СССР 2010 Жить стало лучше, жить стало веселее! (СИ) - Широков Алексей - Страница 11

— Передай своему Ваське, если он ещё раз пасть свою откроет, я ему язык вырву. Я могу, ты знаешь. — Я распахнул куртку, демонстрируя значок Юниора. — А если Ленка мне пожалуется, что и дальше пристаёт, — переломаю ноги, будет на лекарства работать.

— А не много на себя берёшь? — родственник, поняв, что они нарвались на кого-то, кто им не по зубам, посмурнел, но всё равно отступать не собирался. — Не по понятиям…

— Вы задолбали с этими понятиями, — на этот раз его перебил я сам. — В задницу их себе засуньте. Я по совести живу. А по ней, твоему братцу надо было руки переломать в тот момент, как он в первый раз их на девчонку поднял. Особенно после того, как сам на косяке попался. Я уже не говорю о том, что нападать на парня с девушкой тупо западло. Или, скажешь, нет? Ленка его бросила давно и правильно сделала. Да и братец твой извиняться не спешит, ему удобнее квасить с друганами. Так что идите в пень, косяков за мной нет ни по понятиям, ни по жизни. А если не согласны, давай сейчас всё решим. Хоть по одному, хоть всей толпой, если по-другому не можете. А то всего десяток человек привели, видать, так страшно было.

— Завязывай, Чобот, — поморщился рыжий. — Мы тут сидели просто, а как Васька прибежал, вместе и двинули. Нам-то он наговорил, что ты сам залупался, но если ты с девчонкой был, то вопросов нет. Да и драться с Юниором дураков нема, тем более с тобой. Правду говорят, что ты Калёного завалил?

— Врут, — я поморщился, а когда пацаны чуть расслабились, добавил: — Я ему только перо в горло вогнал, а завалили менты. Маслину в голову всадили. То ещё зрелище, надо сказать.

Такого парни не ожидали и замерли, словно их пыльным мешком огрели. Особенно ошалел Вася, уже немного протрезвевший и пожалевший, что вообще со мной связался. Ленка ему была в принципе не особо и нужна, по крайней мере, с её слов, мириться он даже не пытался и лишь по пьяни выступал, мол, ты моя, и точка. Да и то дальше слов дело не шло, хватило одного обещания заявить в милицию. А тут портвейн слишком сильно на мозги даванул, вот он и решил выпендриться, а теперь жалел, но отступать не мог, и так брат дома взбучку устроит за враньё о том, что это на них напали.

Всё это я буквально читал у него на лице, как, впрочем, и на мордах остальных. Кто-то про меня что-то слышал, всё-таки район один, и живу я не так уж и далеко. Кого-то впечатлили последние фразы, так или иначе, но желание драться пропало у всех. Да его и не было особо, разве что у брата Васяна. Но и тот, поняв, что младший сам накосорезил, и впрягаться за него никто не будет, не спешил начинать месилово. Впрочем, у меня тоже было добродушное настроение, так что я решил дать парням возможность сохранить реноме.

— Ладно, мужики, — я запахнул куртку и демонстративно поёжился. — Пойду я, а то рано на тренировку вставать. Если есть вопросы — забивайте стрелку, порешаем. Ржавый, у тебя мой номер есть? Вот и ладушки, маякнёшь, чё как. Ну, бывайте.

И гордо удалился под взглядами двух дюжин глаз. Утром на самом деле нужно было на треньку, даже праздники для Михалыча не были причиной устраивать выходные. Там же меня ждало свидание с прекрасной Анастасией и её шокером. Надо сказать, впервые в жизни меня пугала встреча с красивой девушкой, но и отказываться от неё я не собирался. Варварский метод уже начал давать свои плоды, я потихоньку учился контролировать сатори, а значит, можно было и потерпеть. Чай, не развалюсь, не сахарный.

Утро встретило меня уже немного набившей оскомину пионерской зорькой, но, с другой стороны, под неё проспать ещё ни разу не получилось. Привычная десятикилометровая пробежка на максимальной скорости закончилась разминкой, а затем визитом к Михалычу. Точнее, к Анастасии и её пыточному инструменту. Полчаса, и я выжат как лимон. Что не помешало Выгорскому ещё полчаса гонять меня как сидорову козу по различным полосам и лишь потом отпустить, мол, иди отдыхай, праздники всё-таки. А вот дома ждал сюрприз, в виде суетившейся мамы, нарядившейся в какое-то старьё и доставшей резиновые сапоги. В коридоре лежали грабли, тяпка и топор, обмотанные тряпками, чтобы никого не поранить.

— Семушка, успел, думала, без тебя уеду, а взял ты ключи или нет, не знаю, — мама села на табурет, перебирая что-то в большой сумке. — Садись завтракать, я блинов напекла. Со сметаной и вареньем, как ты любишь.

— Блины! — я быстренько помыл руки и кинулся за стол, ибо жрать хотелось просто зверски, тут же набив рот горячим тестом. — Фкуфняфина! А фы… ты куда намылилась с утра пораньше?

— Да на дачу хочу съездить, траву прошлогоднюю хоть убрать, а то перед соседями неудобно. — Мама подумала и, достав из холодильника шмат сала, положила его в сумку. — И так ничего не садим, а сорняки-то лезут. Не по-человечески это, людям вредить.

— У нас что, дача есть?! — я выпал в осадок, застыв с блином в руке. — Серьёзно?

— Ты чего, Сём? — удивлённо уставилась на меня мама. — Забыл, что ли? Ещё от бабушки осталась. Мы, правда, там редко бываем, в основном я весной и осенью езжу, траву убираю, а тебя так и не вытащишь, но участок есть. Коля, правда, уговаривал его продать… ой… Сёмушка…

— Всё нормально, мам. — Я усилием воли заставил себя разжать кулак, но улыбаться не стал, боясь, что это будет скорее оскал. — Правильно сделала, что не послушала этого мудака. И забудь уже о нём. Всё, нет его, был и сплыл. Больше тебя никто и никогда не тронет. Я обещаю.

— Конечно, Сёмушка, конечно, — зачастила мама. — Всё у нас хорошо будет.

— А хочешь, я с тобой съезжу? — вдруг у меня возникла идея. — Чего ты сама будешь там корячиться, когда такой здоровенный лоб рядом?

— Ой, да не надо, — попыталась отказаться та. — Я потихоньку-полегоньку управлюсь да вернусь.

— Вот вместе и управимся, — отмёл все возражения я. — Так, найди мне вещи для работы, я пока в душ схожу, а то после тренировки мокрый как мышь. Переоденусь, и поедем. Посвятим день труду, раз уж у нас праздник весны и труда. Можно в магазин зайти, сосисок взять и там на костре пожарить. Будет пикник… ну, это по-английски так выезд на природу называется. Правда, у них там и природы-то нормальной нет, не то что у нас в Сибири.

Сказано — сделано. Да и мама отнекивалась скорее рефлекторно, чтобы загладить неловкость момента. Да, меня бесило, когда она вспоминала Калёного, но надо признать, делала она это чаще всего в негативном ключе, так что я старался сдерживать характер. Да и сама мама после всего случившегося старалась об этом ублюдке лишний раз не говорить, но иногда прорывалось. Из песни слов не выкинешь, как говорится. Так что приходилось с этим жить. Но я уже дал себе зарок, что постараюсь перебить память об уроде новыми яркими впечатлениями. Тем более что сделать это было несложно, не так уж много мама видела в своей жизни. А сейчас появился шанс пожить для себя.

Первым пунктом плана у нас было метро, и вот тут я словил очередной шок. За те две-три недели, что я находился в этом мире, мне как-то не доводилось пользоваться подземкой. Вся активность проходила в пределах нашего района, на тренировки через мост я предпочитал бегать, а мой альтер эго воспринимал метро как что-то само собой разумеющееся. Ну, есть и есть. Я же ещё при входе залип у карты, пытаясь сообразить как! Ну как они это сделали?! И почему у нас за срок на сорок лет больше не смогли осилить даже десятой доли! Хотя, в принципе, ответ был очевиден.

Там, у нас, всем было плевать на людей. Те несколько станций, что всё-таки с горем пополам открыли за это время, были запланированы ещё в семидесятых. Я не вру, видел план развития метрополитена, где были заложены не две, а четыре ветки, соединяющие отдалённые районы города. Но здесь, в советском Новосибирске образца 2010 года, этот план не просто выполнили, а перевыполнили с огромным запасом!

Как вам прямая ветка с улицы Титова до Снегирей и ещё дальше аж до Пашино? А от Октябрьской до Кольцово не желаете прокатиться, там пересесть на другую ветку и добраться до Академгородка? Или от площади Станиславского смотаться в Кудряши? Да я только от названий минут десять глазами лупал!