Проблема для некроманта – 2 . Часть вторая (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 24

Озноб пробежал по моей спине. Возможно ли подменить память? Впрочем, о чем я, это возможно и безо всякой магии, я читала о подобных исследованиях. Никаких чудес, тайных методик и сверхсекретных лекарств. Просто рассказать небылицу, удивившись, дескать, как это ты не помнишь? Было, точно было! Просто задать некорректный вопрос, типа какой глаз подозреваемый подбил жертве при том, что оба глаза целы. Да, срабатывает не со всеми, но чаще всего – срабатывает. Мозг, столкнувшись с лакуной в памяти, достроит детальки сам и сам же уверится, что это настоящие воспоминания. Потому никогда нельзя безоговорочно верить свидетелям и мемуарам. Да что далеко ходить – не далее как вчера Кэри, услышав краем уха про приворот, домыслила, что он удался, жертвой стал Винсент, а затеяла все я.

Но если так – до каких пределов может дойти магия? И что если я – вовсе не я? Что, если не было никакой Инги, детдома и меда, а была лишь Агнета, девушка с въевшейся в трещины рук грязью и не имеющая денег на новое платье?

– Что такое? – разом вскинулся Винсент. Надо же, намек наставника на то, что он сам может оказаться ведьмаком, его вовсе не тронул, а стоило мне на миг подумать, будто я рехнулась…

Если переселение душ – ересь, принятая среди ведьмаков, то не могли ли мне перепрошить мозги и подсунуть профессору некромантии в качестве бомбы замедленного действия? Внушить воспоминания о детстве и прежней жизни, словно андроиду из фантастического фильма?

А заодно внушили знания об андроидах и фантастических фильмах? У какого мага хватит на это фантазии? Как говорит Стерри, а до него в нашем мире – Оккам, «не умножай сущности сверх необходимости». Я – это я.

Но все-таки надо проверить. Вдруг безо всяких перепрошивок памяти в мой разум подсадили приказ с отсрочкой выполнения? Пырнуть ножом спящего мужа, к примеру?

– Мою ауру ты смотрел? В смысле, давно ли ты проверял, не подправили ли мне мозги?

Договорить получилось с трудом. Вдруг на самом деле…

– Когда в первый раз заподозрил, что ты не та, за кого себя выдаешь.

Лицо мужа на несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, приобрело отсутствующе выражение, взгляд расфокусировался.

– Все в порядке, – улыбнулся он наконец. – И с вами, наставник, тоже. Но, насколько я помню, амулет с защитой от ментальных воздействий вы не снимаете никогда.

Стерри покачал головой.

– Амулеты не всесильны. Ты утверждаешь, что моя аура без искажений. А твоя?

– В том, что касается меня, вы всегда можете поднять дневники и проверить, как все было на самом деле. Но если хотите… можем повторить ритуал. Инге не помешает практика, и торопиться нам некуда.

– Хочу.

Я мысленно застонала. Винсент пожал плечами. «Чем бы дитя ни тешилось – лишь бы не вешалось» – читалось на его лице.

– Как вам будет угодно.

Посуда исчезла со стола. Я недоуменно моргнула.

– Переместил на кухню, – пояснил муж. – Потом почищу.

Он пододвинул мой стул, помогая выйти из-за стола. Едва заметно нахмурился – по ту сторону стекла закрылись ставни, по эту – задернулись шторы.

«Подчинить разум можно на расстоянии взгляда», – вспомнила я. Значит, убийца вполне способен устроиться где-то в соседнем доме, наблюдая в окно. Но неужели Винсент не следит за личными вещами? С другой стороны – под обломками здания факультета остался его кабинет: книги, записи, перо-самописка и бог весть что еще. Кто гарантирует, что убийца до них не доберется? В конце концов, покойная Корси едва ли разбрасывала повсюду свое нижнее белье, но все равно попалась.

Мы двинулись на второй этаж, и везде за нами захлопывались окна и задвигались шторы. Меня передернуло. Винсент легонько сжал мою ладонь.

– Это не навсегда.

– Понимаю, – кивнула я. – Но мало приятного видеть, как дом превращается в противоядерный бункер?

– Противоядерный бункер? – тут же переспросил Стерри. Нет, определенно зря я волновалась насчет своего прошлого. Ни одному ведьмаку не придумается мешанина знаний, что болтается в моей голове.

Мое образование не было системным – если не считать профессионального. Просто, оказавшись в институте, я обнаружила, что чудовищно неграмотна во всем, что не касалось знаний, необходимых для поступления. Пойти за советом было не к кому, кроме однокурсников, а советовали они что кому в голову взбредет. Получившийся коктейль лучше было не взбалтывать лишний раз.

Но как рассказать людям, не имеющим представления о строении атомов, про цепную реакцию? Впрочем, оба мага поняли меня довольно быстро.

– По похожему принципу действует ловушка на крови, – сказал Винсент. – Небольшой поток силы инициирует буквально несколько капель, те высвобождают силу, инициируя соседние, и реакция распространяется почти мгновенно, выделяя чудовищное количество энергии.

Так вот почему так шарахнуло!

– На смерти можно сделать что-то подобное, – заметил Стерри.

– Можно, – согласился Винсент. – Когда дойдем до боевого применения силы, научу.

Я не стала спрашивать, почему не прямо сейчас. Никто не даст первоклашке в руки боевую гранату. Но все же жаль, что здесь нет никакого магического аналога шокера или, скажем, газового баллончика. Я бы не отказалась.

Несмотря на закрытые окна, дом не погрузился во тьму. Магические огоньки, развешанные мужем и Стерри, создавали полную иллюзию дневного света – не то что мой. Похоже, дело не в природе силы, а в умении ей пользоваться. Ничего, выучусь. И к повторению ритуала мне в самом деле стоит отнестись не как к проявлению профессорской паранойи, а как к возможности попрактиковаться, поучиться контролировать силу.

Странно, во второй раз ритуал свершился куда быстрее. То ли потому, что я уже его проводила, то ли потому, что меньше волновалась, ведь над душой не висел инквизитор и невзлюбившая меня ректорша. Если бы я ошиблась сейчас, пришлось бы лишь начать все сначала. А может, просто теперь мне не приходилось по десять раз сверять начертание каждого символа, Винсент и Стерри сразу подсказывали мне, что не так. И влить нужное количество силы тоже получилось с одного раза.

– Все в порядке, – констатировал Стерри. Подхватил меня под локоть, позволяя переждать приступ головокружения.

– Но это же не дело, – не удержалась я. – Нельзя же повторять ритуал каждый раз после того, как кто-то выходит из дома!

– Есть варианты лучше? – поинтересовался профессор.

Я сникла. В самом деле, что нам еще остается? Винсент обещал амулеты от ментального воздействия, но по неведомой мне причине не раньше, чем через неделю. И, по словам его наставника, они не всесильны, наверное, потому сам Винсент и пренебрегал ими до сих пор.

И что тогда остается? Подозревать друг друга, то и дело проверяя? Что мы будем делать, если вдруг обнаружим, что в разум вмешались? Правила предписывают убивать сразу.

Стерри прервал мои невеселые размышления:

– Что ж, пойдем учиться писать. Мальчик, уступишь нам кабинет?

Да, учиться нужно. Доберется до нас маг крови или нет, еще посмотрим, а чувствовать себя тупицей, не умеющей ни читать, ни писать, мне уже надоело.

Винсент, уступив мне письменный стол и материализовав дополнительный стул для наставника, из кабинета уходить не стал. Перебрался в кресло в углу, вытащил из воздуха кухонную табуретку, куда сложил пригоршню украшений, моих и своих, и занялся делом. Я попыталась было приглядеться к потокам силы, но быстро поняла, что толку от моих наблюдений никакого. Да и Стерри, вручив мне лист с нарисованными крокозябрами, быстро заметил, что я занята вовсе не чистописанием, и взмахнул рукой, имитируя подзатыльник. Не коснулся, но намек был более чем прозрачным. Пришлось заполнять прописи, снова чувствуя себя словно в школе.

И все же, разогнув спину, смотреть на сосредоточенное лицо мужа, а то и встречаться с ним взглядом и ловить улыбку было приятно. Хорошо, что он не ушел из кабинета.

– Ты в самом деле грамотна, – заметил Стерри, наблюдая, как я покрываю лист палочками, крючками и петельками.