Не боярское дело - 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 10

Шрапнельные снаряды. Тот пережиток прошлого, которым как-то раз персы умудрились достать мой маголёт над Каспием. Теперь он им выходит боком. Похоже, именно эти снаряды рвутся сейчас недалеко от вражеского лагеря.

Артиллеристская мода нашей Империи уже давно перешла на два основных типа снарядов — осколочно-фугасные и бронебойные. Впрочем, особой нужды в бронебоях нет. Обычно их используют при штурме укреплений и у моряков они востребованы. Так что осколочно-фугасные пока вне конкуренции и составляют девяносто пять процентов боезапаса.

— Переносим огонь вглубь лагеря. Работайте по площадям. — командую я, обозревая с высоты вражеские позиции и корректируя работу двух секстетов.

Признаться, себя сдерживаю. Так и хочется шарахнуть в некоторые отмеченные места. Хотя, вот и пора пришла. Пушкари откуда-то вынырнули и начали орудия к бою готовить.

— Эх, хорошо пошли! — оценил я цепочку из четырёх могучих Комет, отправленных в путь.

Если что, то я перед операцией напялил на себя Сбрую — М.

Свою. Персональную. Изготовленную по лучшим рецептам и изобретениям русской техномагической мысли.

Я не соврал. Легли СуперКометы кучно, как в учебнике. Этаким горизонтально вытянутым ромбом накрыли всю батарею, погрузив её в пыль и дым. Сильно сомневаюсь, что там кто-то из артиллеристов выживет. Больно уж удачно я всю серию засадил. Такое захочешь, не повторишь. Момент вдохновения нужен. И он был, ещё секунд десять назад. А уж как усиленные заклинания еба… э-э-э, короче, нормально там всё теперь.

— Отлично, князь, — хмыкнул за спиной Шабалин, с каких-то хлебов в кои веки обратившись ко мне по титулу.

Буду расценивать это, как награду за удачную серию мощнейших Комет х 3, которые мне помогает выдавать артефактное снаряжение.

— А вы, барон, не хотите отметиться? — поддел я наставника, припомнив ему выданный мной титул, на который ему до сих пор наплевать.

Нет, титулом-то он пользуется, но вот хозяйством своим совершенно не желает распоряжаться.

Я терпеливо за этим делом наблюдал, наверное, месяца два. Потом пробовал подпинывать Шабалина, но нет. Далеко не все личности готовы надеть на себя лямку барона. Вот и Шабалин оказался к этому делу совсем не расположен. Как хозяин он безнадёжен. Пришлось мне нанять управляющего, с хорошими рекомендациями, и посадить его на процент от прибыли баронского имения. Как-никак Шабалин у меня в ближних соседях, а зачем мне нищета под боком.

В том, что я не прогадал, довелось убедиться через год, когда я этого управляющего вызвал к себе на проверку вместе со всеми его книгами. Когда он увидел и осознал, что их будет просматривать сама княгиня Рюмина, то человек преисполнился уважением и аж ножонками засучил. Даже не знаю, как выразить то его состояние, когда он осоловело таращился на мою жену, бодро изучающую его бухгалтерию.

Короче, порядок в отдельно взятом баронстве пришлось таки наводить мне. Заодно и качественный полевой шпат мне там начали добывать. Отличный наполнитель для керамики, которая идёт на недорогие накопители Силы из сапфирового стекла и опять же он в металлургии постоянно востребован.

— Укажи цель или ориентир, — вертел головой Шабалин всё то время, пока я размышлял о его баронстве.

Ну, так-то, да. Человек он не военный. Одно слово — теоретик.

— Большой белый шатёр в дальнем правом углу, — дал я ему вполне заметный ориентир и сделал полшага назад, чтобы не мешать наставнику работать.

Чересчур громоздкий я в Сбруе, зато ощущения превосходства — непередаваемые.

Первый раз наставник врезал хорошо, жаль, что мимо.

Метров на двести промазал. Впрочем, это не удивительно. Разброс с такой большой дистанции, а мы висим километрах в семи от лагеря, дело обычное. Хорошо ещё, что под утро ветра практически нет и наш дирижабль если и качается, то совсем слегка. Я это дело отрабатываю с помощью ног, а наставник о таком фокусе понятия не имеет. Нет у него моей практики полётов. Это нечто приобретаемое, такое же, как походка моряков враскачку.

Короче, белый шатёр наш барон накрыл лишь с четвёртого раза, и то, попав всего лишь рядом с ним, чего вполне хватило, чтобы это сооружение рухнуло, погребя под собой всех тех, кто там находился.

Следующие пятнадцать минут ушли на рутину. Мы давили отдельно взятые огневые точки. Задача непростая и нервная. Секстеты разбились на индивидуальную работу. Попасть с большой дистанции по пулемётному гнезду — дело архисложное. Но вроде все справились.

— Салават, теперь твоя очередь, — повернулся я к предводителю степняков, который смотрел в бинокль на тот Ад, который развергся во вражеском лагере.

— Батыры, алга! — хищно выкрикнул он в рацию, выделенную ему для общения с его войсками.

Так-то я им ещё рации выдал и сейчас некоторые из них наверняка включены на громкую связь.

В рассветной мгле было видно, как тёмная масса из пятнадцати с лишним тысяч конников дрогнула волной и пошла вперёд, заметно ускоряясь чуть ли не каждую секунду.

Через разваленные стены укреплений степняки зашли, как горячий нож в масло.

Рассвет начался тогда, когда с армией персов всё было покончено.

Мы к этому времени тихо и мирно завтракали вместе со всеми архимагами, и вид несущегося во весь опор степняка на горячем жеребце, не портил нам аппетит.

— Тебе кони нужны, брат? — обратился ко мне примчавшийся Салават, пару часов назад спустившийся на землю, — Мы их много взяли. Там твоя доля есть, очень большая.

— Нет. Делай с ними что хочешь. Может с нами присядешь? — показал я ему на место рядом с собой.

— Некогда. Коней в нужные руки надо скорее отдать, — крутанулся на своём жеребце молодой хан, и благодарно кивнул мне, прежде, чем умчаться.

Особого значения я в тот момент этому не придал. Меня куда как больше интересовали впечатления парней, поработавших в составе, столь необычном для русских магов.

Поделиться им особо было не чем. Да, работали, шкуру пощипывало, а так ничего такого необычного, что бы отличалось от тренировок на полигоне они не испытали.

Понятное дело. Артиллерия, работающая на дистанцию почти в десяток километров, тоже не всегда видит результаты своей стрельбы.

Мы уже совсем было собрались улететь на следующее утро, но уже под вечер примчался Салават, и не один. С ним была дюжина степняков, и каждый из них вёл в поводу вьючную лошадь.

— Твоя доля, брат, — легко соскочил с коня Салават, — Ты меня очень выручил, когда от арабских коней отказался. Они между своими чуть ли не в драку ушли. За каждого золотом платили. Покажи моим людям, куда твоё золото выгрузить.

Слегка офигев, я быстро оглядел прибывший караван.

Видно, что лошадки навьючены серьёзно. Как бы не по полтора — два центнера груза на каждой в кожаных сумках.

— Заносите в мой дирижабль, — ткнул я пальцем в сторону своего судна, — А с тобой, Салават, я хочу поговорить отдельно.

На беседу мы потратили около часа, дотошно обговорив все детали и расписав роли.

— Я хотел той на послезавтра назначить, но раз ты говоришь сегодня, то так и сделаем, — легко поднялся с места молодой хан, когда мы закончили разговор.

Если коротко, то договорились мы о следующем: я оказываю Салавату военную помощь и начинаю снабжать его войско оружием. Степняки, находящиеся под руководством хана не переходят реку Урал и прекращают любые нападения в нашу сторону. В течении недели все русские, находящиеся в стойбищах степняков на положении рабов, будут сопровождены до ближайших русских застав. На сегодняшнем тое Салават объявит меня своим братом. Ему это необходимо, чтобы упрочить и удержать свою власть. Имея в названных братьях русского князя Салават серьёзно усилит своё влияние и, что уж скрывать, получит определённые гарантии личной безопасности. А то у степняков стало модно захватывать власть, лишив жизни очередного хана и вырезав его ближайшее окружение.