не пойду же я на завтрак в отеле на каблуках или в тапочках. Да и гулять по Риму в них будет удобней.

– Вы что, поссорились? – ахает мама. – Так и знала. Характер у тебя, Маришка, не сахар! И какой мужчина с ним мириться станет?

Она укоризненно качает головой, заранее сочувствуя моему будущему мужу.

– Почему это сразу я виновата? – огрызаюсь я из принципа. – Может, это Роберто накосячил!

– А что он натворил? – мама так и впивается в меня жадным взглядом. – Расскажи мне, дочка! Облегчи душу. Нельзя в романтическое путешествие с обидой ехать.

– Мама! – рычу я. – Сколько тебе раз повторить – это не романтическое путешествие, и у меня с Челентано ничего нет. Только деловые отношения.

– Не хочешь, не рассказывай, – мама с обидой складывает руки на груди.

А я продолжаю сборы и достаю из шкафа смену белья – трикотажный бежевый комплект, незаметный под одеждой.

– Ну хоть белье ты нормальное возьми! – горячо умоляет мама. – Что это за облачение монашки?

– Мне в этом удобно, – упрямо возражаю я, складывая в пакет бесшовные трусики и бюстгальтер с мягкой чашкой.

– Подожди, – подпрыгивает мама, устремляясь к двери. – Я же тебе комплект белья купила на распродаже. Хотела на праздник подарить, но раз такой повод… Сейчас принесу!

– Какой повод, мам? – восклицаю я, вставая у нее на пути. – Оставь! Не нужен мне новый комплект. И показывать свои трусы я никому не собираюсь!

Мама сникает, а я бросаю пакет с бежевым комплектом в чемодан и застегиваю молнию. Вот и собралась! На три дня много вещей не надо. В последний момент добавлю зубную щетку с пастой. Самолет рано утром, так что выезжать в аэропорт придется ночью.

– Я в душ и сразу спать! Если не проснусь по будильнику, растолкай меня, – прошу маму.

Она обиженно кивает, и я подхожу к ней, чтобы обнять.

– Мам, я тебя люблю, но я уже большая девочка и сама разберусь, с кем мне спать и в каком белье. Хорошо?

Она вздыхает и прижимает меня к груди.

– Я тебя тоже люблю, Маришка, и желаю тебе только добра! Помни об этом!

Добра – это значит выйти замуж и больше не работать. Сама мама счастлива быть домохозяйкой и заботиться об отце, наглаживая ему рубашки и готовя ужины. Но меня такая жизнь не устраивает. Чтобы не ссориться с ней, я предпочитаю промолчать и сбегаю в душ. А потом сразу спать!