Босс на блюдечке (СИ) - Лина Луисаф - Страница 12

Он аж охает.

— Я не замечал, чтобы ты боялась высоты, — говорит шеф, выпрямляясь и потирая покрасневшую шею, — когда была в моем кабинете в офисе.

— Я не подходила близко к окну, — мне неловко признаваться в такой постыдной слабости, — еще одной — но и отрицать очевидное просто глупо.

Он задумчиво хмыкает, потирает подбородок и кивает в сторону, приглашая следовать за ним. До самой кухни я иду, избегая смотреть на панорамные окна и приклеившись взглядом к его спине.

На ужин роллы. С удовольствием беру вилку[Г1] и присоединяюсь к трапезе.

— Did you find out what’s wrong with the construction site? — спрашивает Демьян, с удовольствием поглощая пищу. — Ты выяснила, что не так со строительной площадкой?

— Yes, — я тщательно подбираю слова. — They hire…

Я отвечаю медленно, тщательно подбирая слова и восстанавливая в памяти проклятые грамматические правила, которые в меня мягко, но совершенно безуспешно пытается вдолбить Эмилия. Все эти причастия, деепричастия, неправильные и модальные глаголы сводят меня с ума и превращаются в моей голове в самую настоящую кашу. Демьян даже перестает есть, и от страдальческого выражения на его лице я начинаю путаться еще больше, дико смешивая в одну кучу абсолютно все, что знаю.

— У меня такое ощущение, — он откладывает палочки в сторону, — будто меня отхлестали по щекам.

Я замолкаю, глубоко уязвленная его комментарием. Предупреждала ведь, что у меня нет способности к языкам!

— Ничего, — он успокаивает сам себя, — у нас еще есть время. Что насчет смены подхода?..

Он берет со стола ролл:

— Представь, что это глагол. Он свежий и вкусный сейчас — и это настоящее время. Он настолько вкусный, что я съем его без добавок прямо так, — ролл отправляется в рот, — о чем это говорит?

— О том, что ты не наелся?

— Ладно. А вот этот ролл, — берет палочками следующий, — вчерашний. Он в прошедшем времени. И он уже несвежий. Настолько несвежий, что для того, чтобы его съесть и не выплюнуть, мне придется, скажем, намазать его васаби или окунуть в соевый соус — чтобы отбить неприятный вкус.

Я все еще не понимаю, куда он клонит.

— Вот и для глагола прошедшего времени, — поясняет босс, — требуется какая-то добавка, какой-то соус. Окончание. Свежий глагол — нет добавок, старый глагол — добавь соус.

Я хлопаю ресницами, затем начинаю хохотать как сумасшедшая.

— Тебе нужно запатентовать этот способ! — сообщаю ему сквозь смех. — И продавать его за деньги! Так и вижу рекламный буклетик: «Спешите к Демьяну Незваному, только у нас — ГАСТРОООО-ПОДХОД!»

Демьян присоединяется к моему веселью, и остаток вечера мы изощряемся в придумывании новых шуток и рекламных слоганов.

Перед сном я набираю Эмилию. Сегодня первый раз за последние несколько лет, когда мы ночуем не вместе, поэтому я беспокоюсь:

— Ты заперла входную дверь на ключ? — едва она берет трубку, спрашиваю я. — Не забудь: два поворота, а ключ обязательно оставь полностью в замочной скважине, а сверху еще накинь цепочку. Не забудь поужинать, и не только йогуртом, съешь что-то более питательное, и поешь фруктов, у нас были яблоки. Стасенька не доставал? Если доставал, скажи ему, что я выдерну все его крашеные волосенки и сделаю из них парик, а потом приклею его «Моментом» на голову Звягинцева, если эта сволочь будет тобой помыкать!

— Я закрыла дверь на ключ, — я не вижу сестру, но по ее голосу понимаю, что она улыбается, — и накинула цепочку. Яблоки я доела, и поела гречку, только без мяса, и йогурт тоже съела. Нет, Стасенька меня не обижает, после твоего ухода он вообще потерял ко мне интерес. Мне кажется, он по тебе скучает. А Звягинцев и вовсе не обращает на меня внимание, он с утра до вечера полирует свой аквариум и завтра даже собирается на какой-то съезд аквариумистов. Лучше скажи, как ты сама?

— Лучше всех. У Демьяна огромный пентхаус, и самая маленькая спальня, которую я выбрала, размером с нашу квартиру. Здесь мило. И много места.

— Он… не пристает к тебе?

— Кто? Демьян? — это предположение так нелепо, что я хохочу. — Нет, я для него все равно, что органайзер на ножках. Единственное, к чему он может во мне приставать, это мои мозги, так что не волнуйся.

Мы разговариваем еще несколько минут, обсуждая, как прошел наш день, затем желаем друг другу спокойной ночи и отсоединяемся. Я взбиваю подушку, ставлю будильник и накрываюсь одеялом. Несколько минут спустя я уже засыпаю.

А вот пробуждение происходит намного раньше, чем я рассчитывала — и уж точно не так, как я ожидала: сверху на меня валится что-то огромное и тяжелое. От страха я визжу и начинаю брыкаться, всеми силами пытаясь сбросить с себя это нечто. «Нечто» скатывается, — и я слышу проклятия, извергаемые странно знакомым голосом, — а потом включается свет, и я вижу Адама, стоящего у светильника в одном исподнем.

— Что ты делаешь?!

— Какого черта ты тут забыла?!

— Что ты вообще тут…

— Как ты…

— Что здесь происходит?

В спальню влетает Демьян. Он взъерошен, на нем только пижамные штаны, на щеке отпечатался след от подушки. Он смотрит на меня, на Адама, снова на меня, взгляд его слегка плывет, и тут я понимаю, что стою в предостерегающей позе по другую сторону кровати с распущенными волосами и в одной коротенькой, ничего не скрывающей старой футболке. Хватаю с кровати одеяло и оборачиваюсь им несколько раз, с противоположной стороны быстро и деловито одевается Адам.

— Что она тут делает? — рычит он. — Какого черта ты вообще ее сюда притащил?!

— Минутку! — от злости я начинаю шипеть. — А что насчет тебя? Что ты вообще забыл в моей кровати?!

— В твоей кровати?! — он аж задыхается от возмущения. — Когда она успела стать твоей?!

— Так, угомонитесь!

Мы замолкаем и синхронно переводим взгляд на Демьяна, ожидая от него объяснений. Он устало вздыхает.

— Полагаю, настало время раскрыть некоторые карты. Адам, я пригласил Ксению пожить у меня до поездки в Брюссель, и я и подумать не мог, что из пяти гостевых спален она выберет ту, которую обычно занимаешь ты, когда остаешься у меня. Ксения, Адам не просто начальник моей службы безопасности, в первую очередь, он мой двоюродный брат.

Так вот оно в чем дело! А я-то гадала, почему Демьян терпит поведение со стороны Адама, выходящее за рамки начальник-подчиненный.

— Когда ты вернулся? — спрашивает тем временем Демьян брата.

— Час назад. И сразу поехал сюда.

И по привычке пошел в комнату, которую всегда занимал, разделся в темноте и завалился в постель, не ожидая, что в ней спит уже кто-то другой.

— Сейчас четвертый час ночи, — примиряюще говорит шеф, — предлагаю доспать. Адам, можешь выбрать любую другую спальню, они точно пусты.

Адам бросает на меня хмурый взгляд и выходит, сказав напоследок Демьяну:

— Нужно поговорить.

Босс вздыхает, затем желает мне спокойной ночи и исчезает, прикрыв за собой дверь.

Я слишком взбудоражена, что сразу уснуть, в крови бушует адреналин, вызванный ночным происшествием, поэтому, промаявшись для порядка минут двадцать, я накидываю на себя халат и выхожу из спальни. Мне нужен стакан теплого молока, он точно поможет мне расслабиться.

Однако чего я точно не ожидаю, так это того, что на кухне окажутся оба брата — и я стану невольным свидетелем их разговора.

— … невероятно глупо с твоей стороны. Неужели жизнь тебя ничему не учит?

— Не стоит сравнивать ее с Баутовым, она не такая.

— Конечно, она не такая! У Баутова были темные пятна в биографии…

— Что не помешало нам его нанять, а ему — попытаться получить откат…

— Зато прошлое этой вертихвостки слишком прилизанное! Такое кристально чистое, будто над ним кто поработал: образование, окружение, награды. Вот только дом, в котором она якобы родилась, был снесен, соседи разъехались кто куда, школа, где она занимала первые места, закрыта, родителей нет в живых. Такое ощущение, будто она подчистила за собой следы.