Проблема для некроманта – 2 . Часть вторая (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 18

– Зачем тебе? – Инга разжала кулак. – Я хотела закинуть в плиту, сжечь.

– Для вестника. Помнишь, я говорил, что нужна частица духа? Ее добывают из волос или кусочка кожи.

Он хотел объяснить подробнее, но бурчащий живот напомнил, что вечер был бурным, утро тоже, а они еще не завтракали.

– Беги, – Винсент легонько хлопнул жену по упругой попе. – Я скоро.

Похоже, я здорово себя переоценила, решив, что если Кэри справлялась с плитой, то и я с ней справлюсь. Сложить дрова в топку – горнило, вспомнилось правильное слово – не требовало особого труда. Коробочка с плоским камнем, размером с пятирублевую монету, и железкой, напоминающей ключ от заводной игрушки, тоже нашлась быстро. Там же лежали рулончики бересты.

Поначалу все казалось просто: я чиркнула железякой по камню – искры полетели в разные стороны. Я даже на миг испугалась, что прожгу платье, как у костра, куда сдуру бросили горсть сухих сосновых иголок. Береста занялась не то с третьего, не то с четвертого удара железа о камень. Поленья загораться не пожелали: чадили, обугливались – и все.

После того, как пару раз обожгла пальцы, я вспомнила ругательства, от которых запылали бы уши даже у санитаров нашего бюро. Но дрова остались безучастны к силе слова.

Избаловалась в своей цивилизации. Сперва по привычке вымыла голову с утра, не подумав, что фена здесь нет и быть не может, потому сейчас мокрая коса холодила шею, вовсе не улучшая настроение. Теперь, вот, пообещала мужу завтрак, но даже чайник согреть не смогла! А еще думала, что руки из нужного места растут.

За спиной скрипнула дверь. Я обернулась, пытаясь справиться с раздражением и стыдом, но у порога оказался не Винсент, а профессор Стерри. Я медленно выпрямилась, лихорадочно соображая, что сказать. Хотя нет, лучше помолчать, сказала я уже предостаточно. Наверняка, открывая дверь, он узнал нечто новое о родословной дров, печки и этого мира в целом. До чего же неловко вышло!

– Прошу прощения, – улыбнулся профессор. – Спросонья я не сообразил, что в доме есть хозяйка. Мальчик позволял мне не церемониться, но теперь… еще раз прошу прощения. – Он шагнул назад, не торопясь разворачиваться и уходить.

Спросонья, как же! Одет, выбрит, причесан волосок к волоску, на лице ни тени сонливости, взгляд острый, как всегда. Веки, пожалуй, чуть покраснели, и следы чернил на пальцах – ну точно, писал. Ложился ли вообще, учитывая, что расстались мы поздно, а сейчас, судя по солнцу, раннее утро? Впрочем, это меня не касается. Жаль, что нельзя провалиться сквозь землю.

– Это я должна извиниться за то, что вам довелось услышать. – Добавлять, что обычно так не выражаюсь, я не стала. Леди таких слов и знать-то не может!

– О, ничего страшного, – отмахнулся Стерри, по-прежнему не торопясь уходить. – Вы не представляете, что можно услышать от студентов-боевиков на практических занятиях.

Снова амплуа доброго дедушки. Интересно, за вчерашнее извиняться будет? Боевик, дознаватель, действующий импульсивно, не дожил бы до таких лет. Значит, вчера сознавал он, что делает. А я понимаю его мотивы, но понять – не значит простить. Может, зря я предложила Винсенту согласиться, если наставник начнет напрашиваться погостить подольше? Здравый смысл здравым смыслом, а нервная система у меня одна, и та дефективная.

– И все же прошу прощения. – Изображать смущенную улыбку я не стала, все равно не поверит. – Еще я должна извиниться за то, что не знаю, как принято обходиться с гостями, и могу ненамеренно обидеть. Если вдруг случится что-то подобное, пожалуйста, скажите сразу, и я исправлюсь.

Как бы я там к нему ни относилась, поучиться у него есть чему. Да и последнее дело – обижать близких мужа. Станет совсем невмоготу, попрошу Винсента оградить меня от общества своего наставника и поискать другого учителя.

Профессор смерил меня любопытным взглядом.

– Для начала, гостю неприлично вваливаться на кухню без приглашения. Поэтому предлагаю дальше не церемониться, пока не наступит время занятий. Если вы не передумали брать уроки у меня.

– Не передумала. – Интересно, а с чего бы Стерри передумал мне «тыкать»? Вчера он был не больно-то вежлив.

– Значит, договорились.

Не спрашивая больше разрешения, он подошел к плите. Потянувшись, выдвинул задвижку в трубе – я мысленно отвесила себе оплеуху – и присел на корточки у открытой дверцы. Я ожидала, что он сейчас подожжет дрова магией, но профессор начал вытаскивать их из топки.

– Слишком много поленьев. Огню нужен воздух, чтобы дышать.

Я скрипнула зубами. Хорошо, живой огонь я видела только в лабораторной спиртовке и пару раз в год на шашлыках. Но химию-то я учила, да еще как! Горение – окислительная реакция, значит, нужен кислород, значит, воздух.

– И растопку не положила.

Профессор снял с пояса нож, ловко расщепил полешко. Пристроил по обеим стенкам горнила два чурбачка, между ними – обрывок бересты, на который сложил решеткой сперва лучину, потом чурочки потоньше, и, наконец, самые крупные. Чиркнул кресалом, запалив оставшуюся часть берестяного рулончика, поднес его к деревянной конструкции. Лучина занялась вслед за берестой, огонь облизнул дрова. Стерри закрыл дверцу. Поднялся, отряхивая ладони.

– Не забыл, как оно, без магии. Стихией-то любой дурак может запалить.

– Спасибо, – выдавила я. – И за помощь, и за науку.

– Пожалуйста, – ответил он и добавил тем же небрежным тоном: – Почему ты не потребуешь у мужа незамедлительно нанять прислугу?

А вот и «ты». Интересно, на что он пытается меня спровоцировать сейчас? И как долго будет тыкать меня палочкой со всех сторон, точно диковинного жука?

– Потому что не намереваюсь ничего требовать, – ответила я ровным голосом. – В стазисном ящике было молоко, налить вам? И пироги еще остались. Хотите?

Профессор хохотнул.

– Думаешь заткнуть мне рот пирогом?

Я чуть было не предложила ему парочку альтернативных вариантов кляпа, в последний момент поймав себя за язык.

– Думаю, что вы, возможно, голодны, и не захотите ждать, пока я приготовлю завтрак.

– Приготовишь? Так же ловко, как растопила печь?

– Надеюсь, что ловчее. Так налить вам молока?

– Подожду, спасибо, – отмахнулся он. – И все же, почему?

Чего он хочет добиться? Жалоб на мужа? Чтобы я разозлилась и заорала, заодно выболтав еще парочку секретов? И как бы так вежливо объяснить гостю, что он лезет не в свое дело? Попробовать выгадать время?

Извинившись, я перешла в кладовку: родственники родственниками, а еда по расписанию, и пироги, пусть даже они и оставались совершенно свежими, третий раз подряд меня совершенно не устраивали. Профессор, однако, не унимался: устроился в дверном проеме, прислонившись к косяку и продолжал.

– Да, ваша женитьба была несколько неожиданной, но, как бы то ни было, ты – его жена и имеешь полное право потребовать достойных условий жизни.

– Меня все устраивает, – сказала я, вовсе не кривя душой. Не стала добавлять, что перспектива «достойных условий» скорее пугает. О жизни высшего общества я знаю разве что из интернет-скандалов, и эти знания вовсе не вдохновляют.

Ладно, об этом я буду беспокоиться в свое время, а пока есть заботы понасущней. Пара луковиц, кусочек окорока, десяток яиц, зелень и сыр. Вот и завтрак на троих, а если профессор станет воротить нос от яичницы – его проблемы, пусть ест пироги. Надо бы снова сходить на рынок. Для одного человека, который обедает не дома, приготовленного хватило бы на неделю с избытком, если он непритязателен и способен есть одно и то же. Для двоих, не вылезающих из дома, этого впритык, если пустить в ход крупы и прочие запасы; яйца, к слову, закончились. На троих еды уже маловато. Впрочем, почему я так уверена, что профессор в самом деле будет напрашиваться в гости?

И все-таки жаль, что здесь нет кофе и не изобрели ни «геркулеса», ни манки. В мешочках на полке нашелся овес, пшеница, тоже цельная, горох и, кажется, ячмень. Утреннюю кашу придется ставить с вечера… или в самом деле нанимать повариху. Когда я перестану видеть в каждом новом человеке потенциального помощника убийцы, может, так и поступлю. А, может, и нет, если образ жизни профессорской жены и практикующего некроманта оставит мне время для готовки. Должно же у женщины быть хобби!